– Молодой человек, вы хоть понимаете, что не только грубо нарушили субординацию, но и… просто… выставили нас всех дураками! – в негодовании затряс пухлыми щеками священник.

– Ну почему же всех? – желчно усмехнулся Стифрано. – Вы-то как раз замечательно пели. А вот энель Богемо…

Торговый посланник в ответ лишь покраснел и обратил взор к послу Санери, молчание которого явно затянулось. Тот уставился в одну точку и, казалось, совершенно не реагировал на происходящее. Драматизм зашкаливал. Наконец, доктор Аслепи, которому все эти внутренние дрязги были безразличны, осторожно решил прочистить горло, малость подсохшее от длительного простоя. Тем не менее посол воспринял это как кульминацию взятой им паузы и сигнал к действию.

– Двадцать три года я состою на дипломатической службе Великого владыки! – начал он чуть потерянно, все еще глядя куда-то вдаль. – За это время случалось всякое. Бывали трудности, ошибки, даже скандалы. Были тяготы, опасности, ситуации на грани жизни и смерти. Но никогда, – посол показательно сглотнул, – никогда у меня не было причин усомниться в честности и надежности моей команды! Тех людей, с которыми я работал. С кем замерзал в зимних сугробах Торгендама. Делил последнюю каплю воды в горячих пустынях Мустобрима. Страдал от жалящих муравьев в джунглях аринцилов. Я всегда знал, что вместе мы выполним любое задание. И так было до сегодняшнего дня. Но сегодня, – Санери обвел посольство полным муки и отчаяния взглядом, – я впервые узнал, что такое предательство!

Последнее слово он выговорил с особым выражением, обратив взор прямо к Уни. Тот не отвел взгляда. Наверное, так мустобримские мученики за веру, казнимые жестокими язычниками-торгами, смотрели в лицо своим палачам.

– Энель посо…

– Вы интриган, – спокойно, но неуклонно прервал его Санери. – Обманщик и мошенник, вступивший в сговор с представителями иных держав. Ваши действия повлекли за собой подрыв репутации посольства и самого Великого владыки. По возвращении в пределы империи…

– Но это ведь я же вас сюда провел! – неожиданно для самого себя выкрикнул Уни. – Вы бы там сто лет кисли! Весь город над вами смеялся, да, смеялся, я сам слышал! Вот это – подрыв репутации! А то, что я сделал, – это спасение! Да без меня вы бы вообще сюда не доплыли!

– Энель переводчик, что вы себе… – с опозданием начал было сопротивляться полностью сбитый с толку таким напором Гроки, однако проще было остановить лавину.

– Думаете, это не мое дело?! А кто-нибудь сделал его лучше меня? Кто-нибудь вообще хоть что-то сделал? Конечно, имперская дипломатия, корабль величиной с гору, вычурная речь, парадные одежды… Только плевать вириланам на все это, плевать, понимаете! Здесь все по-другому, все! Я это чую! Играть придется по другим правилам, но для этого их нужно сначала понять! Я смогу это сделать, и я уже доказал это тем, что мы здесь. Накажите меня, как вернемся в империю, но сейчас – прошу вас, молю, – он с усилием свел ладони, – хотя бы не мешайте мне!? Ну, энель посол? Вы же сами говорили, что когда миссия на чужой территории, то все меняется и…

– Энель Вирандо, вы и правда не понимаете? – Санери скрестил руки на груди и, подняв брови, задумчиво уставился на Уни. Прочие члены посольства хранили молчание, словно загипнотизированные искренностью и непосредственностью пылкой речи их переводчика. – Скажите, для чего, по-вашему, мы сюда явились?

– А? – Уни, словно наткнувшись на невидимую стену, стал постепенно остывать, усмиряя эмоции и прислушиваясь к голосу разума. – Чтобы заключить договор с императором Вирилана. Разве не так?

– Нет, не так, – мягко возразил ему Санери. – Точнее, ваш ответ правильный, но не полный. Видите ли, в чем дело, договор – это только форма. Внешняя оболочка, итог некой работы по установлению отношений, понимаете? Отношений между двумя могущественными державами. Каждая из которых не может завоевать и уничтожить другую, а потому предлагает свои товары в обмен на то, что при других обстоятельствах можно было бы взять силой.

– Да?

– Да. Торговля возникает именно в тот момент, когда прибывающий в порт купец оценивает силы хозяев и понимает, что взять его богатства на щит не выйдет. И тогда начинается дипломатия. Это язык сильных, понимаете?

– Конечно, энель посол.

– А в таком случае, энель Вирандо, как вы считаете, вириланы будут уважать и считать сильными тех, кого они купили у торговца, словно рабов на рынке? Вы ставили целью проникнуть в страну любой ценой. Но захочет ли император Вирилана теперь в принципе иметь с нами дело – вы об этом подумали?

– Вы правы, энель посол, – вновь неожиданно распалился Уни. Слова будто лились из него, как вино из старого прохудившегося бурдюка. – Но вы относитесь к вириланам так же, как ко всем прочим людям. Так вот, они совсем не такие! Вириланы мыслят иначе, вот что самое главное! Совсем как я сам, энель Санери, я ведь тоже не от мира сего, вы же видите… Но именно это и помогло мне встать на путь понимания этого загадочного народа! Они не отказывались с нами говорить, нет, мы просто их язык не выучили. Не тот язык, в котором слова, а тот, где понятия и смыслы! Уверен, никакого ущерба для нашей репутации, для величия императора в наших действиях не было. Ну поверьте, это чистая правда, я… я так чувствую!

Энель Нафази сложил кулачки в молитвенном жесте и глубоко вздохнул.

– А я думаю, что он прав! – неожиданно вмешался в разговор Аслепи и спокойным взглядом обвел всех присутствующих, словно ожидая возражений.

– Прав или нет, какая разница, – закатил глаза Стифрано. – У нас что, есть теперь другой выход? Все равно придется с этим хмырем объясняться…

Каюта «хмыря», как невежливо обозвал второй посол Нимера Такатина, была невелика и представляла собой весьма обыденное зрелище. Стены из старого серого дерева, сундук, стол и скромная лежанка на полу. Сам вирилан сидел на стуле и спокойно глядел на собеседников. Вообще, надо сказать, что Уни ощутил что-то вроде разочарования в их самую первую встречу, когда занавес в комнате переговоров неожиданно отдернулся. Молодой романтик ожидал увидеть мистическую фигуру в необычных одеждах, разрисованных загадочными символами, с пронзительным взглядом, с легкостью проникающим в суть человеческой натуры. Сверхсущество, владеющее тайнами бытия, возвышенного мудреца или бесстрашного воина – со стальным голосом, в красивых доспехах с плюмажем, рельефным узором и прочим. Возможно, это им и предстояло увидеть где-то в недалеком будущем, однако первый встретившийся им вирилан внезапно оказался совершенно обыкновенным человеком из плоти и крови.

Темно-русые волосы, подстриженные аккуратно,