Двадцать второго октября 1940 г. в Мадриде Гиммлер объявил, что в Польше переселение проходит “на основе последних достижений науки и принесет революционные результаты”. Существовал “генеральный план” полного переоборудования 200 000 квадратных километров территории, осуществление которого предполагалось начать в первом полугодии 1941 г.[941] На самом деле “генерального плана” на этом этапе, вероятно, не было, но концепция была весьма полезна, чтобы грозить ей, если в задачу входило опередить конкурентов в деле переселения целых народов. А переселялись они быстро. К концу 1940 г. 261 517 поляков было изгнано из Вартегау, 17 413 из Верхней Силезии, 31 000 из Данцига – Западной Пруссии и 15 000 из Цихенау – всего почти 325 000 человек. Дальнейшие массовые депортации в 1941 г. предотвратил лишь транспортный приоритет операции “Барбаросса”. Тем не менее до 1945 г. еще 400 000 поляков было выслано с присоединенных территорий, чтобы освободить место для этнических немецких репатриантов. За демаркационной линией подобным образом поступали русские.

Вторжение в Советский Союз предоставило Гиммлеру гораздо большее потенциальное поле деятельности. В связи с этим он дал профессору Мейеру три недели, чтобы разработать черновик документа, определяющего будущую германскую колонизационную политику на расширенной оккупированной территории. Конкуренция существовала даже внутри СС, поэтому 2 октября 1941 г. в своей речи по поводу вступления в должность рейхспротектора Богемии и Моравии, обращаясь к руководителям оккупационного режима в Праге, свои планы колонизации Востока обрисовал Рейнхард Гейдрих. В их основе лежали две различные этические установки. В то время как немцы должны были относительно порядочно обращаться с родственными народами, включая голландцев, фламандцев и скандинавов, на Востоке германская военная элита предполагала править “рабами” – “если выразиться радикально”, – которые стали бы рабочей силой для крупных проектов. Происходила бы своеобразная человеческая польдеризация. Внешняя стена солдат-фермеров все время сдерживала бы человеческие “азиатские паводки”. За первой линией обороны предполагалось возвести расширяющееся кольцо дополнительных “плотин”, начав с Данцига – Западной Пруссии и Вартегау, что обеспечило бы германскую колонизацию одного “пространства” за другим[942].

В конце 1941 г. Главное управление имперской безопасности (РСХА) СС предложило свою версию “Генерального плана Ост”, содержание которого можно определить на основании критической оценки, сделанной в апреле 1942 г. доктором Эрхардом Ветцелем, экспертом по расовой политике Министерства оккупированных восточных территорий Розенберга. План был рассчитан на тридцать лет после окончания войны. В нем определялась судьба Польши, Прибалтики, Белоруссии, отдельных областей Украины и “Ингерманландии” (окрестностей Ленинграда), а также “Готенгау” (Крыма). Разработавшие его сотрудники СС предполагали переселение до десяти миллионов немцев на оккупированный Восток, в то время как тридцать один из сорока пяти миллионов коренных обитателей этих мест планировалось депортировать в Западную Сибирь. Здесь Ветцель щепетильно поправил арифметику СС. В число упоминаемых сорока пяти миллионов человек, очевидно, входило пять-шесть миллионов евреев, с которыми “расправились бы” до эвакуации. Более того, учитывая такие факторы, как коэффициент рождаемости, численность местного населения на самом деле составила бы от шестидесяти до шестидесяти пяти миллионов человек, из которых от сорока пяти до пятидесяти одного миллиона подверглись бы “переселению”. Доли депортируемого населения разных национальностей по плану различались. Так, предполагалось “эвакуировать” “от 80 до 85 процентов” поляков (от двадцати до двадцати четырех миллионов человек). Ветцелю не понравилась мысль о создании Великой Польши в изгнании, особенно потому, что польское присутствие вызвало бы враждебную реакцию сибиряков, которых он хотел настроить против великороссов. Рассуждая, как поступить с поляками – поскольку “совершенно очевидно, что нельзя истребить поляков, как евреев”, – Ветцель предложил альтернативную стратегию “поощрения” эмиграции интеллектуальных классов на юг Бразилии в обмен на репатриацию этнических немцев. Низшие классы поляков могли отправиться в Сибирь, которая после “вливания” других национальностей должна была стать денатурированной, “американизированной” сборной солянкой, отличающейся от соседствующей России. Вместе с поляками на Восток предполагалось выслать 65 процентов украинцев и 75 процентов белорусов. Ветцель осуждающе заметил, что в плане РСХА ничего не говорилось о русских. Он же, напротив, мог предложить целый ряд подробных советов, как сдержать плодовитость русского населения, которая казалась ему потенциальной причиной будущих войн. Помимо массового фабричного производства контрацептивов, он предложил переучить акушеров на специалистов по абортам и специально не давать необходимых знаний педиатрам, проводить добровольную стерилизацию и отменить все меры, направленные на сокращение младенческой смертности. Он завершил свои замечания наблюдениями о том, что климат в ряде зон, на которые распространялось действие плана, не подходил для переселенцев “нордической и фальской” расы, а потому посадка лесов в украинских степях, возможно, сделает их более пригодными для жизни[943].

Очевидные статистические ошибки и логистические недоработки плана РСХА привели к тому, что Гиммлер (который должен был представить план Гитлеру) поручил задачу более опытному Мейеру. В мае 1942 г. Мейер составил меморандум “Генеральный план Ост: юридические, экономические и территориальные основы развития Востока”. План, который существует только в виде конспекта, предполагал создание трех крупных “пограничных областей” (Ингерманландии, Мемеля-Нарвы и Готенгау), 50 процентов населения которых должны были составить немецкие колонисты. Эти области предполагалось связать с рейхом посредством основания тридцати шести “колониальных опорных пунктов”, расположенных на расстоянии 100 километров друг от друга. В этих пунктах доля немецкого населения должна была составить 25 процентов. На реализацию плана отводилось двадцать пять лет. Он должен был задействовать пять миллионов немецких колонистов и потребовать 66 миллиардов рейхсмарок. Власть Министерства оккупированных восточных территорий не распространялась на “пограничные области”, которые впоследствии стали вотчинами СС. Гиммлер выразил удовлетворение общим характером плана, но изъявил желание сократить время его исполнения до двадцати лет, включить в план области вроде Эльзаса и Лотарингии, а также Богемии и Моравии и быстрее произвести германизацию генерал-губернаторства, Эстонии и Латвии. Мейер приступил к работе над “генеральным планом колонизации”, в котором предполагалось учесть все эти замечания[944].