– Просыпайтесь! Просыпайтесь! Просыпайтесь! Про…

Она осеклась, будто споткнувшись, и выпустила летчика. Трескающийся, тонущий мир покачнулся вместе с ней. Казалось, ей стало дурно, – так быстро исчезла с лица широкая улыбка, так быстро опали развевавшиеся светлые волосы. Девушка остановилась. И медленно опустилась – скорее даже осела, – на колени.

– Двое, – пробормотала она. – Остались… двое. Мне позвать их?

Офицер улыбался. Но что-то неуловимо переменилось и в его ожесточенном торжествующем лице. Он подошел к девушке и спрятал руки в карманах мундира.

– Если, конечно, они существуют.

Она подняла взгляд.

– Ты знаешь. Знаешь как никто.

– Зови.

– А ты не дашь им меня съесть?

Из его груди вырвался отчетливый смешок.

– Вряд ли хоть кто-то захочет тебя съесть.

И девушка медленно простерла руку к морю.

Она ничего не говорила, не шептала, казалось, даже перестала дышать. Она зажмурилась и закусила губу. Она просто стояла, словно статуя, пристально глядя вперед. Все вокруг застыло. Лишь самолеты тихо парили наверху.

– Посмотрите на нас, – произнесла девушка. И волны океана разошлись наподобие искореженных врат.

Белые клочья пены ярко, даже слишком ярко для дождливого дня, заискрились в серо-стальной синеве. Пена напоминала снег, пух отцветающих деревьев, самые чистые облака. Пена клубилась, сливаясь с туманом, а сверху к белой дымке, казалось, готовы были прильнуть облака. Океан задрожал, когда белое окончательно заполонило серое. И появились еще двое.

Последние.

Или… первые?

Между ребер мертвого дельфина торчали стрелы, их было ровно восемь. На спине его сидел почти разложившийся старик в сияющем рыцарском облачении. В волосах старика темнели водоросли, на его плечах успели нарасти кривые громады кораллов. Он не поднял меча, увидев на берегу людей. Он просто посмотрел на них, подавшись вперед. А возможно, он смотрел даже не на них. Может быть, он искал свой город и свой замок.

Аканно…

В толпе зашептались. Многие отступали назад, в то время как другие напирали вперед. Их страх ушел слишком быстро, вероятно, потому, что никогда раньше они не знали благоговения.

Двое молчали. Дельфин поплыл ближе. На его витых рогах блестел перламутр, и в нутре – между ребер, – шевелились яркие цветные медузы. Дельфин приблизился. Так, что, если бы девушка у воды вытянула руку, она, наверное, смогла бы потрогать его нос.

Но она так и осталась сидеть, а офицер – стоять рядом. Ни один человек – ни живой, ни мертвый, – больше не двигался ни среди скал, ни в другой стороне, у поезда. Дельфин качнулся в белой пене. И над побережьем раздался его тонкий, похожий на маленькие колокольчики, крик. Крик, заставивший разом замолчать все городские кигноллы.

– Послушай меня, Мечтатель, – тихо сказала девушка, кивнув на дельфина и старика. – Вот это – наше прошлое, и оно прекрасно. А это… – тонкая рука указала на силуэты, так и оставшиеся на крыше поезда, – твое будущее. То, которое ты пытаешься нам дать. Оно правда тебе нравится?

Теперь, когда так искрился океан, когда частично рассеялся туман и улегся дым от орудий, было видно: там, наверху, стоят почти два десятка коленопреклоненных детей. Детей, которые уже были в этом поезде и не вышли из его вагонов. Потерявших голоса. Лица. Воспоминания. Детей, ничем не отличавшихся от таких же мертвых коленопреклоненных солдат в черно-серой и черно-красной форме.

– Это неправда… нет…

Хо' Аллисс покачнулся и сделал шаг. Ноги у него подкосились, он рухнул навзничь, но тут же попытался встать. Оперся на ступени, содрав ладонь. Его взгляд заметался – с лица девушки на лицо офицера, с мертвого дельфина на мертвого старика. Затем он посмотрел на толпу. На военных, которые загораживали раненых товарищей. Взгляд описал подобие бешеного круга. И замер на заклинателях, все еще сидевших на песке. Его дрожащая рука указала на них.

– Вот… вот то, что я пытался…

Возможно, он понял. Понял то, что сам сказал седеющему офицеру. Все дело было в счете. Его тоже учили считать. Он видел: четверо живых теряли сознание под его ногами. Десятки мертвых стояли на крыше. Еще сотни были вокруг.

– Я…

Потерянное лицо снова ожесточилось. Мысль – или скорее тень мысли – отразилась в глазах и заставила его усмехнуться. Желчно. Тоскливо. Обреченно. Он посмотрел на девушку и почти сразу – на человека, спокойно стоящего рядом с ней.

– Почему он? – тихо прошептали побелевшие губы. – Почему? Ведь это я тебя нашел. Я тебя обучил. Я…

– Я сломала ему спину. А ты сломал мне сердце.

Девочка сказала это и расцвела широкой довольной улыбкой. Мужчина в желтых очках покачал головой.

– Он и такие, как он, – худшее, что могло с нами случиться. Ты понимаешь, что им отдаешь? Ты… хочешь, чтобы они и дальше…

– Я сломала ему спину, – повторила девушка, продолжая улыбаться.

– Ты же сумасшедшая… совсем ненормальная…

Офицер издал негромкий смешок и коснулся ладонью плеча спутницы.

– Ненормальная? Пожалуй. Сумасшедшая? О нет. Не думаю.

Она серьезно кивнула. Подошла к писателю вплотную. И плавно присела перед ним на корточки.

– Никогда не могла тебя понять, Мечтатель. И я ушла потому, что совсем перестала понимать. Ты… глупый. И ты устал. Тебе не нужно было их будить. Никто не любит, чтобы их будили просто так.

– Но ведь разве ты не видишь? Мир… прогнил.

Они смотрели друг другу в глаза. Ветер невесомо трепал светлые волосы девушки и пряди парика мужчины.

– Миры не гниют. Они устают, ошибаются и запутываются. Как и люди.

Ветер усилился, и стало слышно, как раздуваются на ветру паруса кораблей. Живых, и мертвых, а также поверженного Странника. А поезд… поезд продолжал что-то бормотать о Тени. О человеке, которого вроде бы никогда не существовало.

– Да, – сказал писатель и сбросил на песок желтые очки. – Я устал.

Девушка протянула руку и положила ему на лоб. Он не упал, просто медленно сполз на песок и так же медленно закрыл глаза. Девушка встала.

– Ему не помешает немного поспать.

– Так ты его не убила?

Офицер не смог скрыть удивления. Она задумчиво подняла к нему голову.

– Я никогда никого не убивала. А это… интересно?

Он помедлил. Обернулся к воде. И наконец ровно откликнулся:

– Нисколько. От этого потом одни неприятности.

Девушка хитро прищурилась, но кивнула. Офицер склонился к ней и сказал что-то совсем тихо. Она выслушала. Медленно огляделась. И кивнула еще раз.