Между тем Путятин подписал от имени российского правительства первый русско-японский договор, и моряки занялись постройкой нового корабля. Строительные работы, развернувшиеся в бухте Хэда, позволили японцам впервые в истории на практике познакомиться с техникой европейского судостроения. За работой наблюдали два японских чиновника, которые записывали все действия русских моряков и зарисовывали все детали; точно так же поступали и японские корабельных дел мастера, которых императорское правительство прислало на помощь потерпевшим бедствие путешественникам. Спустя 2,5 месяца шхуна под названием «Хэда» была спущена на воду, и 26 апреля Путятин с частью команды покинул Японию; 8 июня шхуна уже бросила якорь в Амурском лимане.

В 1850-х гг. русские корабли начали все чаще заходить в японские порты для установления деловых и торговых контактов со Страной восходящего солнца. Моряки фрегата «Аскольд» в Нагасаки даже помогли тушить пожар, возникший в порту, после чего дело дошло до беспрецедентного для тогдашних времен приглашения русских в японские дома.

В 1861 г. в порт Хакодате зашел русский корвет «Посредник» под командованием капитана Ивана Бирилева. Японский губернатор обратился к русским морякам с просьбой помочь в освоении купленного у голландцев судна. Бирилев выделил в помощь японцам офицера и 5 матросов. Несмотря на языковые трудности, задача была выполнена. Кроме благодарности, русские моряки получили от японских властей разные подарки: ткани, лакированные шкатулки… Вообще при контактах с японцами нередко происходил обмен различными поделками – тем, что со временем стало именоваться сувенирами. Таким путем в Россию попала и ныне знаменитая «русская матрешка» – японская дарума. Только выглядела эта кукла-неваляшка несколько иначе: японцы вытачивали ее в виде сплошного деревянного болванчика, а в России даруму стали изготавливать полой внутри.

Современные японские куклы-дарума

В 1714 г. Петр I поручил гвардии капитан-поручику Александру Бековичу-Черкасскому, кабардинскому князю, воспитанному в России, составить точную карту Каспия. Во главе отряда в 1,5 тысячи человек Черкасскому предстояло следовать от Астрахани «возле левого берегу [морем]… и делать карту как берегу морскому, так и рекам и пристанищам». В апреле 1715 г. Черкасский во главе эскадры из 20 бригантин вышел в море. Он прошел вдоль всего северного и восточного побережий Каспийского моря, обнаружил и описал залив Кара-Богаз-Гол, посетил «Красные Воды» (Красноводский залив; это название дано Черкасским), где опросил местных туркмен и, не совсем правильно поняв их, сделал вывод, что Амударья сравнительно недавно впадала в Каспийское море. Черкасский даже отыскал ее якобы прежнее устье, а его разведчики принесли сведения, будто бы хивинцы где-то запрудили реку и в результате она потекла в Аральское море. На самом деле рассказ о недавнем заграждении течения Амударьи основывался на местной легенде, но это стало ясно только впоследствии.

В Астрахань Черкасский вернулся в конце октября. Узнав о том, что Амударья будто бы впадала в Каспий и что по этой реке можно дойти до Индии, Петр I решил, что ему удастся снова повернуть Амударью в Каспийское море. Он приказал Черкасскому немедленно организовать и возглавить большую – свыше 6 тысяч человек – экспедицию, построить крепость на берегу Каспия – в том месте, где прежде было устье Амударьи, оставить там гарнизон, а самому с основными силами пройти вдоль старого русла реки, осмотреть плотину, заградившую ее течение, и определить, можно ли снова направить ее воды в Каспийское море.

Для перевозки войска была построена специальная флотилия, насчитывавшая почти 100 судов. 15 сентября 1716 г. Черкасский вышел из устья Волги и 9 октября прибыл к полуострову Тюб-Караган. Идя вдоль восточного побережья Каспийского моря, он заложил три крепости, а из Красноводского залива отправил к хивинскому хану трех человек с сообщением, что намерен идти в Хиву, но эти посланцы не возвратились. Черкасский отвел свои суда в Астрахань, решив вести свой отряд в Хиву оттуда. В его распоряжении оставалось около 3000 человек (остальные были распределены по гарнизонам новопостроенных крепостей на восточном берегу Каспия). Часть войска сухим путем направилась к устью Яика, в Гурьев. Черкасский же с другой частью перешел туда морем в июне 1717 г. Из Гурьева объединенный отряд двинулся на восток, на плотах переправился через Эмбу, пересек плато Устюрт в самый разгар лета, сильно страдая от жары и жажды. В 100 верстах от Хивы хан во главе большого отряда пытался остановить русских, но был отбит, отошел к городу и вступил в переговоры. Черкасский согласился на предложение хана по частям впустить отряд в город, с тем чтобы русские солдаты были расквартированы там небольшими группами. В результате по приказу хана хивинцы напали на русских и перебили их всех. Убит был и князь Черкасский.

Памятник экспедиции Бековича-Черкасского в туркменском посёлке Кызыл Су находится в плачевном состоянии

В феврале 1722 г. артиллерии капитан Иван Унковский был отправлен Петром I с дипломатической миссией к правителю Ойратского (Джунгарского) ханства. Попутно Унковскому было поручено «разыскание» речных путей из Сибири в Среднюю Азию. В состав отряда вошли геодезист и несколько специалистов горного дела для поисков золота, что придало посольству характер научный экспедиции. 11 апреля 1722 г. Унковский прибыл в Тобольск и отсюда на дощаниках пошел вверх по Иртышу до Семипалатинска. Увязая в снегу, посольский караван перевалил через горный хребет Тарбагатай. 25 октября отряд Унковского прошел через Джунгарские Ворота: «по обе стороны превеликие каменные горы… и во многих местах в утесе яко стена руками человеческими построена». В начале ноября путешественники вышли в широкую сухую степь, представлявшую собой часть Джунгарской равнины. За горным хребтом Канзога (Борохоро), на реке Или, располагалась резиденция хана. Здесь посольство провело зиму, а затем около полугода – с конца марта 1723 г. по середину сентября – кочевало вместе с ханом по широкой долине реки Или. Унковский безуспешно пытался убедить хана перейти в российское подданство, но ничего не добился и 18 сентября двинулся в обратный путь, повторив в основном прежний маршрут и достигнув в конце октября Иртыша. Географические сведения, собранные миссией Унковского, послужили основой для составления карты обширного, ранее практически неизвестного европейцам региона. Карта дает представление о хребте Тарбагатай, об озерах Алаколь и Эби-Нур, о Джунгарских Воротах, северной части Восточного Тянь-Шаня. На карту нанесены два озера Балгуш (Балхаш), река Или, показанная почти на всем протяжении, восточная часть озера Иссык-Куль, а далеко на юге – несколько рек Кашгарской равнины: Тарим, Яркенд и Керия. Таким образом, материалы миссии Унковского дали первое достоверное представление о восточных районах Казахстана и части Западного Китая.