8. Хотя Каннингу не удалось, за неимением армии, защитить революцию в Мадриде, он взял реванш, когда испанские колонии в Южной Америке объявили о своей независимости. Именно британскому флоту и моральной поддержке президента Монро молодые американские республики обязаны своим спасением. На чем Каннинг заработал себе огромную популярность. Это было одним из тех удачных дел, когда коммерческие интересы Сити совпали с сентиментальными симпатиями английского народа. Со времени Дрейка и Елизаветы лондонские купцы страдали, видя, что перед ними закрыт один из прекраснейших рынков в мире. Теперь же они начали проникать туда, прикрываясь войной на Пиренейском полуострове и блокадой. Министр, который открывал рынки и при этом защищал свободы, удовлетворял одновременно и доктринеров-вигов, и работников хлопчатобумажных фабрик Ланкашира. Хулили его только старые тори, такие как Веллингтон, которые опасались демагогии — как внешней, так и внутри страны. Когда в 1827 г. Каннинг, несмотря на ярость Священного союза, признал греческих повстанцев, против которых объединились египтяне и турки, этот министр-тори оказался в большом фаворе у либералов всех стран. А когда после вызванной приступом отставки лорда Ливерпула он сформировал правительство, которому Веллингтон и Пил отказали в поддержке, именно виги с несколькими из своих личных друзей поддержали его. Но, придя к власти в 1827 г., Каннинг, чье здоровье всегда было неважным, в августе уже умер от дизентерии, так и не сумев раскрыть себя в полной мере.

9. Смерть Каннинга создала неясную ситуацию. С 1815 г. английский монарх, оказываясь в затруднении, всякий раз вспоминал о герцоге Веллингтоне. Тори испытывали к победителю при Ватерлоо безграничное уважение, но что касается оппозиции, то после ее долгих опасений, как бы Веллингтону не захотелось установить военную диктатуру, она в конце концов признала, что герцог, как и большинство великих солдат, испытывал отвращение к гражданской войне и что в парламенте он был честным противником, неловким и не слишком опасным. Герцог же, как и старый король, опасался всех новомодных реформ: эмансипации католиков, расширения избирательного права, свободы торговли. Его идеалом было никогда ничего не менять. Но его политические кампании состояли из одних отступлений. Поскольку он в конце концов уступал, а не принимал бой, то либеральный дух невольно нашел в нем своего лучшего союзника. Именно при его правительстве адмирал Кодрингтон применил старые инструкции Каннинга и, не спросив новых, уничтожил в Наваринской бухте турецкий флот[46], хотя сам герцог в этом деле благоволил туркам. И опять же именно герцог скрепя сердце согласился с отменой Test and Corporations Acts, что избавило диссидентов от причастия по англиканскому ритуалу, без которого они не могли занимать муниципальные или государственные должности. Наконец, именно он, начав с эмансипации диссидентов, оказался лицом к лицу с еще более серьезным вопросом эмансипации католиков.

Джордж Уокер. Йоркширский шахтер. Литография. 1814

10. Право католиков голосовать и заседать в парламенте было обещано ирландцам, когда принимался Акт о Союзе (1800). И только противодействие короля Георга III, сознательно нарушившего свое слово, помешало исполнить это обещание. Ирландские католики тогда основали лигу, собрали средства, выбрали красноречивого вождя — О’Коннела. Правота их дела была неоспорима. Даже в самой Англии вся молодежь обеих партий, уставшая от этих ссор, которые казались ей чем-то допотопным, была благожелательно настроена к эмансипации. Однако у католиков нашлись в правительстве решительные противники, из которых самым влиятельным был Пил, избранный от очень англиканского университета, Оксфорда. Ирландия несколько лет жила в атмосфере гражданской войны; католическая ассоциация и протестанты с северо-востока были готовы перейти к рукопашной. Поскольку О’Коннел был избран членом парламента вопреки закону, шериф не осмелился объявить избранным ни его, ни его противника. Веллингтон счел ситуацию опасной. Сам он не был враждебен католикам, да и гражданская война казалась ему еще менее желательной, нежели эта перемена. Так что он посоветовал королю пойти на уступки и в конце концов не без труда убедил его. Пил пригрозил подать в отставку. Наконец престиж герцога превозмог все укрепления собственного лагеря, и он в который раз «победоносно отступил». Закон об эмансипации был принят в 1829 г. Через некоторое время О’Коннел смог заседать в Вестминстере, в палате лордов, а герцог Норфолк и прочие пэры-католики вернули себе свои места. Из всех религиозных неравенств в Англии оставались только те, что поражали в правах евреев. Первый закон, касавшийся их, был представлен в парламент в 1830 г.; полноту прав британских граждан они получили в 1860 г. Первым пэром-евреем (не обращенным в христианство) стал лорд Ротшильд (1886). После эмансипации католиков герцога проклинали друзья и восхваляли противники. «Вот человек, — написал „Эдинбургский журнал“, — еще более великий, чем Цезарь. Он не разрушил в мирное время страну, которую спас во время войны!»

1. Король Георг IV умер в июне 1830 г. Первый джентльмен Европы не оставил сожалений у своего народа. Герцог, организовавший его похороны, обнаружил на шее усопшего государя медальон с миниатюрным портретом м-с Фицхерберт и приказал, чтобы это изображение было погребено вместе с королем. Георга IV сменил на престоле брат, герцог Кларенс, который стал царствовать под именем Вильгельма IV. Это был пожилой, довольно популярный и довольно нелепый человек, который долго и весьма достойно служил во флоте. Он не проявил себя ни слишком решительным, ни слишком умным, но беспристрастным. Этот год, 1830-й, стал для Европы революционным. После Июльских дней во Франции Карла X, короля Франции, сменил Луи Филипп, король французов. Восстала Бельгия, протестуя против союза с Голландией, который был ей навязан договорами 1815 г. Она желала либо всеобъемлющего договора с Францией, либо, по крайней мере, французского короля — герцога Немурского. Но Англия была решительно настроена никогда не позволять большой европейской державе снова обосноваться во Фландрии. Чтобы избежать войны, Луи Филипп согласился с тем, чтобы новое королевство было предоставлено державами Леопольду Саксен-Кобургскому (зятю Георга IV, а потом и самого Луи Филиппа), который стал благоразумным и деятельным королем.

2. В 1830 г. революционная агитация достигла Испании, Италии и даже Англии, где в южных графствах случилось новое возмущение крестьян. Сельскохозяйственные рабочие потребовали минимальную оплату своего труда в 14 шиллингов, что было справедливо, но они требовали этого, сбившись в банды, и как банды подпадали под действие Закона о мятежах, Riot Act. Они ломали молотилки, вымогали несколько фунтов у некоторых особо ненавидимых землевладельцев, требовали от пасторов, чтобы те отказались от некоторой части десятин, разрушали работные дома (work houses), но зла никому не причиняли. Когда они были побеждены, трое из них были казнены и 400 депортированы; среди этих последних многие умерли от безысходности. Репрессии оказались более безжалостными, нежели само восстание, но оно показало реальную слабость олигархического правительства. Даже самым умеренным умам становилось ясно, что избирательная реформа неизбежна.