– Эх, Бахрулло, Бахрулло, сначала свой воротник понюхай, а потом у других недостатки ищи, – грустно укорил его Шокир. – Ты разве в советское время приказы начальников не выполнял? Разве не угождал? Если бы тебя Зухуршо старостой назначил, ты и ему бы подчинился. Хочешь не хочешь, а власти покоряться приходится.

Народ загудел, потому что толика правды в ответе Гороха имелась. Однако у лжеца даже правдивое слово – ложь.

Шокир, почуяв хоть и малое, но согласие, приободрился, голос окреп:

– Если что дурное происходило, то не по моей воле. Зухуршо обещал: «Пороги будут из золота». Я о том же мечтал. Знать не знал, как далеко разорение зайдёт. Это он, Зухуршо, виноват. Его вините.

– Ты наши поля разорять помогал, – крикнули из толпы.

– Что мог поделать? – сокрушённо вымолвил Шокир. – Распоряжения получал. Но вы, люди Талхака, тоже приказы Зухуршо выполняли. Себя почему не вините? Я ни одной грядки, ни одного ростка не сгубил. К мотыге даже не прикасался. Вы сами, собственными руками свои поля опустошили. Лопатами и мотыгами посевы перекапывали. И что же? Сначала меня осудите, затем лопаты и мотыги судить начнёте?..

Мужики негодующе заворчали, всех сильней возмутился простодушный Зирак:

– А кто нас выдавал?! Ты боевиков Зухура повсюду водил, ты им земли показывал. Каждый клочок в горах, каждый малый огородик. Без тебя не отыскали бы. Хайвон, предатель!.. – захлебнулся от гнева и, не найдя, как ещё выразить негодование, нагнулся, подобрал камешек и швырнул в Гороха.

Правда, не попал – сил не хватило добросить. Молодёжь радостно завопила:

– Незачёт!

– Дед, вторую попытку бери!

Из левого края толпы, где сгрудились юнцы, вылетел камень величиной с яйцо, ударил Шокира в грудь.

– Учись, дед Зирак. Вот как в цель надо бить…

Горох вскрикнул, отшатнулся. Женщины ахнули.

Вылетел новый камень и угодил несчастному Шокиру в ногу. Молодые заржали:

– Э, опозорился, Бако, в команду стариков переходи.

Сам на себя накликал беду Горох. Увлёкся оправданиями, неудачное выбрал время перекладывать вину на народ. Вряд ли все без исключения мужики одобряли бесчинство, но юнцов ни один не одёрнул. И молодые распоясались, чего не посмели бы ещё месяц назад. Порча, которую занёс к нам Зухуршо, заразила и старших, и младших. Несколько парней шарили по земле, искали подходящий для метания снаряд. Миг, и станет Шокир мишенью для разгулявшихся йигитов.

Но в это время произошло то, чего никто не ожидал. Раздался пронзительный свисток, из толпы выскочил Милисá, наш деревенский дурачок, подбежал и заслонил собой Гороха. Высоко подняв полосатую палку, он грозно уставился на народ… Да, печальны времена, когда одно только безумие противостоит неразумию.

– Эй, девона, отойди! – закричал Дахмарда, здоровенный детина, готовясь к броску.

Но мудрость уже опомнилась. Престарелый Додихудо крикнул Дахмарде гневно:

– Э, пёс! Камень положи. Кто бить позволил?

Парень не посмел ослушаться, неохотно опустил руку, а престарелый Додихудо обратился к народу:

– Прежде, чем этого человека наказывать, мы разобраться должны, виноват он или не виноват. Если виноват, то следует решить, в чем виноват и какое наказание за эту его вину назначить. Если не виноват, обижать его – грех.

– Правильно! – выкрикнул Горох из-за спины дурачка.

Я-то понимал, что Додихудо не столько к справедливости взывал, столько утверждал своё пошатнувшееся главенство. Наверное, все это понимали.

– Выходит, если козел огород потравил, надо повестку ему вручить, в районный суд отвести. А палкой поучить грешно. Так, что ли? – спросил Сельсовет.

– Не нужно суда! – прокричал простодушный Зирак. – И без того знаем: виноват Горох.

Мужики загудели. Заговорил Шер, который до той поры молчал:

– Уважаемый Зирак верно сказал. Общее мнение выразил – виновен Шокир. А ещё прежде уважаемый Зирак правильное наказание предложил…

– Это какое же? – спросил Зирак.

– Камнями побить, – ответил Шер. – Как вы, уважаемый, давеча предложили.

Никогда прежде простеца уважаемым не именовали. Зирак гордо огляделся и подтвердил:

– Да, я предложил. Камнями.

– Самосуд! Беззаконие! – вскричал престарелый Додихудо.

Роковым для Шокира стало его заступничество. Не вмешайся он, самое худшее – поколотили бы злосчастного Гороха и прогнали бы из кишлака. Теперь же Шер пошёл наперекор Додихудо. Оба они, как на козлодрании, рвали Шокира друг у друга из рук – боролись не за жизнь его или смерть, а за первенство.

– Самосуд? – переспросил Шер. – Нет, мы судить не станем. Пусть шахид его судит, – и он указал на тело, лежащее на грубых носилках.

Я был ошеломлён. В наших местах шахидами – кроме тех, кто погиб за веру, – почитают также убитых молнией, погибших при несчастном случае или умерщвлённых насильственной смертью. Но у кого повернётся язык назвать шахидом Зухуршо? Я тронул плечо Сангина, моего зятя:

– О ком говорит Шер? Кто этот покойник?

– Карим, сын Махмадали, – ответил Сангин. – При жизни Тыквой прозывали. Э, шурин, да ты как из пещеры вышел…

Со вчерашнего дня я вправду блуждал по подземельям печали, ничего не слышал вокруг, ничем не интересовался. На время забылся, но слова Сангина вернули меня к горестным мыслям, и чтобы их отогнать, я продолжил расспросы:

– А Зухуршо? Он-то где?

– Голова его в том мешке, – Сангин указал на небольшой куль, валяющийся у Шера под ногами.

Его слова прозвучали странной загадкой, разгадку которой мне довелось узнать после похорон шахида, когда мой друг Ёдгор поведал о том, что произошло накануне. Собралось множество слушателей, и Ёдгор начал, как обычно, издалека:

– Вы знаете, что вчера к нам Зухуршо явился. Вы сами видели, как мешки и ящики на ослов погрузили, как Зухуршо на лошадь сел, со своими йигитами на наше пастбище отправился. Я тоже на площади был, смотрел, примечал. Палатки, колья с собой везут – значит, ночевать собираются. Может быть, день-другой на пастбище проведут. «Подготовиться успеем», – подумал.

Шера подозвал. Молодой, смелый, в армии служил.

Он спросил: «Что задумали, ако?»

Я сказал: «Назад пойдут, мы их встретим».

Он сказал: «Ако, у нас оружия нет. Если что-нибудь и спрятано, то разве, пожалуй, старый дробовик… А у них десяток автоматов. Пусть даже повезёт – Зухуршо застрелить сумеем, но боевики весь кишлак перебьют». Я сказал: «У нас посильнее автоматов оружие имеется. Дедовское оружие. Времени терять не станем, сейчас и тронемся. Ещё одного человека возьмём. Троих достаточно».

«А что за оружие?» – Шер спросил.