Бенджи Ле Февр рассматривает их отношения с другого ракурса. «Роберт представляется мне эдаким львом-экстравертом, фантастическим фронтменом, а Джимми – охренительно великим, просто невозможно крутым гитаристом. Каждый из них – себе на уме, точь-в-точь, как в The Rolling Stones».

Совместный отпуск в Доминикане предоставил им шанс найти точки соприкосновения в быту. Они слушали островную музыку, общались с местными растафарианцами, курили ганжу и «ели галлюциногенный мармелад», что бы это ни значило. Но что еще более важно, они обсуждали отпуск после тура, мечтая путешествовать, расширяя музыкальный горизонт. Еще в 1971 году Роберт и Джимми ездили в Индию, а через год вернулись туда для записи с симфоническим оркестром Бомбея. Но им предстояло узнать еще очень многое о международной музыке. Уильям Берроуз заинтриговал Джимми знаниями о связи музыки и магии. Он чувствовал, что создаваемая на концертах Led Zeppelin «гипнотическая сила» роднит их творчество с «марокканской музыкой, погружающей в транс».

«Он посоветовал мне съездить в Марокко и лично приобщиться к этой музыке», – рассказал Джимми. Берроуз особенно настаивал на знакомстве Пейджа с музыкантами гнауа и джуджуки, что «понимают музыку как магию».

«Я думаю, что настало время для путешествий и получения опыта общения с уличными музыкантами всего мира».

Роберт был весь внимание. Он уже мысленно летел в Марокко. И они, – вместе, – решили отправиться туда этим же летом, сразу же после гастролей.

* * *

24 февраля 1975 года, спустя восемнадцать месяцев упорной работы альбом Physical Graffiti наконец-то увидел свет. За три дня до релиза команда Led Zeppelin вновь собралась в Техасе для следующего этапа гастролей. Назвать альбом сенсацией было бы скромно. Сумма только предварительного заказа превысила 15 миллионов долларов, а радиостанции беспрестанно крутили новые треки, вызывая еще больший ажиотаж. «Я не знаю альбома, который продавался бы лучше Graffiti. У магазинов выстраивались длинные очереди лишь за этой пластинкой. Двойной альбом явно стоил долгого ожидания», – говорил Дэнни Маркус.

Пресса приняла альбом неоднозначно. Британская пресса обошлась без критических замечаний. «Melody Maker» назвал альбом «абсолютно гениальным», а давний журналист-фанат из NME назвал музыку «самой жесткой и бескомпромиссно брутальной, которую я слышал за последний год». Восхищенные писаки из «Let It Rock» сравнили Physical Graffiti с гениальными Blonde on Blonde, Beggars Banquet и Revolver. Американские критики были чуть более сдержанны. В «Creem» альбом посчитали «лучше, чем остальные пять детищ… более уверенным, более высокопарным и более последовательным», но добавили, что такие песни, как «Kashmir», можно было «урезать», а «Trampled Under Foot» «спасала от посредственности лишь продуманная фразировка гитары Пейджа». И, конечно же, рецензия Джима Миллера в «Rolling Stone» не обошлась без фирменных колкостей в адрес группы. «Если смотреть в целом, [Physical Graffiti] предлагает поразительное разнообразие музыки, – признал он, но затем добавлял, – но, несмотря на отсутствие поразительных откровений, он дает впечатляющий обзор мастерства группы». При этом Роберта назвали «певцом с урезанным диапазоном и чувством», который терялся на фоне «музыкального господства Джимми».

На этот раз «Rolling Stone» заняли выжидательную позицию. С момента образования Led Zeppelin, издание стабильно поливало группу грязью. Подобных желчных обозревателей в других СМИ еще нужно было поискать. Но требовательный издатель «Stone» Ян Веннер рассчитывал сделать группу главной темой номера, что не могло не вызвать сопротивление Джимми. Уничижительные комментарии, высказанные журналом за годы существования группы, касались как самого Пейджа, так и в его товарищей, и Джимми не мог спустить это с рук. Вероятно, при желании он мог бы дословно пересказать многие бесцеремонные отзывы «Rolling Stone».

Не желая мириться с отказом, Веннеру удалось подобрать ключик к сердцу Джимми. Он поручил статью семнадцатилетнему журналисту, который давно находился под пристальным взглядом коллектива. Юный Кэмерон Кроу был не только талантлив, но и ценил творчество Led Zeppelin. Он благосклонно и проницательно писал о многих рок-группах, чье творчество терпеть не могли его старшие коллеги. Джимми прочитал несколько статей Кроу в «Creem» и «Circus» и согласился взять его с собой в тур. По словам Тони Мандича, руководителя «Atlantic» по связям с артистами на Западном побережье, «Кроу удалось наладить отношения “Rolling Stone” и Led Zeppelin». Но Джимми отказался так легко закрыть глаза на былые ядовитые рецензии журнала. На фотосессию для обложки в нью-йоркском отеле «Plaza» гитарист прибыл с опозданием на пару часов, сжимая в руках букет завядших роз, – мистический жест в духе Джимми Пейджа. При проявке фотографий выяснилось, что оборудование дало сбой. Темные и призрачные изображения Led Zeppelin оказались непригодными для использования.

Возможно, десятидневный перерыв пошел музыкантам на пользу, но выступления по-прежнему проходили нервно и шероховато. «Houston Chronicle», годами поддерживающая группу, выпустила статью под заголовком: «КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ? КОНЦЕРТ “ЦЕППЕЛИНОВ” ОКАЗАЛСЯ СКУЧНЫМ». «Отыграв несколько песен, группа выдохлась, хотя должна была как раз найти свой ритм», – сообщалось в статье. Следующим вечером в Батон-Руже мучения продолжились. И местная газета, и студенческая пресса одинаково назвали концерт «унылым».

Шоу в Далласе 4 и 5 марта прошли не лучше, и местная публика уже стала делать группе ясные намеки. По арене прокатывались лишь вялые аплодисменты. Похоже, Роберта встревожила апатия зрителей.

«Даллас? Вы чего? Так вы нас встречаете?» – упрекал он толпу.

Обычно Джимми удавалось завести толпу. Длительное гитарное соло в исполнении настоящего мастера ставило на уши весь стадион. Как правило, его игра уже становилась отдельным зрелищем. Но и он не смог растормошить зрителей. «Давайте! – умолял Роберт. – Проснитесь же, наконец!»

Не помогло даже получасовое соло Джона Бонэма в «Moby Dick», которое обычно на «ура» принималось публикой. Бонзо окончательно съезжал с катушек. Его беспробудное пьянство могло соперничать лишь с усугубляющейся наркозависимостью. На концертах он клал пакетик с кокаином между ног и, «играя, втирал пригоршни порошка себе в рот и ноздри». Путешествующий с группой Дэнни Маркус говорил: «Как играл он, так играли и они. Если Джон вырубался, то и все остальные тоже».

Бонзо не знал меры не только в выпивке и наркоте. Как коллекционер собирает марки, так Джон коллекционировал автомобили. Он скупал все подряд, начиная с «Жестяной Лиззи» «Ford Model T» до «роллс-ройсов». По скромным подсчетам Ричарда Коула, за первые полтора года в группе барабанщик приобрел 28 автомобилей. Между концертами в Далласе он заметил припаркованный у отеля красный «Корвет» 1959 года. Он был так прекрасен, что не выходил у Бонзо из головы. Чтобы Джон не наделал глупостей, к нему приставили няньку, Джека Келли, одного из сотрудников службы безопасности и бывшего агента ФБР, что в 60-е «следил за радикалами из бостонского офиса Бюро». Бонзо и Келли колесили по городу, осматривая достопримечательности, но разговор все равно сводился к «Корвету». Бонзо хотел заполучить эту ласточку, во что бы ни стало, и