Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее платье соскользнуло на талию. Кларисса запустила пальцы в длинные белые волосы Натана и смотрела, как он целует ее грудь. Его губы были горячими. Он целовал ее, и это было чудесно и изумительно. Тихий стон вырвался из ее горла.
Может быть, Натан прожил дольше, чем она, но в глазах Клариссы он не был стариком. Это был сногсшибательный, смелый и мудрый мужчина, который сделал ее красавицей. Она задыхалась, глядя на его обнаженное тело.
Ни один мужчина никогда не ласкал Клариссу с такой чуткостью и одновременно уверенностью; ни один мужчина никогда не будил в ней такую страсть.
Потом он повернулся, и она оказалась под ним. Мир качался и плыл в его горячих объятиях. И наконец, когда Кларисса выгнулась, закричав от наслаждения, она услышала, как поют добрые духи.
Подобно ястребу, атакующему жертву, Кэлен летела вперед и в то же время, подобно орлу в вышине, парила на месте. Свет и темнота, жара и холод, время и расстояние — ничто не имело значения, и все же они означали все. Это была чудесная путаница ощущений, и она становилась острее всякий раз, когда Кэлен втягивала живую ртуть в свои легкие, в свою душу.
Это был экстаз.
Способность воспринимать мир возвратилась к Кэлен, будто прогремел взрыв, и все закончилось.
Свет ударил Кэлен в глаза. Пение птиц, шелест ветра и стрекотание насекомых едва не оглушили ее. Деревья и камни, увитые виноградными лозами, тонули в темном влажном тумане, текущем повсюду. Эта картина ее ужасала.
Дыши, сказала сильфида.
Эта мысль тоже привела Кэлен в ужас.
Нет.
Голос сильфиды, казалось, иссушал разум Кэлен. Дыши.
Кэлен не желала, чтобы ее выталкивали из безмятежного чрева сильфиды в этот ослепляющий и оглушающий мир.
Но она вспомнила Ричарда и вместе с Ричардом — опасность, которая грозила ему: Шота.
Кэлен выдохнула сильфиду из своих легких, исторгла из себя серебристую ртуть и всей грудью вдохнула чужой пахучий воздух. Она закрыла уши и зажмурилась, а сильфида поставила ее на край каменного колодца.
— Мы там, куда вы желали путешествовать, — сказала сильфида.
Кэлен с большой неохотой открыла глаза и опустила руки. Постепенно все вокруг встало на свои места, и она пришла в гармонию с окружающим миром. Сильфида отпустила Кэлен.
— Спасибо, сильфида. Это было… замечательно.
По лицу сильфиды волной пробежала улыбка.
— Я рада, что вы остались довольны.
— Надеюсь, я долго не задержусь, а потом нам надо вернуться.
— Я буду готова, когда вы пожелаете путешествовать снова, — сказала сильфида. — Я всегда готова путешествовать, если я бодрствую.
Кэлен спрыгнула с парапета. Среди деревьев мелькали развалины — часть стены там, полуразрушенная колонна здесь, груда булыжников на земле. И повсюду вились виноградные лозы.
Кэлен узнала мрачный лес, окружающий дворец женщины-ведьмы. Она помнила, как проходила по нему, когда Шота захватила ее и забрала в Предел Агаден, чтобы заманить туда Ричарда.
Зубчатые пики, словно венок из шипов, венчали темный лес на горизонте — горы Ранг-Шада. Темный и опасный, этот лес защищал жилище Шоты и не позволял никому приблизиться к ее дворцу.
Кэлен зябко потерла ее руки, несмотря на то что воздух был влажным и теплым. Холод пробирал ее изнутри.
Через редкие промежутки между ветвями виднелось розоватое небо. Рассвет только начинался. Кэлен знала, что дневной свет не рассеет мрак этого леса. В самый солнечный день здесь царила угрюмая темнота.
Кэлен осторожно сделала шаг, и туман разразился шипением, щелканьем, криками — вероятно, в нем скрывались какие-то звери и птицы. В луже стоячей воды мелькнули чьи-то глаза, чуть выступающие над поверхностью.
Кэлен сделала второй осторожный шаг и остановилась. Она поняла, что не знает, в каком направлении идти. Этот лес повсюду был одинаков.
Потом она сообразила, что не знает даже, дома ли Шота. Когда Ричард и Кэлен последний раз встречались с ведьмой, Шота приходила в деревню людей Тины. К ней заявился волшебник, приспешник Владетеля, и Шоте пришлось бежать. Ее могло и не быть здесь.
Нет, Надина была у нее. Шота здесь. Кэлен сделала еще один шаг.
Кто-то схватил ее за ногу и опрокинул на землю. Что-то тяжелое обрушилось ей на грудь, на мгновение лишив Кэлен способности дышать.
Из пасти, утыканной острыми зубами, покрытыми серой пузырящейся слюной, вырвалось шипение:
— С-симпатичная гос-спожа.
Кэлен судорожно втянула в себя воздух.
— Самюэль! Прочь от меня!
Сильные пальцы сжали ей левую грудь. Бескровные губы раздвинулись в злобной ухмылке.
— С-самюэль с-съест с-симпатичную гос-спожу.
Кэлен приставила костяной нож к складкам на шее у Самюэля. Другой рукой она захватила его длинный палец и отгибала назад, пока он не завизжал и не отпустил ее грудь.
Она сильнее ткнула ножом ему в горло.
— Это я скормлю тебя тем, кто водится вон в той луже. Выбирай — или ты оставишь меня в покое, или я перережу тебе глотку.
Лысая, измазанная грязью голова отодвинулась. Желтые глаза, горящие, как два фонаря, с ненавистью смотрели на Кэлен. Самюэль сполз с Кэлен, но она по-прежнему держала нож у его горла.
Самюэль поднял руку и указал в темный туман.
— Хозяйка ждет тебя.
— Откуда она знает, что я здесь?
Самюэль с шипением усмехнулся:
— Хозяйка знает все. Следуй за Самюэлем. — Он пробежал несколько шагов и оглянулся через плечо. — Когда хозяйка закончит с тобой говорить, Самюэль тебя съест.
— У меня есть сюрприз для Шоты. На этот раз она сделала ошибку. Когда я закончу с ней говорить, у тебя не будет хозяйки.
Бескровные губы Самюэля раздвинулись, и он угрожающе зашипел.
— Твоя хозяйка ждет, — сказала Кэлен. — Пошли.
Самюэль вприпрыжку побежал вперед, обходя ловушки и оглядываясь иногда, чтобы убедиться, что Кэлен идет за ним. Наконец впереди забрезжил свет, и они вышли на край утеса.
Далеко внизу раскинулась зеленая долина, где жила женщина-ведьма. Красивое место — только Кэлен от этого спокойнее себя не почувствовала. Долину окружали скалистые пики, и казалось, спуститься по отвесным скалам невозможно, но Кэлен знала, что тут есть ступеньки, вырубленные в скале. Тропинка, прячась за деревьями и валунами, обрывалась прямо у края пропасти.
Самюэль показал вниз, в долину.
— Хозяйка.
— Я знаю. Давай веди.
Вслед за Самюэлем Кэлен начала спускаться с утеса. Кое-где вилась узенькая тропинка, но в основном они шли по большим — их были тысячи — ступеням, вырубленным в скале.