Характерно, что Короленко и Успенский оценили «Иванова» отрицательно. Королепко писал: «Это просто плохая вещь, хуже, чем говорит об ней Успенский. Плохая в литературном, в художественном и в общественном смысле. Не знаю, помните ли вы, что в разговоре с вами я называл ее „тенденциозной". И это, по-моему, бесспорно. Только тенденция „выворочепа"» (В. Г. Короленко. Избранные письма, т. III. М., 1936, стр. 51).

Хотя до нас не дошло письмо Короленко к Плещееву, где он высказывался о пье­се, но из ответного письма Плещеева мы знаем, что он горячо протестовал против ото­ждествления взглядов Иванова с убеждениями писателя: «.. .Чехов вовсе не имел в виду делать из Иванова положительный тип, а в словах Иванова хотели видеть убеждения автора. Отношение автора к нему отрицательное, но может быть это недостаточно ярко выразилось в драме. Автор поскупился на юмор. Не хватило у него тургеневской тон­кой иронии, но все лица чрезвычайно жизненны и реальны» (от 10 мая 1889 г.— ■ЛБ, ф. 135, раздел II 31/67).

Не менее характерна оценка Плещеевым и другой пьесы — комедии «Леший».

Задумав «Лешего» в 1888 г., Чехов возобновил работу над комедией только после петербургской постановки «Иванова», о чем он сообщил Плещееву (XIV, 407). Сам Чехов был недоволен пьесой, считая ее скучной, достойной «сожжения».

Когда пьеса была написана заново и артист П. М. Свободин, которому автор отдал ее для бенефиса, вынужден был отказаться от него (члены Театрального комитета Всеволожский, Григорович и др. нашли комедию «не сценичной» и выразили опасение, что высокопоставленные зрители сочтут ее «скучной»), Плещеев рекомендовал автору от­дать «Лешего» журналу: «Поставят ли, не поставят ли вашу пьесу, но я вам предложил бы ее напечатать в „Северном вестнике" в январской книжке. Если вы ничего против этого не имеете, то пришлите ее или поручите взять где-нибудь» (18 октября 1889 г.). II позднее Плещеев настаивал на присылке комедии для«Северного вестника»: «Хоть я пьесы не читал, но вполне убежден, что литературные достоинства в ней непременноесть, и, стало быть, о возвращении вам ее „для сожжения "не может быть и речи» (13 февраля 1890 г.). Однако, прочитав «Лешего»в рукописи, Плещеев откровенно высказал отрица­тельное мнение о нем. Плещеев указал Чехову на то, что образ главного героя обед­нен, что автор недостаточно мотивировал его действия и поступки, которые отличаются противоречивостью и непоследовательностью: «Леший не есть вовсе центральное лицо, и неизвестно почему комедия названа его именем. Он действует в ней столько же, сколь­ко и все другие. И что это за „идеалист"...) Лес любит,— а к людям относится уж да­леко не человечно» (24 марта 1889 г.—«Слово», стр. 279—280. Здесь это письмо ошибочно датировано 24 апреля).

Не удовлетворила Плещеева и логика поступков других героев: «Войницкий — хоть убейте, я не могу понять, почему он застрелился! Жена Серебрякова — не вну­шает мне, несмотря на свое жалкое положение, никакой симпатии (...) Орловский сын банален,— это какое-то водевильное лицо, которое надоедает читателю своим остро­умием армейского юнкера» (там же). Признавая, что в пьесе есть «два-три места б/лее или менее удачных», Плещеев осудил ее в целом. Он отмечал, что в пьесе не чувствуется достаточной слаженности, в ней слишком много разговоров, первый акт он находил «очень скучным». Возражал поэт и против отдельных фраз, которые «стран­ны, неправдивы или просто непонятны» («Слово», стр. 279—280).

Отрицательное отношение Плещеева к комедии обусловлено было и тем, что поэта не удовлетворяла сама идея ее. Он не мог согласиться с Чеховым, который снимал все социально-политические вопросы, перенося противоречия действительности в план морально-этический.

Чехов не только признал правоту мнения Плещеева, но, очевидно, оно-то в из­вестной степени и укрепило его в решении никогда не печатать «Лешего:: «Эту пьесу я ненавижу и стараюсь забыть о ней» (XVIII, 244).

Характерно, что когда позднее Чехов на основе «Лешего» написал новую пьесу, он назвал ее «Дядя Ваня», признав, вероятно, справедливым замечание Плещеева, считавшего, что «Леший ...) не есть вовсе центральное лицо» пьесы.

4

Письма Плещеева к Чехову содержат много откликов на различные темы жур- нально-литературной и общественной жизни конца 1880-х — начала 1890-х годов. Наибольшее место в этих письмах занимают высказывания о «Северном вестнике», подробно рисующие картину внутренних трений и разногласий в редакции журнала, приведших, в конце концов, к его передаче в другие руки, после чего он стал органом зарождающегося декадентства.

Запрещение «Отечественных записок» было тяжелым ударом для Плещеева: «По­гром «Отечественных записок" поверг меня в такое состояние, что я некоторое время не в силах был ни за что приняться» — писал он Л. Н. Трефолеву 18 мая 1884 г. (ЦГАЛИ, ф. 507, on. 1, ед. хр. 30, л. 60). После закрытия «Отечественных записок» Плещеев остался без постоянной литературной работы и предпринял несколько неудачных попыток найти ее. Зная о подозрительно враждебном отношении к себе в официальных сферах, запретивших ему в свое время издавать «Театральный листок», редактировать журнал «Слово», поэт от предложения редактировать «Русское слово» отказался сам (письмо к А. П. Лукину 1884 г.— ИРЛИ, P. III, оп. 2, № 642).

«Какие мы тяжелые времена переживаем Редакторами журналов и газет

никому из порядочных людей не дозволяют быть» — так характеризовал сам Плещеев переживаемое русской литературой время 1о. В этой тягостной обстановке Плещеев не мог не отнестись сочувственно к идее А. М. Евреиновой об издании «Северного вестника» — нового «толстого» журнала, который будет хоть и «с несколько нацио­нальным оттенком, но не в духе „Нового времени" или Аксакова, без всякого запаха постного масла» (письмо к А. С. Гацисскому от 21 февраля 1885 г.— «Русская мысль», 1912, № 4, стр. 121). И он охотно принял предложение Евреиновой о заведовании беллетристическим и стихотворным отделами журнала, который в программном преди­словии от редакции заявлял:«Благо дорогой нам родины и беззаветное служение инте­ресам и идеалам нашего народа — вот наше знамя» («Северный вестник», 1885, № 1). В состав редакции журнала и в круг его ближайших сотрудников вошли многие из критиков и писателей, участвовавших ранее в «Отечественных записках» и пытавшихся хотя бы частично сохранить в новом журнале их традиции.

Деятельность Плещеева в «Северном вестнике» не ограничивалась только обла­стью беллетристики и поэзии, он прилагал много усилий и к тому, чтобы сделать журнал в целом «сколь возможно разнообразнее», чтобы в нем помещалось больше статей «культурного содержания, об искусстве, о литературе» (письмо к Чехову от 14 апреля 1888 г. Цитируем по подлиннику, в «Слове» эти строки опущены).

«Северный