написано.

– Типа того.

– А что, если такой бумажки вообще не было? Что, если вы все это выдумали?

– Ну, это ни в какие ворота не лезло бы, – буркнул Харли. – Определенно. Но я ничего не придумывал. Я два года таскал эту бумажку с собой.

– А если мисс Бранд откажется входить с вами в долю? Что вы тогда будете делать?

– В том-то и беда. – Вид у Харли был недовольный. – Мне все равно придется рассказать ей, что там было написано. Она, как ни крути, дочка Чарли Бранда и имеет право знать. Но, зуб даю, то место, что я нашел в Чифордских горах…

– Тай, я согласна войти в долю, – не выдержала Делия. – У меня отложено достаточно…

– Нет, я готов его финансировать. – Диллон вытащил из кармана кучу бумаг и конвертов, вывалил все на стол и, порывшись, нашел чековую книжку, после чего достал из другого кармана ручку и положил на чековую книжку. – Ну ладно, Харли. Расскажите нам, что было в той записке, и я выпишу вам чек. Или вы предпочитаете наличные…

– Не сейчас. Деньги понадобятся тогда, когда они позволят мне уехать из города. – Губы бывалого старателя подрагивали от едва сдерживаемого возбуждения, пальцы, один из которых отсутствовал, мяли край скатерти. – Значит, вы согласны дать деньги? И даже триста долларов?

– Да.

– Прибыль пополам?

– Все, как положено.

– Хорошо. – Губы старателя снова дрогнули. – Вы совсем не похожи на адвоката. Хорошо. На той бумажке было написано: «Горная кошка готова к прыжку четыреста пятьдесят УД».

– Горная кошка! – воскликнула Делия.

– Погоди! – остановил ее Тай. – Записка была написана чернилами или карандашом?

– Чернилами. Черными чернилами.

– А почерк, случайно, был не Чарли Бранда?

– Нет, не его. Я его почерк хорошо знаю. Буквы были большие, круглые и жирные.

– Текст написан в одну строчку?

– Нет. Вверху было написано «горная кошка», чуть ниже – «готова к прыжку», еще ниже – «четыреста пятьдесят», ну и в самом низу – «УД».

– А «четыреста пятьдесят» было прописью или цифрами?

– Цифрами. Четыре, пять, ноль, без всяких там точек или запятых. А «УД» внизу – заглавными буквами.

– Тай, послушай меня! «Горная кошка» – это Уинн Коулс. Уверяю тебя, это именно так! Она тогда охотилась за папой. Пыталась влезть в его бизнес… Мы еще дома часто над этим смеялись…

– Может быть, да, – согласился Диллон. – А может быть, и нет. Уинн Коулс всегда готова к прыжку. Но вот «УД» похоже на подпись. На инициалы. Тогда почему «УД»?

– Понятия не имею. И все же «горная кошка» – это точно Уинн Коулс.

– Не лишено вероятности. Харли, вы, случайно, не знаете человека с такими инициалами?

– Нет. Я два года перебирал в голове всех, кого знал.

– Вы уверены, что это не почерк Бранда?

– Уверен, как в самом себе.

– Вы сказали, записка лежала под телом. А как именно?

– Прямо под ним. Я перевернул его, чтобы перетащить к лошади, а бумажка валялась там. Сложенная вдвое.

– Записка могла оказаться на полу хижины еще до прихода Бранда.

– Чертов адвокат! – обозлился Харли. – Кто мог ее там оставить? Последние два месяца только я один пользовался хижиной и больше никто.

– Возможно, записка была у Бранда с собой и выпала из его бумажника, когда убийца в поисках денег обшаривал тело.

– Чарли Бранд никогда не имел при себе бумажника. Когда он брал с собой много денег, то хранил их в специальном поясе, а бумаги, чеки и прочее барахло держал в маленьком кожаном чемоданчике, который можно было спрятать в седельную сумку. Она осталась висеть вместе с седлом на шесте перед дверью. Сумку даже не открывали. – Его глаза буквально утонули в морщинах. – Если хотите знать, как туда попала эта бумажка, я вам сейчас объясню.

– Вы хотите сказать, что точно знаете?

– Я хочу сказать, что могу объяснить. Ну, я, конечно, не адвокат, но способен сообразить, как все было на самом деле. Я два года размышлял об этом на досуге. Парень, который его убил, свернул с дороги в двух милях к северу от Шугарбоула и прошел через горы на своих двоих…

– А почему именно к северу?

– Потому что это единственное место возле дороги, где можно надежно спрятать машину среди скал.

– Но почему пешком? Почему не на лошади?

– Ё-мое! – в сердцах воскликнул Харли. – Интересно, где бы он взял лошадь, чтобы об этом никто не узнал?

– Хорошо. Продолжайте.

– Насчет пояса для денег и кожаного чемоданчика все верно, – вмешалась в разговор Делия. – Папа обычно брал их с собой в поездку.

– Ясен пень. Кто говорил, что не брал? Итак, парень этот топает на своих двоих через горы и попадает в хижину раньше Чарли…

– А почему вы решили, что раньше?

– Потому что Чарли приехал на пегой лошади Берта Оукли, которую взял в Шугарбоуле, и привязал ее к шесту перед дверью в хижину. А у лошади этой есть дурная привычка. Когда она на привязи, если кто посторонний пройдет мимо, то начинает ржать и бить копытом. Чарли наверняка услышал бы, подошел к двери и достал бы пушку. А как же иначе, если при нем такая куча денег? Но пушка оставалась в кобуре, а Чарли лежал в десяти-двенадцати футах от двери. Стало быть, убийца был уже там, прятался в хижине.

– Продолжайте.

– Ну вот, Чарли входит в хижину, этот парень сразу стреляет и с такого близкого расстояния убивает его с первого выстрела. Парню нужны только деньги, и он жутко спешит, так как не знает, что я захромал и задерживаюсь на пять-шесть часов. Пояс с деньгами довольно широкий и увесистый, и убийца заранее снимает пальто или куртку, чтобы перед тем, как топать назад, получше закрепить его на себе. Горы – место, конечно, безлюдное, но нельзя исключать, что тебя кто-нибудь не увидит. Он думает, я приду с минуты на минуту, а поэтому нервничает, суетится, пытаясь содрать с Чарли пояс, и не замечает, что, пока он стягивал с себя куртку, из кармана выпала та самая бумажка. И вот, когда, стаскивая с Чарли пояс, он переворачивает тело, бумажка оказывается под ним и убийца ее не видит.

Делия нервно кусала губы. Тайлер, нахмурившись, напряженно слушал рассказ старателя.

– Но почему он решил возвращаться пешком? Почему не взял лошадь Бранда?

– Хотел бы я, чтобы это было так. Если бы лошадь нашли непривязанной в двух милях к северу от Шугарбоула, даже Кен Чемберс при всем желании не смог бы меня упрятать за решетку. Нет, у парня хватило ума не брать лошадь. Кстати, о