– Он в порядке. Вейн – прекрасный лучик солнечного света! Это мой ответ, и он последний из тех, что ты получишь сейчас. Расскажи мне, как ты добралась до Бинга. На твоем мотоцикле? В Колорадо был велосипед. Полагаю, теперь у тебя новый агрегат. И он привез твою тушку к мосту? Отвечай, и я дам тебе поговорить с твоим сыном.

Вик хотела придумать, что сказать, но ни одна ложь не приходила на ум. Она не знала, как изменится ситуация, если он узнает правду.

– Да. Я пересекла мост, и он привел меня сюда.

– Значит, ты получила средство с набором колес, – сказал Мэнкс. – Получила байк с дополнительной шестерней, не так ли? Но мотоцикл не доставил тебя ко мне. Он отвез тебя в Дом сна. И у этого, я думаю, имеется причина. Я сам езжу на машине с дополнительными передачами и знаю, как они работают. Эти вещи обладают своими причудами.

Помолчав, он добавил:

– Значит, ты говоришь, чтобы я отвалил и оставил твоего сына на обочине дороги. Ты говоришь, что будешь там прежде, чем он узнает об этом. Мост может доставить тебя только в фиксированное место, верно? Похоже на то. Это все-таки мост. Два конца, которые покоятся на чем-то, – хотя бы на двух фиксированных идеях.

– Мой сын, – сказала она. – Мой сын. Я хочу услышать его голос. Вы обещали.

– Честность за честность, – ответил Чарли Мэнкс. – Вот он, Вик. Вот этот самый маленький мужчина.

Фейерверки «Выстрели в Луну», штат Иллинойс

Ранним вечером, поднимая яркую пыль, мистер Мэнкс съехал с дороги и остановился на площадке у склада фейерверков. Заведение рекламировало себя вывеской с полной луной. Из кровоточившего огнем глаза торчала ракета. Увидев эту вывеску, Вейн засмеялся и сжал в руке игрушечную луну.

Заведение представляло собой длинное здание с деревянным бревном для привязи лошадей. До мальчика вдруг дошло, что они находились на Дальнем Западе, где он прожил большую часть своей жизни. Некоторые северные торговые места имели бревна для привязи лошадей – особенно если они хотели выглядеть простоватыми. Когда вы попадали на Запад, вам иногда доводилось видеть неподалеку от таких бревен кучи сухого конского дерьма. Так вы понимали, что вернулись в ковбойскую страну. Хотя в эти дни многие ковбои ездили на внедорожниках и слушали Эминема.

– А в Стране Рождества есть лошади? – спросил Вейн.

– Северные олени, – ответил Мэнкс. – Прирученные белые северные олени.

– Вы можете ездить на них?

– Их можно кормить прямо с рук!

– А что они едят?

– Все, что предложишь. Сено. Сахар. Яблоки. Они не капризные едоки.

– И они все белые?

– Да. Их не очень часто видно, потому что трудно различить оленей на фоне снега. А в Стране Рождества всегда снег.

– Можно их покрасить! – воскликнул Вейн, возбужденный этой мыслью. – Тогда их легче будет видеть.

В последнее время у него появилось много интересных идей.

– Да, – сказал Мэнкс. – Это звучит забавно.

– Покрасим их в красный цвет. Красные северные олени. Такие же красные, как фейерверки.

– Они будут выглядеть празднично.

Вейн улыбнулся при мысли о северном олене, послушно стоявшем на месте, пока его красили в яркий яблочный цвет. Размышляя над другими возможностями, мальчик пробежал языком по колючим новым зубам. Добравшись до Страны Рождества, он просверлит дырки в старых зубах, протянет через них бечевку и будет носить их, как ожерелье.

Мэнкс склонился к бардачку и вытащил телефон Вейна. Он пользовался им все утро. Он звонил Бингу Партриджу и не получал ответ. Мистер Мэнкс никогда не оставлял сообщений.

Вейн посмотрел в окно. Из магазина вышел мужчина, державший в руке пакет фейерверков. Рядом с ним шагала девочка с белокурыми волосами. Забавно было бы разрисовать ее в яркий красный цвет. Снять одежду, повесить вниз головой и раскрасить ее извивающееся маленькое тело. Покрыть краской. Сначала правый бок, потом остальное. Естественно, сбрить ее белокурые волосы. А что человек делал бы с сумкой, полной белокурых волос? – подумал Вейн. Наверняка с ними можно было бы сделать что-то забавное.

– О мой бог, приятель Бинг, – сказал митстер Мэнкс. – Где ты был?

Открыв дверь машины, он вышел из нее и встал на стоянке.

Девочка и ее отец забрались в пикап. Их грузовик проехал задом через гравий. Вейн помахал им рукой. Маленькая девочка заметила его и помахала рукой в ответ. Какие у нее великолепные волосы! Из этих гладких золотистых волос можно было сделать веревку длиной в четыре фута. Шелковистый золотистый аркан, на котором можно было повесить ее. Шикарная идея! Вейн удивился, что никого еще не повесили на своих волосах.

Какое-то время Мэнкс говорил по телефону на парковке. Он нервно шагал по площадке, и его ботинки поднимали маленькие облачка из белой пыли. Потом замок щелкнул у водительского кресла. Мэнкс открыл дверь и склонился внутрь салона.

– Вейн? Помнишь, вчера я сказал, что если ты будешь хорошо себя вести, то сможешь поговорить с твоей матерью? Мне не нравится, что ты считаешь меня пустомелей. Что я не знаю, как держать свое слово! Вот она. Твоя мама хочет услышать, как ты поживаешь.

Вейн взял телефон.

– Мам? – сказал он. – Мама, это я. Как ты?

В трубке слышались шипение и треск. Затем раздался голос матери, дрожащий от эмоций.

– Вейн.

– Я здесь. До тебя доходит мой голос?

– Вейн, – повторила мать. – Вейн. Ты в порядке?

– Да! – ответил он. – Мы остановились у магазина фейерверков. Мистер Мэнкс купит мне бенгальские огни и, возможно, бутылочную ракету. Ты в порядкке? У тебя такой голос, словно ты плачешь.

– Я скучаю о тебе. Маме нужно вернуть тебя, Вейн. Мне нужно вернуть тебя, и я еду за тобой.

– Это хорошо, – ответил он. – А я теряю зубы. Но взамен их растут новые! Мам, я люблю тебя! Все хорошо. Я в порядке. Мы тут забавляемся!

– Вейн. Ты не в порядке. Он делает что-то с тобой. Он влез в твою голову. Ты должен остановить его. Ты должен сражаться с ним. Мэнкс плохой человек.

Вейн почувствовал нервную дрожь в животе. Мальчик снова подвигал языком по новым колючим зубам.

– Мистер Мэнкс покупает мне фейерверки, – сказал он угрюмо.

Он все утро думал о фейерверках – о том, как будет пробивать ракетами отверстия в ночи, прожигая непокорное небо. Он хотел бы, чтобы можно было зажигать громоздившиеся тучи. Вот это было бы зрелище! Горящие пластины облаков, которые падают с неба и разбрасывают черный дым.

– Он убил Хупера, – сказала она, и это показалось пощечиной.

Вейн содрогнулся.

– Хупер погиб, сражаясь за тебя. Ты тоже должен сражаться.

Хупер. Казалось, он не думал о нем годами. Вейн вспоминал его теперь – большие и печально вопрошающие глаза на косматом лице йети, вонючее дыхание, теплый шелковистый мех, глупое веселое… и то, как он умер. Хупер укусил Человека в противогазе за лодыжку, а затем мистер Мэнкс… затем мистер Мэнкс…