— Что ты сделала?

— Я не думаю, что это он накачал меня наркотиками, Джесси. Он сказал, что хочет меня, так зачем ему причинять мне боль? — Мне нужно заткнуться, черт возьми. От этих слов у него просто отвисла челюсть.

— Какого черта ты с ним разговаривала? — Он опирается кулаками на стол, как самец гориллы, готовящийся к атаке. Это заставляет меня откинуться на спинку дивана.

— Он знает, что ты… — я начинаю лихорадочно постукивать ногтем по переднему зубу: — Развлекался с другими женщинами, пока мы были вместе.

Задерживаю дыхание, понимая, что усиливаю его нарастающую ярость.

— Мы договорились никогда больше не говорить об этом. — Он буквально выдавливает слова, его челюсть напряжена до предела.

— Это трудно, когда люди постоянно напоминают мне об этом.

Сейчас я наклоняюсь вперед, обретая мгновенный прилив храбрости. Я не позволю, чтобы из-за этого я казалась занозой в заднице.

— Откуда он знает?

Придумываю ответ прежде, чем Джесси начнет отрицать, что не имеет понятия. Прикусанная губа и еще кое-что, главным образом, ментальное понимание, приводят меня к быстрому выводу. Бывшая жена Микаэля.

— Она была одной из них, да? — выпаливаю я. Джесси закрывает глаза, и я встаю и наклоняюсь через стол, повторяя его угрожающую позу. Ему не нужно отвечать. — Ты сказал, месяцы. Ты сказал, что не был с ней несколько месяцев, что ты не понимаешь, почему она вдруг начала что-то вынюхивать. И спал ты с ней не один раз!

— Я не хотел тебя расстраивать. — Он все еще настроен враждебно. Явный защитный механизм.

— Скажи мне. Ты позвонил им и попросил выстроиться в очередь у своей двери?

— Нет, прослышав, что я пью, они как мухи слетаются на дерьмо.

— Я ненавижу тебя.

— Нет, не ненавидишь.

— Ненавижу.

— Не заставляй мое сердце разрываться, Ава. Важно ли, кто это был?

— Нет, важно то, что ты солгал мне.

— Я тебя защищал.

— Забавно, что каждый раз, когда ты это делаешь, в конечном итоге, ты причиняешь мне боль.

— Я знаю.

— И это тебя ничему не учит?

— Учит каждый гребаный день. — Он агрессивно хватает меня за челюсть, но тихо говорит: — Прости.

— Хорошо.

Решительно киваю в его хватке, внезапно замечая, что наши лица теперь соприкасаются, когда мы оба склонились над столом. Мы обжигаем друг друга сердитыми взглядами, смешанными с тонной похоти.

— Как это случилось? — задаю вопрос вслух, когда только хотела его обдумать.

— Потому что, моя прекрасная девочка, мы созданы друг для друга. Постоянный контакт. Поцелуй меня.

— Я смирилась с тем, что ты засранец, так что сейчас нет необходимости пытаться подчинить меня своими прикосновениями.

— Я скучал по тебе, детка.

Я забираюсь на его стол и на коленях медленно придвигаюсь ближе, пока не обнимаю его, и мои губы не оказываются на его губах. Глупо, но я тоже скучала по нему. Один рабочий день после рая, и я чувствую, что с трудом справляюсь — мало что изменилось. Я страдала от ломки по Джесси, и теперь, наконец, получила свою дозу.

— Хотела бы я, чтобы ты был чистым и нетронутым, — бормочу я, проводя губами по каждому дюйму его лица. Из всего этого я больше всего желаю, чтобы никого до меня не было, тем более при мне. Я простила его, действительно простила, но изо всех сил пытаюсь забыть.

— Я такой.

Он опускается в кожаное кресло и тянет меня к себе, пока я не сдаюсь и не позволяю ему усадить себя к нему на колени.

— Самая важная часть меня осталась нетронутой. — Джесси берет мою руку и несколько мгновений задумчиво крутит мои кольца, затем раскрывает мою ладонь и прижимает к своей груди. — Или была такой, пока ты не вошла в мой кабинет. Теперь она вся помечена и ее распирает от чистой любви к тебе.

Я улыбаюсь.

— Мне нравится чувствовать, как оно бьется. — Расстегиваю его пиджак и прижимаюсь ухом к рубашке. — И нравится его слышать. Это одна из самых успокаивающих вещей в мире.

Джесси обнимает меня и притягивает ближе.

— Как прошел твой день?

— Дерьмово. Я хочу в «Рай».

Он смеется и целует меня в макушку.

— Рай — когда я с тобой. Мне не нужна вилла.

— В «Раю» ты был более расслаблен, — говорю все, как есть. Возвращение в Лондон постепенно вытягивает на поверхность его невротическую, помешанную на контроле личность.

— Сейчас я расслаблен.

— Да, потому что я сижу у тебя на коленях, в твоих объятиях, — сардонически отвечаю я, зарабатывая себе легкое пожатие на бедре. Я смеюсь и разворачиваюсь на его коленях так, чтобы оказаться лицом к столу. — Как прошел твой день?

Его руки скользят по моему животу, а подбородок упирается мне в плечо. Он сдувает мои волосы.

— Долго. Как там мои арахисы?

— Отлично. — Мой взгляд цепляется за записную книжку. — Почему там написано имя моего брата?

Я тянусь вперед, чтобы пододвинуть ее поближе, но слишком медленно, потому что вскоре ее выхватывают у меня из-под носа и запихивают в верхний ящик стола. Я отдергиваю руку, шокированная быстротой его движений.

— Дэниел Джозеф О'Ши? — хмурюсь про себя, думая, что определенно видела рядом с именем цифры, и это был не телефонный номер. — Почему у тебя записан номер банковского счета Дэна?

— У меня его нет. — Джесси напряжен и быстро отмахивается от моего вопроса. Черт бы его побрал, он вообще ничему не научился.

Я встаю с его колен и сажусь рядом с ним, награждая его взглядом, равным его взгляду «не дави на меня».

— Даю тебе три секунды, Уорд.

Его губы сжимаются в прямую, напряженную линию.

— Обратный отсчет — моя прерогатива, — по-детски заявляет он.

— Три.

Я даже поднимаю вверх три пальца, самым вызывающим образом, насколько это возможно. Я такая же безумная, как и он.

— Два. — Я убираю палец, но не добираюсь до единицы или нуля, потому что меня настигает момент просветления. — Ты даешь ему деньги!

— Нет.

Он качает головой самым неубедительным из возможных способов и переставляет ноги. Он становится таким же плохим лжецом, как и я. Я очень рада.

— Ты тоже дерьмовый лжец, Уорд. — Я разворачиваюсь и убегаю, главным образом, чтобы поймать брата, прежде чем он уйдет, но также и чтобы убежать от Джесси, прежде чем он поймает меня.

— Ава!

Как обычно, я не обращаю внимания на угрожающий окрик и, добравшись до летней гостиной, бросаюсь бежать со всех ног. Я знаю, что он преследует меня, и не только из-за грохота шагов, эхом отдающегося позади. Миную кухню, бар и ресторан