Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Заткнись!
Порывисто встав с кресла, она замерла напротив него, пожирая взглядом:
– Ещё одно слово о моих предыдущих отношениях, и ты очень пожалеешь. Очень!
Он долго вглядывался в её глаза, потом тихо пробормотал:
– Когда ты так смотришь, я начинаю понимать, из-за чего тебя боялись в твоём посёлке, ты, может, и не ведьма, но если проклянёшь, мало никому не покажется…
– Да ладно тебе, – усмехнувшись, она отвела взгляд. – Даже если бы могла, с чего мне кого-то проклинать? Я в этой жизни не дорожу уже ничем, чтобы так озадачиваться. Скорее на себя руки наложу, если и дальше подобными инсинуациями будешь пытаться унизить.
– Я унизить попытался? Чем?
– Тем, что намекнул, что с твоей точки зрения все мои предыдущие отношения видятся не более чем покупкой.
– Извини, не хотел. Разозлился, что моё желание тебя радовать посчитала покупкой, вот и сказал лишнее. Извини. Я люблю тебя, и готов что угодно сделать, лишь бы ты счастлива подле меня была. Не обижайся и оставь мысли о побеге, очень тебя прошу.
– Ладно, я постараюсь, милорд. Только прекратите демонстрировать своё недоверие ко мне. Меня это злит.
– Хорошо, – кивнул герцог, – я тоже буду стараться.
Глава 52
На следующий день во время завтрака Изабелла-Розалинда была молчалива и никаких колкостей никому не говорила, несмотря на то, что Джон продолжил, как и накануне, ухаживать за Мирандой и оказывать ей знаки внимания. Возможно, её сдерживало присутствие герцога, а возможно, супруг всё же сумел объяснить ей, что подобное поведение недопустимо.
Однако даже молчащая молодая супруга Джона чрезвычайно раздражала Миранду одним своим видом.
Поэтому когда та, подозвав к себе Алекса, потребовала заменить ей приборы, холодно проронила, что юноша её личный слуга и никуда не пойдёт, при этом знаком велев тому встать у себя за спиной.
Алекс моментально выполнил её указание, а Изабелла, поморщившись, недовольно осведомилась, на каком основании и с какой целью столь взрослого юношу она сделала своим пажом.
Смерив её ироничным взглядом, Миранда не удостоила её ответом, давая повод выказать неудовольствие, чем Изабелла не преминула воспользоваться.
– Ваша супруга, милорд, не обучена манерам и не знает, что игнорировать вопрос собеседника бестактно? – тут же обратилась она к герцогу.
Герцог нахмурился, понимая, что его вынуждают начать конфликт, и достаточно холодно проронил:
– Не вам, милая леди, указывать мне в моём доме, как в нём ведёт себя его хозяйка. Вам придётся без осуждения и комментариев принимать любое её поведение, поскольку и статус у вас не тот, чтобы его хоть как-то оценивать, и подобное поведение не показатель вашей собственной культуры. Понятно?
– Вы хотите потребовать от меня, чтобы я не обращала внимания на явно неучтивое поведение вашей супруги?
– Ваше поведение на данный момент, леди, тоже учтивостью не отличается. Вы предъявляете претензии хозяину дома, не имея на то никаких прав.
– Почему у меня нет права потребовать культурного отношения ко мне как к члену семьи? Я, между прочим, не бесправная простолюдинка какая-нибудь, без роду и племени. И унижать себя я не позволю!
– Это чём же вас унизили, леди? Тем, что не ответили на вас беспардонный вопрос о причинах распределения статусов в моём доме? Так не ваше это дело! – герцог поднялся из-за стола и в раздражении грохнул по нему кулаком, после чего продолжил с явной угрозой: – И если ваш супруг в ближайшее время не уймёт ваше неуместное любопытство и не добьётся вашего учтивого поведения, как того требует Писание, это сделать придётся мне как главе рода. Ты понял, Джон? Разберись с женой и объясни, каковы правила нашего дома! Не сделаешь это, вмешаюсь я!
Как только герцог стукнул по столу и начал свою тираду, все слуги быстро вышли, плотно притворив за собой двери. Вид моментально опустевшей залы немного озадачил молодую виконтессу, но не настолько, чтобы прекратить спор с явно разгневанным хозяином дома, поэтому озадаченно хмыкнув, она продолжила:
– При чём тут моё любопытство и Писание? И в чём отсутствие учтивости? В том, что я попросила, чтобы ваша супруга вела себя со мной подобающем культурному человеку образом, а не демонстрировала отсутствие элементарного воспитания?
– Отсутствие воспитания демонстрируете сейчас вы, леди, пререкаясь с главой рода! И если не прекратите это делать, я займусь обучением вас надлежащим покорной супруге манерам немедленно. Понятно?! – кулак так и не севшего на своё место герцога вторично врезался в столешницу, причём с такой силой, что вся стоящая на столе посуда подпрыгнула.
Однако даже столь явная угроза не охладила пыл юной Изабеллы, которая тоже медленно поднялась со своего места и упёрлась взглядом в глаза герцога:
– Не сумев обучить им собственную супругу и не добившись от неё покорности, вы хотите силой заставить меня игнорировать этот факт и не свидетельствовать о нём публично? Вам не кажется, что вы не решите этим явно имеющуюся у вас проблему?
– Не тебе мне указывать, дрянь! – окончательно сорвавшись, герцог в запале шагнул к невестке и, схватив за волосы, выволок из залы, не обращая внимания на её истеричные крики.
Проводив их задумчивым взглядом, Миранда повернулась к сидящему напротив и никак не отреагировавшему на инцидент Джону:
– Вмешаться не хотите, милорд?
– Зачем? – поморщился он. – Ей не повредит, если отец окоротит её немного.
– Вряд ли она простит вам подобное невмешательство.
– Вы считаете, матушка, что её прощение мне надобно? Зачем?
– Общение с обиженной супругой не самая лучшая перспектива.
– Оно лучше, чем с наглой хамкой.
– Думаете, вашему отцу удастся исправить этот её недостаток?
– Надеюсь.
– Что ж, будем вместе уповать на это, раз прислушаться к моим словам и не торопиться с выбором жены вам не захотелось.
– Матушка, – Джон вновь поморщился, – ну не надо вновь. Я знаю, что она не лучший вариант супруги, но мне правда без разницы, какой она будет. Главное, чтобы здорового сына родила. Остальное меня не трогает, особенно если отцу удастся заставить её соблюдать правила приличия. Вы, кстати, не сердитесь, за вчерашний инцидент?
– Не могу сказать, что он меня порадовал. Ваша супруга, милорд, была на редкость злоязычна.
– Я извиняюсь за её вчерашнее хамство, я постарался донести до неё, что её поведение было недопустимо, но, судя по сегодняшнему, она не особо сообразительна, и я рад, что отец решил вмешаться.
– Джон, если честно, мне не по душе подобный расклад, особенно то, что твой отец, не сдержавшись, решил силу применить. Неправильно это. Силой ломать женщину последнее дело, редко когда это хоть кому на пользу
