Плавание по Нилу продолжается вплоть до самой южной границы земель, Асуана. Преодолев первый порог, философы продвигаются еще южнее, чтобы полюбоваться храмом на острове Филы. Но дальше не идут. Римское присутствие там обозначено несколькими пограничными аванпостами, небольшими населенными фортами, где царит далекая от реальности обстановка в духе фильма «Татарская пустыня».[140] Таковы крайние южные рубежи империи. Терзаемые жарким солнцем, атакуемые песчаными бурями, оторванные от окраин цивилизации. Жизнь в египетских фортах описана в некоторых письмах, обнаруженных нетронутыми под слоями песка. Кое-что в них очень напоминает послания с других окраин, из Виндоланды. Содержание писем можно обобщить следующим образом: в трети передаются военные новости, в другой трети — просьбы привезти пива, еще треть посвящена женщинам… Жизнь легионеров на границе одинакова — что на студеном севере, что на жарком юге…

Но сходство этим не ограничивается. Помните домашнее задание сына начальника форта Виндоланда, дошедшее до нас вместе с чудесным образом сохранившимися письмами? Мальчик должен был написать строчку из «Энеиды» Вергилия (IX, 473), продиктованную ему учителем.

Самое поразительное обстоятельство заключается в том, что примерно в тот же период за тысячу километров оттуда происходило то же самое. Во время раскопок Фаюмского оазиса в местечке Хавара был найден папирус с прописью ученика, где семь раз повторялась одна и та же фраза. Она также была взята из «Энеиды» Вергилия, который, очевидно, считался «классиком» для учителей того времени. На этот раз, правда, другой фрагмент (II, 601): «Non tibi Tyndaridis facies invisa Lacaenae» («Нет, не спартанки краса Тиндаринды, тебе ненавистной»).[141]

Где бы мы ни находились, во льдах ли Шотландии или в выжженной пустыне Сахара, Вергилия приходилось вызубривать без ошибок.

Группа философов возвращается из далекого путешествия и снова останавливается в Фивах на несколько дней. Затем, отдавшись водам течения, медленно плывет назад, в Александрию. Одной из остановок маршрута становится городок Коптос, сразу за Фивами. Он выстроен там, где Нил образует широкую излучину. Там путники останавливаются на обед.

Философы рассаживаются за столами небольшой харчевни, на зеленой террасе. Отсюда открывается великолепный вид на Нил, с медленно проплывающими парусниками. Рядом с группой двое солдат играют за столом в кости. Но игровые кубики у них явно оригинальные, они имеют форму стоящей на четвереньках дамочки: локти уперты в землю, коленки прижаты к груди, ноги раздвинуты. Цифры начертаны на различных частях тела. Перед нами — фривольный вариант костей, до сих пор нам неизвестный (сегодня подобными кубиками из серебра и бронзы можно полюбоваться в Британском музее).

Философ смотрит на них, улыбается, а потом встает и идет в небольшой магазинчик покупать флягу. Форма ее точно такая же, как в наше время, только сделана из глины и защищена «рубашкой» из растительных волокон. Наш сестерций пошел на ее оплату. Грек получает сдачу от старика с колоритной белой бородой, который улыбается ему и желает доброго пути. Чуть позже группа философов встает и возвращается на судно, обсуждая темы и вопросы, по всей видимости не имеющие решения. А куда же отправится наш сестерций?

Проходит два дня, и за тем же столом, где сидели философы, размещается плотный мужчина с крупными чертами лица. На первый взгляд он кажется кулачным бойцом. Короткие волосы зачесаны вперед, как у Траяна. Когда худенькая трактирщица приносит ему счет, он ухмыляется, обнажая сломанный клык. Кто знает, может, кто-то в драке заехал ему кулаком. Потом мужчина тоже идет покупать фляжку. Тут ему и вручают наш сестерций.

В данном случае фляжка — необходимость. Мужчине предстоит пересечь пустыню. Понятно, это не единственный запас воды, зато он будет все время под рукой. И точно, через некоторое время, в соломенной шляпе и с фляжкой наперевес, взобравшись на одногорбого верблюда — дромадера, он присоединяется к цепочке других всадников на дромадерах, которые друг за дружкой начинают шествие по караванному пути. Солнце сияет высоко в небе и раскаляет наш сестерций.

Караванный путь, открывающийся перед нами, — один из тех, что ведет за пределы Римской империи, точнее — в Индию… Но как туда добраться и, прежде всего, зачем туда стремиться?

Этот человек — торговец из Путеол. На Восток он везет очень востребованный товар: красные кораллы. Но путь предстоит нелегкий. Пройдет немало дней, прежде чем он доберется до одного из портов Красного моря: семь, если это Миос-Гормос (буквально: «мышиный порт»), и целых одиннадцать, если мы направляемся, как сейчас, в порт Береника-Троглодитика.

Чтобы употреблять меньше воды, переходы совершаются по ночам. И, как в море, караван будет ориентироваться по звездам. Этапы пути будут отмеряться очередными источниками воды и… контрольными постами. На протяжении всего пути нам будут встречаться башни и форты. Караванный путь нельзя проходить бесконтрольно. Существует выдача пропусков, оплата пошлин. По сути, подобная дорога представляет собой границу, поэтому каждый товар облагается пошлиной, и довольно ощутимой. У границы двойная роль: с одной стороны, это способ, с помощью которого государство получает прибыль, с другой — защитная мера, чтобы сдержать поток золота, изливающийся в форме монет (ауреев) за пределы империи безвозвратно.

Однажды утром, после длинного ночного перехода, караван приближается к священному месту под названием Панейон. Здесь бьет родник, посвященный богу Пану. В этом месте останавливаются все караваны. Верблюды опускаются на колени. Повсюду на скалистых отвесах поколения торговцев оставили надписи. Попробуем их прочесть. Вот начертано имя Лисас, который, возможно по указу своего хозяина (Анния Плокама), в I веке смог добраться до Цейлона…

А вот — еще одна поразительная надпись. Это имя: Гай Петиций (по-гречески). В наши дни Петиций — родовая фамилия, распространенная в регионе Абруццо! Это означает, что тут проходил древний римлянин родом из Брутиума (современный Абруццо). Подтверждение находим в археологическом музее города Кьети, где выставлена надгробная стела члена данного семейства, с силуэтом дромадера, перевозящего амфоры… Он торговал вином с Индией.

Порт Береника находится в очаровательном месте. Побережье здесь пустынно, песчаные пляжи белоснежны, а море — великолепного лазурного цвета. В наши дни на этих берегах выросли туристические комплексы, пляжи утыканы зонтиками, море бороздят серферы (знаменитый курорт Хургада находится недалеко от Миос-Гормоса). В римское время до этих мест было ехать как до луны. Любой, прибывший сюда, чувствовал громадную каменную пустыню за спиной и еще более обширную водную пустошь впереди. Для римлян — это мертвые земли, вовсе не для развлечений.