– Согласна… Мне это не нравится, но другого выхода всё равно нет. А он моей кровью не отравится? Там же яд райской травы…

– Когда это было! Главное не переборщить, ему нужно совсем немного, чтобы продержаться какое-то время.

– Хорошо, давай попробуем. Я даже представляю, как это сделать…

Я прокалила остриё кинжала над пламенем, подождала, пока оно остынет, и, стянув вехнюю половину лимма, резким движением полоснула по голой груди, чуть повыше ареолы. Брызнула кровь. Я взяла щенка на руки и прижала его к окровавленному соску. Он впился в него с голодным остервенением.

«Хорошо, что кругом лес, ночь и нас никто не видит… Вот был бы ужас! Женщина кормит волчонка собственной кровью. Попахивает зоофилией, смешанной с вампиризмом… Кошмар!»

– Я никому не скажу! – и Мозг принялся гаденько хихикать. – Всё! Оттаскивай его, хватит!

Еле-еле я отодрала от себя голодное создание. Щенок немного повозмущался, порычал, а потом притих. Я закуталась в одеяло, устроила его под боком и задремала. Утром процедуру пришлось повторить, потому как малыш вопил так громко, что даже Тучка забеспокоилась. «Вот и добавилась к моим шрамам ещё парочка… – думала я, глядя, как кровь из раны заливает сосок, а волчонок жадно его сосёт. – Как бы он потом, когда подрастёт, не сожрал меня с потрохами, крови ведь он уже попробовал…»

– Не сожрёт, не волнуйся…

– А ты откуда знаешь, умник?

– Ты теперь ему кровная мачеха. Но без молока он долго не протянет…

Щенок оторвался от груди с громким «чпоком», когда я потянула его в сторону. Я укутала его, натянула лимм, обложив свежие раны остатками рубахи, и вскочила в седло. И какое же испытала облегчение, когда через несколько часов Тучка вышла на дорогу. Я не заблудилась! Это была восточная дорога. Получилось, что я объехала засыпанный перевал. Я дёрнула поводья, и мы бодрой рысью поскакали вперёд.

Глава 13

В первой же деревне я купила козу. Хозяин небольшого стада был несказанно счастлив, когда я предложила за дойную животинку золотую монету. В посёлке были видны следы стихийного бедствия: несколько домов повреждено, а недалеко от дороги в земле зиял большой провал. Поэтому мой золотой пришёлся весьма кстати. Я попросилась у хозяина отдохнуть в сарае, хотя он всеми силами пытался затащить меня в дом. Не могла же я сказать, что мне надо волчонка покормить. В конце концов, он махнул рукой, и я спряталась на сеновале.

С дойкой козы никаких проблем не возникло, как ни странно, хоть я и делала это первый раз в жизни. Минут через десять у меня уже был целый котелок тёплого, парного молока. Свернув чистую тряпочку и обмакнув в молоко, я попыталась накормить щенка. Однако ничего не получилось. Он не хотел брать такую соску. Никак! Я разозлилась:

– Ах ты, маленький негодник! Молока хоть залейся, а ты не хочешь! Ты же умрёшь с голоду!

Он начал громко пищать и скулить. Мне же совсем не хотелось привлекать к нам лишнее внимание. Я опять стянула лимм, устроила голодного крикуна у груди и начала тонкой струйкой лить по ней молоко. Это сработало! Немного захлёбываясь и урча, малыш принялся за еду. К концу кормления в молоке я была вся. Также вскрылся последний порез, и щенку попадала уже смесь из молока и крови. Заснул он прямо в процессе, животик стал тугим и круглым. Я выдохнула: «Значит, будем жить! Только такой способ кормёжки никуда не годится, надо что-то придумать…»

Я помылась в поилке для скотины, переоделась, выпросила у хозяина небольшое лукошко и кусок козлиной шкуры в качестве подстилки для своего питомца и, поблагодарив за гостеприимство, отправилась в путь. Из-за козы двигаться так, как раньше, мы не могли, но без неё было никак. Вот так, в медленном и спокойном путешествии прошло три недели.

Волчонка я назвала Бумер, за глубокое, утробное рычание, как звук мощного мотора, и чёрный окрас. За это время он очень подрос, у него открылись глазки и прорезались молочные зубы. На меня он больше не рычал, а воспринимал как маму, постоянно ластился и вылизывал руки, лицо, в общем, всё, что получалось вылизать. На привалах он уже хорошо бегал, и всё свободное время я старалась с ним играть. Мозг даже обиделся немного, сказал, что щенок стал мне дороже, чем он. Но мне удалось успокоить своего внутреннего друга признанием в бесконечной любви.

В природе уже хорошо чувствовалась осень: по ночам становилось всё холоднее, хотя днём было тепло. Многие деревья покрылись осенним нарядом, только цвета окатанской осени оказались не совсем такими, как у меня дома, на Земле. В цветовой палитре преобладали красные, розовые, лиловые и фиолетовые тона, а жёлтыми листья становились, только когда совсем высыхали. От этого буйства красок иногда рябило в глазах, но красота была такая, что замирало сердце. Окатанская осень была удивительна и прекрасна…

Ещё неделя-две и зарядят дожди, а потом резко похолодает, но этого я уже не боялась. До Латраса было совсем недалеко, пять-шесть дней неспешного пути. Пару раз я ночевала с караванщиками, которые из-за землетрясения вынуждены были менять маршрут передвижения и потому сильно переживали: никому не хотелось застревать в дороге накануне дождей и холодов. Стихия наделала много бед. Что-то я видела сама, а кое-что мне рассказали. Такого землетрясения не было в этих местах лет пятьдесят, если не больше. Люди помнили, что да, было такое, когда трясло землю, но чтобы так! Чтобы завалило дорогу, чтобы разрушилось много домов, выкорчевало столько деревьев, такого не бывало очень-очень давно…

Однажды, ближе к вечеру, я доехала до большого постоялого двора. Хозяин с хозяйкой очень обрадовались моему визиту, так как многие караваны и обозы, что двигались с востока на запад, до них не доехали и повернули в Туманную долину, чтобы оттуда перебраться через залив и ехать дальше. Другие же, которые как и я, ехали с запада на восток, от уничтоженного перевала поворачивали обратно на Перрикол, а оттуда морем или на север по Дикой тропе, огибая территории горных волков, и далее на юго-восток по Кифовому пути. Такая вот получалась география… В результате многие постоялые дворы остались без хорошей доли дохода.

Мне выделили лучшую комнату, пообещали горячую ванну и вкусный ужин. С оплатой я не поскупилась, за что мне было высказано огромное количество благодарственных слов. Хозяин определил мою живность на конюшню и пообещал отличный уход. Кормить Бумера было ещё рано и, выпустив щенка