Князь задумчиво поскреб подбородок:

– Вопрос, как вывести тебя незаметно… Хм…

Рассеянный взгляд Безухого скользнул по лестнице, потолку, задержался на деревянной жабе, словно та могла подсказать ответ, и замер на компании телохранителей. Не говоря ни слова, князь поманил одного, высокого, крепко сбитого парня со светло-русыми волосами. Недоумевая, тот вышел вперед, оказавшись бок о бок со мной. Сумрачную физиономию князя осветила та самая улыбка сорванца, наворовавшего яблок, и тут я наконец понял его задумку. Спрятать меня на самом виду, среди охраны! Сложения и роста мы с парнем были похожего. Безухий вошел в «Жабу» с шестеркой арбалетчиков и выйдет с ней же. А пялиться, всматриваясь в лица громил, сопровождающих бандитского князя, – занятие скучное и чреватое неприятностями.

За претворением идеи в жизнь дело не постояло. Второй раз за день рубаха и штаны покойного даларита сменили владельца. Их новый хозяин шустрой мухой взлетел по лестнице и исчез в глубине зала, направляясь к тайному выходу, а я принялся залезать в «наследство», включающее плотную стеганку, сапоги, кирасу, наручи и открытый шлем без забрала, поминутно путаясь в пряжках и ремешках. «Да уж, теперь точно не сбежишь по крышам», – подумал я, взваливая на плечо арбалет.

Мы прошли по Булыжной улице, славной тем, что единственная, помимо центральной Мостовой, сохранила в целости брусчатку, и углубились в Старые кварталы. Большая часть моих сил, душевных и физических, уходила на то, чтобы подладиться к четкому, как у настоящих гвардейцев, шагу телохранителей. Подозрение, что набирал их Безухий из бывших вояк – и не каких-нибудь наемников, мало отличающихся от бандитов, а настоящих выученных бойцов, – перерастало в уверенность.

Чем-то наши Старые кварталы неуловимо напоминают внутренние улицы Высокого города. Только дома обшарпаннее и ниже – да и сохранились отнюдь не все. Как выбитые зубы, то там, то здесь в ряду зияют прогалы на месте рухнувших зданий. Особенно досталось в этом смысле Пожарищу, что в одну ночь превратился из зажиточного, по меркам Стрелки, местечка в очередные трущобы.

Когда по сторонам выросли закопченные стены этого далеко не самого симпатичного района, я плюнул на маскировку и окликнул Безухого:

– Куда мы идем?

Все разумные маршруты к логову князя остались позади.

В ответ Безухий сощурился на редкость хитро:

– К моей второй проблеме. Все честно, укрытие будет, мое слово. Но не скажу. Хочу видеть, как кто-то другой почувствует себя таким же дураком, как я.

И я правда почувствовал. Очень скоро мы добрались до каменного здания, громадой возвышающегося над соседними. Окон на внешнюю сторону у него не имелось, лишь на уровне третьего этажа темнели узкие прорези бойниц. Мне уже приходилось бывать там, внутри. Только тогда это было логово Угря.

Вволю насладившись видом моей растерянной физиономии, князь довольно расхохотался и объяснил:

– Да, вот так. Мы с Угрем махнулись логовами. – Здесь Безухий запнулся и, мимолетно нахмурившись, исправился: – С Бойтсовым Псом, я имел в виду. Мы с парнями брали Угрево логово, прикрывали чародеев, а в то время яшеролюдов выродок занял мое. Его предупредили.

Я понимал, почему Тарг лыбится с такой довольной мордой. Если не напоминать себе каждое мгновение о смехотворности ситуации, впору взбеситься от ярости. Потерять собственное логово, в котором известен каждый камень, со всеми запасами и секретами, променяв его на чужое, незнакомое, – если не полный крах для крупного главаря, то крайне близко к тому.

– Значит, это Бойцовый Пес предал Угря, – сказал я и прибавил мысленно, подводя черту под давней неясностью: «И меня тоже».

Тарг весело сверкнул глазами.

– Предал? – хохотнул он. – Он всегда был человек Академии. Угорь начал чудить, его приставили наблюдать. – Тут князь резко посмурнел, нахмурившись. – Потом чародеям надоело наблюдать. Думаешь, я развязал войну? Не я, они. Моими руками, да. Пришли и выставили условия. По-твоему, я мог отказатса?

Решетка, какой впору было бы преграждать крепостные ворота, с грохотом опустилась за спиной, отрезая последний путь к отступлению.

Мы двигались вперед по коридору, который за время вынужденного пребывания в гостях у Угря я успел выучить до последнего завитка на аляповато украшенном потолке. Сейчас это место было трудно узнать. Содранные портьеры, сбитая лепнина, вывороченные вместе с косяками двери, паркет и ковровые дорожки, покрытые грязищей, происхождение которой и десятку астрологов по звездам не высчитать. Над всем этим витал запах кислого вина, застарелого пива и других, еще менее аппетитных вещей. В одном месте на углу мне удалось разглядеть прелюбопытнейший след: частую сеть, как будто вплавившуюся в штукатурку и камень под ней. Но остальное напоминало следы отнюдь не штурма, а разгульного празднества в честь его окончания. С выставлением безвинным стенам и мебели всех счетов, платы по которым избежал их бывший хозяин, укатив в черной карете на левый берег. И лишь по окончании пьянки гуляки обнаружили, что других стен у них отныне нет и они только что разносили в щебень и щепки свое собственное новое логово. Представляю себе, как бесился Безухий от таких новостей!

В знакомом мне обеденном зале целыми остались лишь стол, достаточно прочный, чтобы вынести с достоинством все испытания, свалившиеся на его полированную крышку, и два кресла, в которых, не иначе, заседал во время пиршества кто-то из верхушки банды. Богатая инкрустация из ценных пород дерева, украшавшая столешницу, дополнилась вырезанным поверх бранным словом, изрядным числом непристойных картинок, нацарапанных в старательных подробностях, а кроме того, пятнами, потертостями и глубокими зарубками от ножей.

В приоткрывшуюся дверь проскользнула девушка с подносом в руках и большой корзиной на локте, из которой торчали знакомые горлышки винных бутылок от личного Угрева поставщика. Почти половину лица девчонки занимал внушительный, расцвеченный на все краски от лилового до желтого синяк, настороженность и страх скользили в каждом движении. Не то чтобы я старался запомнить всю прислугу в доме Угря, но лицо показалось мне смутно знакомым. Похоже, банда Безухого заполучила девушку вместе с домом, и досталось ей наравне с прочим имуществом бывшего хозяина. Обычная для Стрелки история. Пугливо озираясь, девчонка расставляла по столу содержимое подноса и явно опасалась, что на десерт нам понадобится кое-что, не имеющее отношение к пище. Аккуратная стопка лепешек опасно накренилась – девушка дернулась, придерживая ее второй рукой, и тотчас же локтем задела один из двух металлических кубков. Несмотря на изрядную помятость, сосуд резво покатился по столу. Я уже успел ухватить его, у самого края, когда девчонка, вздрогнув, отпустила лепешки и бросилась спасать кубок, мазнув рукавом по жирному куску бараньего мяса. Падающие лепешки выручил Безухий, служанка ойкнула, окончательно перетрухнув, и попыталась вытащить из корзины первую бутылку. Трясущиеся руки соскользнули с горлышка, последовавшего за этим жалобного звяканья южная душа князя не выдержала.