– Ну, охуеть теперь… – только и вымолвила Елена, обводя взглядом всех присутствующих. – Какая разница, кто за, кто против? Смею напомнить, что корабль один, мы в далекой заднице, а рядом только что была небольшая войнушка между нелегальной базой каких-то мудаков и истребителями лесбиянок. Я в таком криминале одна не останусь.

– Не бойся, я тебя защищать буду, – раздался синтезированный переговорным устройством голос искина. Компания медленно обернулась и увидела стоящий в коридоре пустой скафандр. Лицевой щиток шлема был затемнен.

– И-и-искин? – икнув и, кажется, немного окосев, спросил Кацман. – Охуел, скафандры пиздить? – праведно вознегодовал боцман.

– А надо было собрать себе передвижной носитель из твоих игрушек? – ядовито выдал шлем, пока скафандр пытался передвигаться не такими ломаными движениями, словно через него пропускали ток или протягивали колючую проволоку.

Теперь все посмотрели на Кацмана, который почему-то покраснел, отводя блеснувшие зеленым глаза.

Ich will dass ihr mir vertraut

Ich will dass ihr mir glaubt

Ich will eure Blicke spüren

Ich will jeden Herzschlag kontrollieren

Rammstein – Ich will

Лиловая вспышка, исходящая от висящего в воздухе бывшего полковника, с шипением пронизала помещение.

…И вместе с ней пришла боль. Каждый новый Измененный, рождавшийся во временах от двадцать седьмого до двадцать пятого века, вонзался искрой невыносимой боли в нервы Романова. Полковник сдерживался, сколько мог, но искр было слишком много, и костер, разливающийся по его телу, казался бесконечным. Он видел, что это – горит время, разрушаемое его новыми детьми, судьбы которых вычеркиваются вирусом Предтеч из сплетения жизней Вселенной…

Лорд-Протектор судорожно схватился за грудь, и захрипел, приподнимаясь в кресле. Его старое, изношенное сердце не выдержало, и сейчас умирало, прекратив биться и источая адскую, жгучую боль. На посиневших губах выступила пена, и старик рухнул на пол, корчась в бессмысленной попытке дотянуться до заветного блистера в кармашке парадного мундира. В последние мгновения его жизни перед глазами вставали давно забытые, загнанные в глубины подсознания воспоминания из далекого прошлого…

2278 год

Восточный район, Большой Лондон,

жилые башни Кастл-Тауэр

В комнату на одном из верхних этажей циклопической километровой башни, одной из трех, входивших в комплекс «Кастл», без стука ворвался высокий подтянутый мужчина в дорогом костюме табачного цвета, поверх которого был небрежно накинут серый плащ, распахнутый и развевавшийся, подобно крыльям. Он быстро подошел к огромному черному столу из серого металла и темного пластика, занимавшему большую часть помещения, и оперся руками на его край, заглядывая в лицо тому, кто восседал за этой махиной. Хозяин комнаты невозмутимо продолжал что-то просматривать на маленьком экране, периодически пробегая по контактной доске тонкими пальцами. На вломившегося к нему посетителя он, казалось, не обратил никакого внимания… Хотя сам факт прибытия сенатора Мельера системы безопасности здания зафиксировали еще на подлете авиетки, когда до Кастл-Тауэр оставалось добрых две мили. Олеш Граут прекрасно знал, зачем сенатор, бросив все дела, устремился к своему верному соратнику и вдохновителю. Знал, но предпочел молчать – в тонком искусстве разговора двух людей он всегда предпочитал давать сопернику нанести первый удар.

– Здравствуй, Олеш, – сенатор, наконец, успокоился и решил начать первым

– Здравствуй, Иоханн… – Олеш говорил спокойно, тихо и размеренно, не отрываясь от дел, – рад тебя видеть.

– Ты знаешь, через неделю начинаются перевыборы в земной Парламент. Мои шансы снова стать сенатором от округа Англия сейчас высоки, как никогда… – Мельер постучал по сенсору гостевого кресла, и удовлетворенно развалился в нем. – А там и до поста Председателя рукой подать! У тебя есть, что выпить?

– Знаю. Мы все планировали вместе. И пока все идет по плану, – Граут поморщился. – А выпивки на рабочем месте не держу, сам знаешь…

Сенатор передвинулся на край кресла, и доверительно наклонился чуть ближе к столу:

– Меня беспокоит Марс. Они отвергли предложение об объединении правительств – неофициальное, конечно… И попросили больше не присылать живых курьеров.

– Марсиане отказались? – Олеш отвернулся от экрана и устремил взгляд пронзительно-зеленых глаз на Иоханна. – Предсказуемо. Ведь ты предложил им то, от чего бежали их предки – рабство. По крайней мере, они так считают… Пока колония Марс ввозит больше, чем производит, они будут зависимы от Земли, и предлагать им, хм-м, кабалу было, по меньшей мере, неосмотрительно, друг мой.

– Но это же было в плане, Олеш… – Мельер развел руками, – и я решил…

– Иоханн, включи свой мозг, и напряги память! Это планировалось на тридцатый-сороковой годы твоего правления, не раньше… – Граут картинно закатил глаза. – О, боги…

– Я опять все испортил? – сенатор откинулся на спинку кресла, и прикрыл рукой лицо. – Дьявол…

– Нет, – Олеш посмотрел на мониторы, встроенные в столешницу, и на несколько секунд задумался. – Просто нам придется начать раньше. Пока марсиане не сбросили десант нам на головы.

Иоханн посмотрел на своего советника сквозь пальцы. Ему было стыдно подводить товарища по борьбе, и терять его, как друга. К сожалению, сейчас ничего сделать уже было нельзя…

– Я, пожалуй, пойду, у нас заседание комиссии по труду…

– Нет, – Граут кивнул в сторону стены, за которой, как знали они оба, находилась замаскированная комната отдыха, врезанная в вентиляционную шахту. – Останешься здесь до завтрашнего утра. Я объясню… потом.

«Значит, план три. Жаль, конечно, здания парламента, восстановление обойдется в миллиарды… Идиот. Боже, какой идиот… Но харизматичен и управляем. Интересно, я смогу его сломать, не повредив харизмы, или лучше остановиться на остаточном информировании? Да, пожалуй, так намного лучше, – Олеш Грауд удовлетворенно потянулся, хрустнув пальцами, и набил команды на контактной доске. Теперь оставалось удачно подобрать момент взрыва, и… – Пятьсот дебилов из Парламента отправятся на небеса, а Иоханн Мельер – в кресло Председателя Земного Правительства. Потом надо будет изменить этот титул на что-нибудь отдающее стариной и темными веками… Например, „Протектор“. Да, определенно. И добавить аристократизма. „Лорд-Протектор“. Да! Да будет так…»

Утро в столице Британского Сектора началось с ошеломительной новости, буквально взорвавшей новостные каналы и сетевые порталы – в здании Парламента произошел взрыв мощностью около пяти килотонн, предположительно – не ядерный, сооружение разрушено до основания, погибли три тысячи человек, среди которых большая часть правительства.

«Ситуация на востоке Большого Лондона напряженная, – щебетала в камеру молодая девушка с эмблемой „Канала Новостей Земли“ на щегольской блузке,. – Полиция и пожарные службы разбирают завалы, пытаясь найти выживших, но надежды нет – заряды взрывчатки были заложены в нескольких местах, и при взрыве здание словно провалилось само в себя… Деятельность основных министерств и ведомств правительства Земли парализована – все министры, кроме министра обороны и его заместителя, а также – большинство сенаторов присутствовали на утреннем расширенном заседании, посвященном началу предвыборной кампании…»