Если мы получим восстание на Кубани, вся наша политика (о которой говорили в Цека) крахнет. Надо во что бы то ни стало не допустить восстания, не пожалеть на это людей и сил. Не послать ли туда Манцева?»[735]

В упорных и ожесточенных боях Красная армия разгромила белогвардейские части, и в начале сентября 1920 г. остатки десанта бежали в Крым.

2 сентября 1920 г. в 10 часов вечера по предложению Л.П. Серебрякова Дзержинский выехал на два дня в Москву[736], а затем вернулся на фронт. Наступление поляков продолжалось до конца сентября.

Победа поляков во второй половине сентября 1920 г. устранила непосредственную угрозу коммунизма в Европе. Начались переговоры. В сентябре 1920 г. польский министр Сапега обратился к Чичерину с просьбой освободить арестованного в Баку Титуса Филипповича и делегацию при нем. Дзержинский телеграфировал в центр: «Согласиться на это никоим образом нельзя. Филиппович виднейший враг Совроссии, и пребывание его у нас в тюрьме спасет многим коммунистам жизнь. Выясните местонахождение Филипповича и переведите его в Особотдел Вечка»[737].

В то время как Красная армия вела борьбу с польскими войсками, Врангель добился больших успехов: его армия, выйдя из Крыма, широко распространилась по Таврии и заняла угрожающее положение по отношению к Правобережной Украине.

Неудачи на врангелевском фронте привели в середине сентября 1920 г. к решению выделить этот участок в самостоятельный фронт. До этого он подчинялся командующему Южного фронта, действовавшему против белополяков. Теперь же Южный фронт переименован в Юго-Западный, а фронт против Врангеля назвали Южным. Командовать им поставили М.В. Фрунзе. Вскоре под его руководством Крым был освобожден: один за другим пали Симферополь, Феодосия, Севастополь и Керчь. К 16 ноября 1920 г. весь полуостров был занят Красной армией.

В сентябре 1920 г. Политбюро ЦК РКП(б), после анализа обстановки, пришло к выводу о том, что причинами неудач Красной армии в отражении польской агрессии было то, что управление фронтом осуществлялось из рук вон плохо. Сказалось также и слабое ведение разведывательной работы в тылу интервентов. «Мы шли на Варшаву вслепую и потерпели катастрофу». Благодаря дешифровщикам польское командование, знавшее расположение частей Западного фронта и их планы, и нанесло удар в незащищенное место. Поэтому было решено повести кардинальную реорганизацию внешней разведки.

Но в работе органов ВЧК и военной разведки РККА были и серьезные успехи. Во время войны удалось арестовать и привлечь к сотрудничеству главу резидентуры польской разведки в Советской России И.И. Добржинского. А.Х. Артузов подметил и использовал некоторые взгляды резидента, интересовавшегося марксизмом и критически относившимся к политике Ю. Пилсудского, а главное – Дзержинский согласился выполнить его условие отпустить в Польшу агентов, сотрудничавших с Добржинским по патриотическим убеждениям. В результате чекистам удалось разгромить главную резидентуру польской разведки. Более того, Добржинский уже в качестве сотрудника Особого отдела ВЧК Сосновского и бывший резидент польской разведки в Петрограде В. Стацкевич были откомандированы на Западный фронт, где сорвали покушение на командующего фронтом М.А. Тухачевского[738].

12 октября воевавшие стороны заключили перемирие, которое фактически стало концом интервенции и заключительным актом влияния на нашу Гражданскую войну мировой войны. Эвакуация врангелевцев из Крыма положила конец Гражданской войне в Советской России. 18 марта 1921 г. РСФСР и УССР подписали с Польшей Рижский мирный договор, по которому Западная Украина и Западная Белоруссия отошли Польше.

20 сентября 1920 г. Пленум ЦК РКП(б) по предложению Л.Д. Троцкого решил демобилизовать Ф.Э. Дзержинского, возвратив его на работу в ВЧК, и обязав отбыть отпуск для лечения[739].

После возвращения в Москву Дзержинский занялся текущими делами ВЧК и выполнением партийных заданий. 29 сентября 1920 г. ЦК РКП(б) поручил ему ознакомиться с заявлением коллегии НК РКИ П.А. Кобозева, в котором утверждалось, что руководители НКПС отправляли на фронт коммунистов, разоблачавших злоупотребления в аппарате наркомата. Была создана комиссия для проверки указанных фактов. Оказалось, что заявление Кобозева основано на анонимных письмах. 10 ноября ЦК РКП(б) утвердил доклад комиссии Ф.Э. Дзержинского о клеветническом характере заявления Кобозева. Председатель ВЧК дал указание подготовить приказ о тщательной проверке каждого заявления, дискредитирующего граждан.

13 ноября 1920 г. Дзержинский поручил Г.Г. Ягоде «издать циркуляр по всем ЧК, ос. от. и ОРТЧК, что, если чьим-либо заявлениям или показаниям дается ход по возбуждению или прекращению дела, необходимо, прежде всего выяснить вполне лицо заявителя со стороны его наличности партийности, честности, ибо очень часто заявитель оказывается анонимом или лицом, абсолютно не заслуживающим доверия, а между тем, давая ход таким, очень часто клеветническим заявлениям, дискредитируются честные товарищи и люди». В качестве примера Дзержинский привел дело Кобозева, оклеветавшего руководящих работников НКПС на основе анонимных заявлений, «что не было Кобозеву известно только потому, что не проверил и не выяснил подписавшихся под заявлениями».

«Необходимо, – отметил Дзержинский, – также в том же циркуляре приказать всех клеветников и обвинителей без достат. данных наказывать самым беспощадным образом… Приказ этот должен быть распечатан и прочитан всеми ответственными работниками и следователями ЧК»[740].

Еще 20 октября 1920 г. для объединения усилия чекистских и военных органов по охране революционного порядка в столице СТО назначил Дзержинского председателем Московского Комитета обороны, подчинив ему в отношении внутренней службы войска Московского военного округа.

28 октября 1920 г. Дзержинский подписал приказ о проведении операции по предупреждению белогвардейского восстания. В нем отмечалось, что, по имеющимся в ВЧК сведениям, русские контрреволюционеры, опираясь на поддержку мировой буржуазии, поставили себе задачу свергнуть советскую власть вооруженной рукой, поднять восстание, прежде всего в Москве. Поэтому ВЧК предложила всем губЧК совместно с парткомами выработать ряд мер по предупреждению возможных восстаний; при объявлении забастовок принимать различные меры к их ликвидации, вплоть до суровых репрессивных мер к руководителям и злостным подстрекателям, а в отношении рабочих применять предупредительные меры. Немедленно приступить к аресту всех контрреволюционеров, как в военных, так и в гражданских учреждениях, в отношении которых имеются данные: активных членов партии правых и левых эсеров, монархистов, народных социалистов, кадетов, меньшевиков и анархистов, могущих принять участие в выступлении. По согласованию с парткомами «подготовить на всякий случай ударный кулак из надежных и преданных советской власти товарищей»; немедленно арестовать «всех гнусных и злостных шептунов, распространителей ложных панических слухов, подстрекателей-агитаторов»; при проведении операций обращать особое внимание на уничтожение связей белогвардейцев с другими городами, немедленно сообщая по телеграфу соответствующим губЧК.

В конце приказа Дзержинский дал ряд рекомендаций местным губЧК по проведению операций, направленных на предупреждение восстаний. Во-первых, не