я могу расторгнуть договор, если поставлю их в известность до первого апреля. Джеймс Вудс попросил меня сделать собственную труппу, размер не имеет значения. Барбара, Люсия утверждает, что в этом году ты можешь поехать с нами. Томми был в твоем возрасте, когда начинал.

Девушка сглотнула и потеребила подол юбки.

— А что папочка говорит, Папаша Тони? — она покосилась на Джо.

— В этой семье, — мягко напомнил Джо, — если ты достаточно взрослая для полетов, то можешь сама принимать решения. Ты хочешь ехать, Барби?

Барбара опустила голову.

— Папаша Тони, я… я не хочу. Я хочу остаться здесь, закончить школу и продолжать танцевать.

Густые брови старика приподнялись. Люсия принялась смотреть на огонь.

Наконец Папаша сказал:

— Что ж, это твое право. Я не тиран. А ты что скажешь, Томми? Мы еще не решили, оставаться нам с Ламбетом или подписать новый контракт. Как ты считаешь?

Томми сглотнул. Они что, всерьез интересуются его мнением?

— Я заключил с вами контракт, Папаша. Я пойду туда, куда скажете. И вы всегда говорили, что артист делает, как велено, и не спорит.

Старик улыбнулся.

— На репетициях и выступлениях — да. Но у нас в семье так заведено: прежде чем принимать важное решение, мы выслушиваем всех, от самых старших до самых младших. И учитываем мнение каждого.

— Что означает, — прошептал Джонни, — что мы все высказываем свое мнение, а он делает так, как решил еще до того.

Папаша бросил на него пронзительный взгляд, но только повторил:

— Томми?

— Ну, мама и папа думают, что мы будем с Ламбетом…

— Ты прав, надо посоветоваться с твоими родителями. Джанни?

— Вудс-Вэйленд — серьезная контора, — сказал Джонни. — С ними не забалуешь. Для нас со Стеллой это явный шаг вперед, но такого отношения, как у Ламбета, от них не дождешься. Будет куча лишней работы. С другой стороны, они один из крупнейших железнодорожных цирков. О лучшем, за вычетом Старра, нам и мечтать нечего. К тому же Мэтт уже на том этапе, когда пора выпендриваться, а то так и останется на всю жизнь большой лягушкой в маленьком пруду. По мне, надо было ему соглашаться на предложение Старра, но что толку плакать над пролитым молоком. В общем, я согласен.

Папаша уклончиво кивнул.

— Стелла?

— Ой, мне тоже говорить?

— Раз ты путешествуешь с нами, то да. Даже если не будешь летать, для жен артистов всегда найдется место в представлении.

— Она едет с нами, — сказал Джонни. — Или не еду я.

Папаша широко улыбнулся.

Стелла пробормотала:

— Ну, я могу делать почти все. Я мало чего не пробовала. Хотелось бы, конечно, летать, но я могу и чем-нибудь другим заниматься. И мне нравится быть при постоянном цирке.

— Хорошая девочка, — одобрил Папаша. — Значит, ты с нами. Мэтт?

Марио пожал плечами.

— Да Джонни уже все за меня сказал. Джим Вудс хороший парень, я его знаю. А вот Вэйленды — парочка прохиндеев. Это личное. А с профессиональной точки зрения Джок прав. Пора продвигаться выше, посмотреть, сможем ли мы быть большими лягушками в большом пруду.

— Элисса?

Зажмурившись, она резко отвернулась от горящего ожиданием лица Марио.

Потом сделала глубокий вздох и сказала:

— На меня не рассчитывайте. Я не еду. А вы как хотите.

— Дорогая, ты же говорила… — выдавил Марио.

Глаза Папаши полыхнули внезапным гневом.

— Che? Ragazza…

— Эй, котенок, — выговорил Анжело, — что это ты так?

Элисса поднялась и принялась теребить конец длинной косы.

— Я не еду. Я не хочу брать Дэйви в дорогу. Лу ездила с нами, и посмотрите, что вышло. И Дэвид меня не пустит. Скорее уж подаст на развод. А тебе бы это не понравилось, верно, Лулу? — она повернулась к матери. — В семье никогда не было разведенной женщины. И вообще… у меня… у меня… скоро будет второй ребенок.

Она сверлила Люсию взглядом.

— Теперь ты довольна? Теперь ты довольна, наконец, Лулу?

— Лисса… cara… Лисс, это нечестно! Я говорила, что это твой выбор…

Лисс махнула рукой.

— Ты мне говорила это, говорила то, ты мне столько всего говорила, что я перестала понимать, на каком я свете! Теперь все решено. Не знаю, хотела я этого или нет, но все решено, с этим ничего не поделаешь, и я рада. Рада, что больше не надо ни о чем не волноваться, и тебя выслушивать, и…

Голос ее надломился. Разрыдавшись, Лисс взмахнула руками и выбежала из гостиной, хлопнув дверью.

— Господи… — выдохнула Стелла и вскочила было, но Люсия поймала ее за руку.

— Нет. Нет, Стел, не ходи.

Марио тоже поднялся, однако Люсия преградила ему путь.

— Нет. Сядь, Мэтт. И ты, Стелла, тоже. Сядьте, я сказала!

Лицо ее стало белым как простыня.

— Люсия, Люсия, cara, — увещевал Джо, — Элисса вовсе не хотела… она только…

Люсия жестом прервала его и сказала что-то по-итальянски, потом добавила:

— Знаю. Я схожу и поговорю с ней.

— Поговорю! — воскликнул Марио. — Gesu a Maria, ты уже достаточно наговорилась! Неужели нельзя, наконец, оставить ее в покое? Хоть сейчас!

Папаша Тони рявкнул по-итальянски. Марио вспыхнул, но сел и уставился на собственные колени. Губы его двигались — он беззвучно ругался. Однако же не сдвинулся с места, когда Люсия покинула гостиную, тихо притворив за собой дверь. Наступила долгая неуютная тишина.

Наконец Папаша Тони тяжело вздохнул.

— Итак, Элисса сделала свой выбор. Ей стоило поговорить со мной наедине, а не вот так. Продолжаем. Анжело?

Анжело поднялся, сцепив