не в таких масштабах. Тысячи призраков кружили над творящимся адом.

Бедект припомнил ковер мертвецов под ногами. Они были свежими, раздавлены грязевыми тварями, их внутренние демоны выбрались из них на свободу.

– Это не реально, – сказал Бедект и разрубил ходячее дерево, как раз когда оно отрывало руки и ноги женщине, одной из его мертвецов.

Живой камень выбил его из седла, и Говна Кусок убежал, а камень погнался за ним. Бедект поднялся из грязи.

Отец был рядом и непрерывно смеялся.

Пронзительный крик вывел Бедекта из безумной горячки боя. Цюкунфт! Где она?

«Уже позабыл о ней, так ведь?»

Бедект зарычал, развернулся и бросился назад тем же путем, что и пришел, самозабвенно размахивая топором. Земля цеплялась за него, хватала за ноги, изо всех сил пыталась уронить в грязь. Ей удалось сорвать с него один сапог, и он, пошатываясь, побрел дальше, оставив его на растерзание. Демонический призрак кружил вокруг него, пытаясь доцарапаться до его разума, а Бедект рассмеялся и прорычал ему в лицо:

– Мои демоны уже свободны!

Найдя Цюкунфт, он встал над ней и принялся рубить неуклюжее глиняное чудовище так, что только обломки во все стороны полетели.

Они окружили его, разрывая когтистыми ветками, избивая каменными кулаками, ломая кости и разрывая плоть. Что-то оторвало ему правое ухо, и он почувствовал, как оно болтается у него на шее, свисая на полоске окровавленной кожи. Бедект смеялся и убивал все подряд.

«Это не реально».

Он отрубил деревянные руки какому-то древесному существу, а затем рассек ствол-тело.

«Это не реально. Я в здравом уме.

Я не паду».

* * *

Земля вздымалась вокруг Штелен, закрывая ее собой от глаз жрецов Геборене. Валуны вопили от ненависти, бормотали о тех временах, когда они были горами и этих таракашек-людей еще и в помине не было. Скрипящими каменными голосами они говорили о заражении, что насекомых на поверхности пора раздавить. Штелен бежала, пригибаясь и уворачиваясь от рук земли и камней. Она была окружена, их было слишком много, чтобы убежать.

«Убей гайстескранкена, чьим бредом они являются».

Это была ее единственная надежда.

Штелен поднырнула под огромный, неуклюжий валун. Тела мертвых солдат прилипли к нему, как раздавленные насекомые. Два поменьше, более проворных земляных существа, защищали жрицу Геборене. Они раздавили бы Штелен в мгновение ока.

Но если она всем сердцем захочет убить эту женщину, ничто не сможет ее остановить. Она незаметно проскользнет мимо монстров, собственное безумие защитит ее. Противоречивые желания разрывали Штелен. Больше, чем убить эту женщину, она хотела броситься к Лебендих, чтобы спасти ее или убедиться, что мечница не убьет Вихтиха. Больше всего на свете Штелен жаждала наказания за свои преступления. Жрец Геборене, человек, который освобождал внутренних демонов своих жертв, мог ли он сделать это для нее? Сможет ли он наказать ее за все, что она когда-либо делала? Сможет ли она, наконец, получить то, что давно заслужила?

«И я буду свободна».

Лебендих. Вихтих.

«Они убьют друг друга, если я не остановлю их».

Штелен рассмеялась, поняв, что уважает большую мечницу больше, чем ненавидит себя. Это стало для нее откровением.

Мертвые мужчины и женщины носились вокруг Штелен, атакуя существ из земли и камня, а над ними кружили полчища полупрозрачных призраков. Каждый из них являлся гипертрофированным выражением тех черт, что их бывшие обладатели ненавидели в себе. Иногда это были обычные физические недостатки – крючковатые носы или кривые зубы. Чаще они выражали глубоко укоренившуюся ненависть к себе или какой-то жестокий поступок, который человек так и не смог простить себе. Это были освобожденные внутренние демоны мужчин и женщин готлосской армии. Но кем же тогда были эти мертвецы, которые сражались с порождениями гайстескранкенов Геборене?

Знакомый рев разорвал воздух. Штелен увидела Бедекта. Он защищал какую-то молодую женщину, а чудовища из грязи, деревьев и камней бросались на него со всех сторон. Мертвецы сражались на его стороне.

Могучий старик споткнулся и упал на колени. Колоссальный валун, весь в прилипших кишках и ошметках раздавленных тел, надвигался на него, собираясь раздавить. Бедект откатился в сторону, валун прокатился по тому месту, где он только что был. Бедект был в крови и весь изранен. Одна из его рук бесполезно свисала вдоль бока, обломки костей торчали из разорванной плоти.

Все мысли о Лебендих и Вихтихе тут же вылетели у нее из головы. Штелен знала, что должна спасти его. Вот чего она хотела сильнее всего на свете. Она любила его, любила всегда. Она не даст ему умереть. Просто не может.

Штелен снова сосредоточилась на гайстескранкенах Геборене.

Она хотела убить их.

Ничто не могло остановить ее.

Глава сороковая

Не существует никаких мифов или монстров, кроме тех, которых люди нагаллюцинировали себе.

Оппортун, историк банковского консорциума Ферцвайфлунг

Вихтих и Опферламм ворвались в разрушенный дом. Ученица пригнулась, чтобы въехать в дверь, и только после этого спешилась и обнажила меч. Дверь за ней захлопнулась. Они стояли плечом к плечу с оружием в руках. Вихтих хватал ртом воздух, ему казалось, что все его раны вскрылись заново. Оба были с ног до головы в лошадиной требухе и крови, кровь капала с волос.

Опферламм стерла кровь с глаз и взглянула вверх. С нее лило ручьями.

– Это был дракон? – прошептала Опферламм, снова переводя взгляд с двери на ветхую крышу у них над головами.

– Тихо.

– Да эта долбаная тварь точно знает, что мы здесь, – прошипела Опферламм.

– Тихо.

Некоторое время они ждали.

Всполохи молний разрывали небо, освещая комнаты через многочисленные дыры в крыше. У одной из стен Вихтих увидел камин – дымоход давно обвалился, вместо дров забив его кирпичами. Бревенчатые стены – когда-то щели между бревнами были замазаны глиной, но теперь она вся растрескалась – все были в серой плесени. В углу обнаружился шаткий стол без одной ноги. Все углы были оплетены паутиной. Бесчисленные яркие глаза смотрели из каждого угла и трещины. Если бы Вихтих только мог, он бы забился в первую же нору бок о бок с крысами.

Прошло несколько минут. Вихтих и Опферламм держались настороже. Где этот проклятый дракон? Почему он до сих пор не сорвал крышу с этих руин и не сожрал их обоих?

– Выгляни посмотри, где он там, – Вихтих подтолкнул ученицу своей полурукой.

– Сам посмотри, твою мать.

Они провели еще несколько минут в напряженном ожидании. У Вихтиха замерзли ноги.

– Хорошо, – сказал Вихтих. – Трусиха.

Подняв меч, он проковылял к двери. Остановился и прислушался. Дверь,