А я-то думала, что на Аляске мне будет скучно.

За моей спиной слышатся вопли и рычание; я вскакиваю на ноги, пытаясь не обращать внимания на боль в левом плече. Что с ним – растяжение? Перелом? Вывих? Я резко поворачиваюсь и вижу, что Лия и дракон сражаются в яростном бою.

Дракон взмахивает когтистой лапой и раздирает щеку Лии прежде, чем она успевает отскочить. Несколько секунд – и она отплачивает ему, запрыгнув на его спину и с такой силой дернув назад крыло, что он издает вопль боли, затем, изогнувшись, извергает на нее струю огня.

Она уклоняется, и огонь задевает ее лишь чуть-чуть, что только приводит Лию в еще большую ярость. Она распластывается на его спине и кулаком пробивает дыру в другом крыле.

Дракон опять издает душераздирающий вопль, затем на несколько секунд превращается в сгусток радужных цветов – и наконец снова становится парнем. Это Флинт. И у него идет кровь. Не так обильно, как у меня, но дыра, пробитая в его крыле, явно не прошла для него бесследно – он горбится и встает на ноги скованно и неуклюже.

Флинт облачен в ту же одежду, которая была на нем утром, но она вся порвана, и он покрыт множеством ссадин и синяков. Лия тоже немного потрепана, но она кидается на него, испустив животный вопль, от звука которого по всему моему телу бегут мурашки. Мышцы Флинта напрягаются, когда он пытается не дать ей вонзить в него ее блестящие клыки. Обхватив Лию, он швыряет ее наземь и начинает колотить головой о каменный пол опять, опять и опять.

Лия брыкается, рычит, старается вырваться из его хватки, но он держит ее крепко, также издавая какой-то нечленораздельный рык. Пока они заняты друг другом, мне надо убираться, думаю я, притом как можно быстрее и как можно дальше.

Я с трудом встаю на ноги, стараясь не обращать внимания ни на боль, ни на то, что из-за поврежденного плеча я могу двигаться, только наклонившись влево. Но движение вперед остается таковым даже в этом мире, и я не могу оставаться здесь ни секундой дольше.

Продолжая прислушиваться к схватке Лии и Флинта, оставшейся у меня за спиной, я ковыляю по залу, ища глазами тот туннель, который приведет меня обратно в главное здание школы. Обратно в Кэтмир.

Я с грехом пополам бегу из центра зала до первого из туннелей, расположенных с этого боку, не зная, что делать – позвать на помощь или попытаться остаться незамеченной еще какое-то время. Столько времени, сколько будет нужно, чтобы достичь замка, где мой дядя Финн наверняка положит всему этому безумию конец.

Прежде чем взорвется весь мир.

Но едва я успеваю дойти до входа в туннель, ведущий, как мне кажется, в замок, как Флинт хватает меня за волосы и впечатывает лицом в ближайшую стену.

– Флинт, не надо, – выдыхаю я, преодолевая боль, терзающую мое левое плечо.

– Если бы я мог, Грейс. – Он мрачен, сокрушен. – Я думал, что смогу вынести тебя отсюда, но Лия не даст мне этого сделать. А я не могу позволить, чтобы эти кровососы использовали тебя для своих целей.

– Для каких целей? Я не понимаю, о чем ты.

– У Лии с самого начала был план. Поэтому она и добилась твоего приезда сюда.

– Я здесь не из-за нее. Мои родители погибли…

– Как ты не понимаешь? Она убила твоих родителей, чтобы заполучить тебя сюда. Мы поняли это, как только ты приехала и человековолки подобрались к тебе достаточно близко, чтобы учуять твой запах.

Мы были уверены, что закончим все гораздо раньше, но одно дело – вывести из игры тебя и Лию и совсем другое – убрать с дороги Джексона, когда мы поняли, что он тоже вовлечен в ее план.

У меня кружится голова, его слова бьют меня, словно шаровой таран, которым сносят здания, и я тщусь понять их смысл.

– Что ты… мои родители… Джексон… как может… – Я замолкаю, делаю вдох. Пытаюсь дышать, подавляя боль, отгоняя растерянность и ужас, которые вызывают во мне его слова.

– Послушай, у меня нет времени объяснять. И это бы все равно ничего не изменило. Я хочу спасти тебя, Грейс, правда хочу. Но мы не можем позволить Лии это сделать. Это будет означать конец света. А посему ты должна умереть. Только так мы можем это предотвратить. – Он протягивает руку, берет меня за горло.

И начинает сжимать.

– Перестань! – хриплю я, пытаясь окровавленными пальцами оторвать его руку от моего горла. – Флинт, не надо, ты не можешь этого сделать.

Но Флинт не слушает меня, а только смотрит мне в лицо печальными глазами, полными слез, и продолжает сжимать мое горло все туже и туже.

Я испытываю панику, ужас – похоже, он в самом деле собирается меня убить, хуже того, он хочет сделать это до того, как я узнаю правду о том, что произошло с моими родителями.

– Флинт, перестань! – Я пытаюсь попросить его объяснить, о чем он толкует, но он так стиснул мое горло, что больше я не могу выговорить ничего. Как не могу дышать, почти не могу думать, и все вокруг начинает заволакиваться тьмой.

– Прости, Грейс. – Голос у него страдальческий, безутешный, но его пальцы ни на секунду не перестают пережимать мое горло. – Как бы мне хотелось, чтобы можно было без этого обойтись. Мне никогда не хотелось причинять тебе вред, я никогда не хотел…

Он осекается, истошно вопит – и его пальцы вдруг отпускают мое горло и отгибаются назад под неестественным углом.

Я пытаюсь вдохнуть воздуха, горло у меня отчаянно болит, но сейчас боль неважна. Неважно все, кроме одного – я снова могу дышать.

Когда в моей крови наконец оказывается достаточно кислорода, чтобы мыслить более или менее ясно, я оглядываюсь, ища глазами Лию. И вижу, что она лежит в том самом месте, где Флинт колотил ее головой об пол изо все своих драконьих сил.

Убедившись, что она не представляет угрозы – во всяком случае пока, – я снова поворачиваюсь к Флинту, который упал на колени, держа одну руку в другой. Лицо его искажено болью, и на секунду – только на секунду – я жалею его. Что странно, если учесть, что всего несколько секунд назад он этими самыми пальцами душил меня.

Я подавляю в себе жалость, отхожу к стене и двигаюсь вдоль нее, стараясь оставаться как можно более незаметной. Я не знаю, что тут происходит, не знаю, какая из здешних многих, многих сверхъестественных сил заставляет Флинта страдать, не знаю, но могу догадаться. И если я права, все вот-вот станет в тысячу раз более жутким. Если я права, то совсем скоро у Флинта будет очень скверный…

В зал ракетой врывается Джексон, взгляд его устремлен на Флинта, и он мчится вперед с невообразимой быстротой. Его горящие бешенством глаза на секунду встречаются с моими, затем скользят по мне, всматриваясь в каждый дюйм и подмечая все мои раны. Мгновение – и он хватает Флинта за волосы и швыряет в противоположную стену.

Флинт ударяется о нее спиной, ударяется так сильно, что стена дрожит. Джексон набрасывается на него, его рык наполняет зал, отдаваясь от стен. Какой-то части меня хочется подбежать к нему и попросить, чтобы он обнял меня, когда разделается с Флинтом. Но во мне есть и другая часть, которая не может оправиться после слов Флинта. Не может оправиться после его будничной реплики о том, что Джексон участвует в осуществлении безумного плана Лии.