потому что огромная змея была невероятно быстра и очень, просто очень сильна. Успей она ударить и отшвырнуть меня на соседнее дерево, перелома позвоночника точно было бы не миновать. А потом меня бы спеленали, как младенца, обвили тугими кольцами, покрепче обняли и… Не уверена, что даже Тени успели бы вмешаться. А если бы и успели, то мне потом не один месяц пришлось бы учиться ходить заново, несмотря на вожделенный пузырек с волшебной «синькой». В смысле – с кровью эара, которой, благодаря стараниям шейри, у нас имелся весьма приличный запас.

Однако мне повезло – почти полгода тренировок не прошли даром, поэтому я не только успела отскочить, пропуская мимо себя громадную, размерами с Лина, плоскую треугольную башку… действительно, змеиную, хотя и очень напоминающую помесь гиены с крокодилом… но еще и заученным движением ушла вбок, после чего лихо замахнулась и, радуясь собственной удачливости, со всего маха обрушила спатху на чешуйчатую шею.

Я ожидала яростного рева, свирепого воя, бешеных конвульсий и бьющего во все стороны кровяного фонтана, мысленно похвалила себя за проворство и уже предвкушала сокрушительную победу, но фигу – от удара раздался лютый звон, будто я со всей дури шарахнула кочергой по гранитной плите. А отдача оказалась такой, что меч просто вывернулся у меня из рук, едва не переломав к демонам лучезапястные суставы, блеснул в ночи серебристой рыбкой и под сдавленную ругань улетел во тьму, оставив меня растерянно таращиться на совершенно невредимую кожу чудовища.

Промахнувшаяся Тварь, недовольно зашипев, так же быстро подалась назад, втянувшись в дупло, как живая пружина, и моего удара, от которого руки онемели до самой шеи, кажется, даже не почувствовала. Более того, на этот раз она не стала прятаться целиком и, высунувшись примерно на треть, теперь покачивала громадной головой, как наполненный гелием воздушный шарик на детском утреннике. С той лишь разницей, что «шарик» был живым, твердым, как камень, и изучал меня с неподдельным гастрономическим интересом. А изо рта у него, в котором, кстати, при желании могла поместиться малогабаритная стиральная машинка, вдруг выскочил наружу и нервно заплясал длинный отросток, похожий на язык и присоску одновременно.

Я растерянно замерла, рассматривая непонятное создание, абсолютно не понимая, чье больное воображение могло родить на свет это чудовище. В каком кошмаре оно возникло? Как воплотилось в реальность? Кто его создал? С какой целью? Кроме того, чтобы непрерывно искать и тупо жрать еще живую добычу?

В огромных багровых глазах я не увидела ничего, кроме холодного равнодушия. Ни проблеска разума, ни предвкушения, ни вожделения… ничего. Тварь была тупа, громадна и безжалостна, как танк, которым намереваются снести живописную березовую рощу: железу ведь все равно, что крушить – живую плоть или мертвую, а гусеницам без разницы, по чему ехать – по траве или по горячему асфальту. Так и Твари было безразлично. Перед ней сейчас стоял лишь кусок парующего мяса, до которого она раздумывала, как бы получше добраться.

От этой задумчивости у Твари даже пасть приоткрылась, позволив странному отростку скользнуть чуть дальше и жадно всосать в себя душный ночной воздух. Причем звук раздался такой, словно в лесу заработал пылесос, сладострастно причмокнувший и явно удовлетворившийся обнаруженным запахом. Видимо, именно этой штукой Тварь и высасывала свои жертвы. Сперва подкарауливала, потом убивала, а после впрыскивала какой-то яд (или ферменты, чтобы растворить мягкие ткани), и лишь потом поедала получившуюся кашу. Вдобавок у Твари имелось еще несколько коротких отростков вокруг плоской башки. Причем они словно бы жили своей собственной жизнью – покачивались не в такт движению головы, а, напротив, от каждого качка взметывались в разные стороны, как непричесанная шевелюра. И этих новых отростков я насчитала около двух десятков, пока во все глаза рассматривала странную Тварь. Долго так рассматривала, отрешенно, в каком-то непонятном отупении: неудача выбила меня из колеи. И слишком сильно ударило по мне осознание того, что эта Тварь оказалась совершенно неуязвима для обычной стали.

А потом я заметила, как во второй раз напряглась ее шея, и с таким же отстраненным равнодушием поняла, что вот сейчас меня и сожрут. Обороняться стало нечем. Мои жалкие доспехи против этой громадины сродни папиросной бумаге. А ее зубы, длина которых вполне могла бы поспорить с длиной моего ножа, прошьют человеческое тело насквозь с такой легкостью, что я даже «мама!» крикнуть не успею.

Боже… и дернул же меня черт сюда сунуться!

«Беги! – вдруг крикнул издалека чей-то знакомый голос. Но я была в таком оцепенении, что далеко не сразу узнала Аса. – Беги, Гайдэ! Это не стокка! Это – рирза! Ты слышишь?! РИРЗА! И тебе с ней не справиться! БЕГИ!!!»

Одновременно с этим Тварь совершила новый бросок. На этот раз – удачный, потому что ее пасть нацелилась точно мне в лицо, намереваясь ловко хватануть, сжать челюсти и раздавить голову, как спелую тыкву. И она бы, наверное, без помех сделала это, если бы секундой раньше из-за моей спины не выскочила такая же громадная тень и не метнулась ей навстречу.

Я могла только расширенными глазами наблюдать, как Лин с яростным ревом сплелся с гигантской змеей в смертельном танце. Ему было неудобно – неуклюжие конские ноги мешали, морда была узкой и совсем не приспособленной к кусанию, когти он отращивал в спешке, и по длине они явно проигрывали зубам рирзы. Тонкая шкура была гораздо нежнее и уязвимее змеиной чешуи, а пышная грива путалась и откровенно мешала.

От их сдвоенного рева у меня заложило уши. Волной горячего воздуха едва не сбило с ног. На поляне, вырвавшись из глотки взбешенного демона, заплясало алое пламя, осветив лес на десятки шагов в глубину и дав мне возможность в подробностях рассмотреть одну из опаснейших Тварей этого мира. Потом раздался новый рев – на этот раз с оттенком боли. На траву щедро брызнула показавшаяся черной кровь. Почти пропавшее под толстыми змеиными кольцами тело шейри содрогнулось, он пошатнулся, захрипел, когда одна из петель с огромной силой сдавила ему горло. А потом медленно завалился на бок, неистово колотя широкими копытами и тщетно пытаясь сбросить с себя тяжелую Тварь. Тогда как рирза, приподнявшись над бьющимся демоном, раскрыла широкую пасть и, выпустив оттуда мерзкий отросток, выстрелила им в спеленатого скакуна.

«БЕГИ! – гаркнул шейри, задыхаясь под тяжестью Твари. – Беги, Гайдэ! Мне ее не удержать! Я еще слишком слаб!»

Однако именно это неожиданно привело меня в чувство. И именно этот отчаянный крик, полный страха (не за себя, а за меня!), вдруг набатом ударил в голове и разом вывел из ступора.