Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я прикрыла глаза, не зная, как еще им объяснить то, что для меня важно.
– Я – Ишта, Ас, хотя никогда этого не просила. Но раз это случилось, значит, расплодившиеся Твари – это моя проблема. И решать ее чужими руками – подло, брат. Не делать ничего, надеясь, что кто-то решит ее за меня – глупо. А делать вид, что ее и вовсе не существует, как ты сейчас предложил, попросту низко. Поэтому я не передумаю, Ас. И не отступлю. Если будет нужно, начну учиться у других. Если потребуется, пойду в Рейдану, в Фарлион… да куда угодно! Хоть к рейзерам, чтобы они научили меня управляться с Тварями. Я буду тренироваться дальше. Изучать их. И искать везде, где только можно, потому что Твари… – Я кинула полный отвращения взгляд на мертвую рирзу. – Они чужды этому миру. И они не должны существовать. Это – противоестественно. Твари разрушают этот мир. Несут с собой хаос, боль, смерть. И если я хоть как-то могу это исправить… если мои усилия приведут к тому, что хотя бы на Равнине люди смогут спать спокойно… если хотя бы через сто лет здесь не будут встречаться такие деревни, как Горечи́, где у людей больше не осталось надежды, где они пусты душой и уже ничего не пытаются сделать… Знаешь, у нас говорят: «Делай что должно, пусть случится что суждено». Думаю, это тоже правильно. Поэтому предпочту умереть в бою с рирзой или кахгаром, чем доживу до старости, а потом с горечью пойму, что всю жизнь прожила тупым, покорным и бесполезным грибом. Такой же Тварью, как та, которую мы с таким трудом сегодня уничтожили.
Какое-то время Тени ошеломленно молчали, а Лин, изумленно округлив глаза, смотрел на меня, позабыв про зажатый в пасти пузырек с «синькой». Я тоже стояла молча, чувствуя страшную опустошенность и какую-то обреченную готовность просто развернуться и уйти, больше не ощущая за спиной поддержки и уже не ища ни у кого понимания.
Однако потом что-то неуловимо изменилось в воздухе. Или же это изменилось что-то во мне самой? Я не знаю. Мне сложно объяснить. Но в какой-то момент мне вдруг снова стало тепло и спокойно, как будто не было этих обидных слов, не было моей спонтанной вспышки, не было никакого отчуждения и непонятного желания броситься вниз головой с обрыва.
«Ты удивительная, Гайдэ», – наконец тихо прошептал Ас, неожиданно проходя сквозь виртуальный «экран», приникая ко мне изнутри и сливаясь с моим разумом в каком-то невероятном симбиозе.
«Невозможная», – согласно шепнул Бер, обняв меня с другой стороны и точно так же приникнув в жесте полного доверия.
«Невероятная», – со странной улыбкой подошел Ван, протягивая к нам раскинутые в объятьях руки.
«И настоящая», – с необъяснимой гордостью заключил Гор, присоединяясь к братьям и даря ощущение чего-то дикого, невозможного, но поистине волшебного.
Я вздрогнула от удивительного чувства цельности, которого никогда прежде не испытывала, но к которому, кажется, стремилась всю свою сознательную жизнь. Глубоко вздохнула, каким-то образом ощущая внутри звенящие от незримой мощи потоки резко возросшей силы. А потом вдруг поняла, что уже не являюсь сама собой в полном смысле этого слова. Потому что именно в этот момент все четыре Тени стали по-настоящему едины и именно в этот момент наши сознания впервые за долгое время по-настоящему слились.
Глава 7
В деревню мы вернулись с рассветом – молчаливые, задумчивые и напряженно размышляющие каждый о своем. Раньше не смогли: слишком много времени заняло приведение себя в порядок. А потом – пока я обсохла, пока отчистила доспех, пока собралась, пока решила, как поступить с рирзой… в общем, как раз до утра и провозилась.
По закону, чтобы получить оплату за нежить, охотник или рейзер обязан представить старосте доказательства своей победы. К примеру, зуб или клык, клочок шерсти или кусок чешуи. Причем для каждого отдельного случая «доказательство» было определено заранее, в том самом «Приложении» к договору. Скажем, если бы нам на глаза попалась тикса, то следовало вырезать у нее три самых длинных когтя и привезти в деревню, а если медянник, то собрать слизь и вырвать из пасти хотя бы один клык. Однако не просто так. Не для проформы, потому что уже после этого сам наниматель должен был убедиться, что коготь действительно принадлежит тиксе, поскольку лишь после «опознания» мог спокойно оплачивать работу. Но и это еще не все. Потому что затем «доказательство» забиралось старостой, относилось вместе с копией договора в ближайший город (или любое представительство рейзеров), где скрупулезно фиксировалось и заносилось в особый реестр. А после этого староста имел полное право требовать от короля компенсацию за непредвиденные траты.
Поскольку его величество брал на себя содержание рейзеров и Ордена Карающей длани… поскольку на нем по закону лежала ответственность за каждую пропущенную рейзерами Тварь, то убытки деревне он компенсировал полностью. С энными процентами старосте за беспокойство.
Конечно, вы скажете: глупо! Дескать, король – прямо бессребреник какой-то! Ведь скажи кому у нас – не поверят, что такое может быть.
Но, поди же ты – Валлион не только стоял много веков, не только успешно боролся с нежитью, косяками прущей сюда из Невирона, не только спокойно содержал целую армию воинов и всячески поощрял помогающих ей в этом добровольцев, но еще и процветал. А король, взявший на себя столь серьезные обязательства, пользовался заслуженным уважением – как у солдат, так и у простого народа, который на практике ощущал, что монарх не только заботится о благополучии своих подданных, но еще и ошибки, что вообще невероятно, признавать умеет. Поэтому без возражений оплачивает услуги наемников, которые успевали разобраться с Тварями до приезда рейзеров или святош.
А поскольку даже неграмотные крестьяне понимали, что в каждую деревню рейзеры при всем желании не поспеют и что на каждом углу по роте солдат тоже не поставишь, то относились к помощи простых охотников благосклонно. И получалось, что на борьбу с Тварями в Валлионе были брошены силы не только церкви и весьма внушительной армии, но и самых обычных рубак, которые всегда знали, что за хорошо выполненную работу их непременно ждет адекватная оплата.
Короче, молоток его величество.
