…он ведет телегу с сеном по усыпанной листьями дорожке. Щебет птиц, холодное вино, деньги позвякивают в кармане…

Он даже не спал – так, дремал, когда его попутчик, чье имя, хотя они немало поработали вместе, Мак9 так и не удосужился узнать, выбрался из соломы и навоза и спросил:

– Возмездие?

– А? Что? – вздрогнул Мак9.

– Что за возмездие?

– А-а, – сказал Мак9, потер лицо и сморщился, щурясь от лучей солнца, высоко висевшего в голубовато-зеленом небе. – Возмездие нам, верноподданным, со стороны мертвых врагов Возлюбленной Империи.

Его маленький спутник – настолько чумазый, что это было заметно даже за условно менее грязной соломой, яростно заморгал и затряс головой.

– Нет, моя спрашивать, что значит «Возмездие».

– Я тебе только что сказал, – ответил Мак9, – то же самое, что месть.

– Ах так, – произнес его спутник и сел, переваривая услышанное, а Мак9 снова погрузился в дремоту.

…впереди его телеги идут три молоденькие доярки; он догоняет их, те соглашаются сесть в телегу. Он тянется к…

Спутник толкнул его в бок:

– Это как если моя брать много спальный белья, а ты выкидывать меня из кровать, или как я пить твое вино, а ты поить меня три кувшин слабительный, или когда ты обрюхатить дочь хозяин, а он напустить на тебя Сборщиков стратегических долгов, или если какой область не платить налог, а Их Величеств приказывать, чтобы в свидетельств о рождении всех первенцев в их семьях делать пометка. Или…

Мак9, уже привыкнув к тому, что его спутник использует словесный эквивалент разведки огнем, поднял руку, останавливая поток примеров. Его спутник продолжал бормотать, несмотря на прижатую к его рту руку. Наконец бормотание прекратилось.

– Да, – сказал ему Мак9. – Ты прав. – Он убрал руку.

– Или это как если?…

– Слушай, хочешь, я расскажу тебе одну историю?

– А-а, историю, – засиял его спутник, радостно хватая Мак9 за рукав. – История – это очень… – Черты его мрачного лица исказились, как высыхающий песчаный берег после отлива: он подыскивал подходящее прилагательное. – Мило.

– Ну хорошо. Отпусти мой рукав и дай мне вина, промочить горло.

– Ай-ай, – сказал спутник Мак9, и вид его вдруг стал настороженным и сомневающимся.

Он посмотрел в сторону передка, где похрапывал возчик, где, напрягаясь изо всех сил, перебирала ногами кляча, – и увидел Город, все еще окруженный переливчатой дымкой, в конце выбеленной ленты костей, устилавших Дорогу.

– Ну хорошо, – вздохнул он.

Он протянул Мак9 мех с вином, и тот, с жадностью приложившись, выпил почти половину того, что оставалось. Затем его спутник протестующе заверещал и вырвал мех, отчего почти весь остаток пролился на них обоих, да еще струя жидкости обдала шею похрапывающего возчика и даже долетела до головы лошадеобразного животного (оно благодарно запрядало ушами, когда капли жидкости пролились по его потной морде).

Престарелый возчик, вздрогнув, проснулся и огляделся с безумным видом, потер свою мокрую шею, взмахнул растрепавшимся кнутом, явно полагая, что сейчас ему придется отбиваться от грабителей, головорезов и разбойников.

Мак9 и его спутник смущенно ухмыльнулись возчику, когда тот повернулся и посмотрел на них. Возница нахмурился, протер шею тряпкой, потом уселся в прежней позе и снова погрузился в дремоту.

– Спасибо, – сказал Мак9 своему спутнику, протер лицо и лизнул одно из свежих винных пятен на рубашке.

Его спутник сделал маленький глоток, смакуя напиток, вставил на место пробку и, растянувшись на телеге, сунул мех себе под шею. Мак9 рыгнул, потом зевнул.

– Ну? – серьезным тоном сказал его спутник. – Расскажи моя история. Моя любить слушать истории. Расскажи история про любовь, ненависть, смерть, трагедия, комедия, ужас, радость и сарказм, расскажи моя о великих делах и мелких делах, об отважных людях и трусливых людях, о громадных гигантах и карликах, расскажи моя о смелых женщинах и красивых мужчинах, о великих волшебникахниках… и о расколдованных мечах, а еще о странных, древних зверях и ужасных, таких страшных вещах, который, гм… не должны жить и… гм, о забавных болезнях и всеобщих бедствиях. Да, моя любить. Расскажи моя. Моя хотеть.

Мак9 снова засыпал, без малейшего намерения рассказывать своему спутнику какие-либо истории. Тот ткнул его в спину.

– Эй! – второй тычок, сильнее первого. – Эй! История! Не спать. Ты обещать история.

– В задницу твою историю, – сонным голосом сказал Мак9, не открывая глаз.

– ААА! – воскликнул его спутник.

Возчик проснулся и, развернувшись, влепил ему затрещину. Тот замолчал и сел, потирая ухо, затем снова ткнул Мак9 и прошептал:

– Ты обещал рассказать мне историю.

– Почитай-ка книгу, – пробормотал Мак9, зарываясь в солому.

Его маленький спутник произвел какой-то шипящий звук и сел, плотно сжав губы и засунув руки себе под мышки. Он уставился на Дорогу, тянущуюся до самого горизонта в подрагивающем мареве.

Немного спустя его спутник пожал плечами, засунул руку под мех с вином, вытащил оттуда свою сумку, а из нее – маленькую толстую черную книгу. Он еще раз толкнул Мак9:

– У нас только и есть что эта Библия. Что моя читать?

– Да открой в любом месте, – пробормотал, не просыпаясь, Мак9.

Его спутник открыл Библию наугад – на шестой главе и прочел:

«Да, да, да, истинно вам говорю; не забывайте, что у любой истории есть две стороны – верная сторона и неправильная сторона».

Спутник тряхнул головой и выкинул книгу за бортик телеги.

Дорога тянулась все дальше и дальше. Возчик шмыгал носом и похрапывал, потеющий одр, тяжело дыша, волок телегу, а Мак9 улыбался во сне и постанывал. Его спутник убивал время, выдавливая угри на кончике носа, а потом втыкая их обратно.

…они остановились у брода через тенистую речушку, где он уговорил искупаться доярок, на которых были только тоненькие, облегающие тело…

Лошадеобразное животное, тащившее телегу, вообще-то, было знаменитым поэтом Абрусци с планеты Пардонлейтенантеенетнамоейкарте, и оно могло бы рассказать скучающему спутнику Мак9 сколько угодно захватывающих историй из тех времен, когда политика Замирения и Освобождения, проводимая Империей, еще не распространилась на его планету.

Оно могло бы также сказать им, что Город удаляется от них с такой же скоростью, с какой они приближаются к нему, что он катится через бескрайнюю вересковую пустошь на миллионах гигантских колес, по мере того как бесконечной чередой поступают побежденные враги Империи, выстилая своими костями все новые и новые мили знаменитой Дороги Черепов…

Но это, как говорится, совсем другая история.