Позади нее в своей алой сутане с массивным серебряным распятием на шее возвышался Видаль. На площадке перед открытой дверью, ведущей на хоры, стоял бдительный Бональ и внимательнейшим образом слушал капитана замковой стражи, который явился с докладом.

– Какие новости? – спросила Бланш.

– Мы выследили всех до единого, госпожа, – отозвался он. – Их четверо, как аптекарь и говорил, хотя он и допустил некоторые неточности в описании их примет.

– Что вы имеете в виду?

Капитан переступил с ноги на ногу.

– Их возраст, одежда, он…

– Расскажите нам, что это за люди, – перебил его Видаль.

– Пожилая женщина и солдат, которые сегодня утром прибыли в деревню из Каркасона. А также еще одна женщина и молодой человек из Тулузы, которые приехали днем из Шалабра. Обе женщины уже в камере.

– Как зовут ту, что помоложе? – осведомилась Бланш.

– Она отказалась назвать свое имя. Мы обнаружили ее в самом начале девятого у стен замка со стороны леса…

– В одиночестве? – снова перебил его Видаль.

– Да, монсеньор.

– У нее что-нибудь при себе было? Скажем, кожаная сума?

– Нет, хотя у нас есть основания полагать, что эта парочка приехала из Шалабра верхом. Мои люди сейчас ищут лошадей.

– Если вы не знаете ее имени, расскажите мне, как она выглядит.

Капитан запнулся.

– Роста выше среднего, с прямыми каштановыми волосами. Не то чтобы красавица, но и невзрачной ее тоже не назовешь.

– Какого цвета у нее глаза? – спросила Бланш.

– Прошу прощения, сударыня, но было темно. Я не обратил внимания, – растерялся капитан.

Бланш обернулась к Видалю:

– Это она, я уверена. Кто еще это может быть? Я хочу, чтобы ее немедленно привели сюда. Я намерена…

– Терпение, сударыня, – сказал Видаль, бросив в ее сторону предостерегающей взгляд. – Давайте дослушаем доклад нашего отважного капитана до конца.

Бланш вспыхнула, но все же взмахнула рукой.

– Хорошо. Продолжайте.

– Старуху зовут Нубель. Она родом из здешних краев, была замужем за одним из кузенов Кордье. Уехала отсюда несколько лет назад, когда овдовела.

– Девчонка была оставлена в Каркасоне на ее попечение, – шепнула Бланш Видалю, прежде чем вновь устремить взгляд на капитана. – Я и не знала, что она родом из Пивера. Когда именно она уехала из деревни?

– Аптекарь сказал – лет девятнадцать тому назад, сударыня. Или двадцать – он точно не помнит.

Видаль знаком велел капитану продолжать.

– Как ни прискорбно об этом говорить, но в замок мадам Нубель провел один из моих собственных людей. Он уже понес наказание.

Видаль кивнул.

– И где же обнаружили эту дрянь Нубель?

– Поймали при попытке проникнуть в старый дом.

– Без сомнения, в поисках девчонки, – пробормотала Бланш. – А что мужчина?

– Кордье описал старого солдата и мальчишку. Они пока еще на свободе. В деревне мы их не нашли, так что, по всей вероятности, они укрылись в лесу. Поисковый отряд с собаками сейчас прочесывает окрестности замка. Далеко они не уйдут.

Видаль вскинул руку:

– Я хочу, чтобы их взяли живыми, капитан.

– Да, монсеньор. Я уже отдал соответствующий приказ.

Бланш, похоже, вновь обрела душевное равновесие.

– Вы хорошо потрудились, капитан. Я прослежу, чтобы вы были вознаграждены.

Он поклонился:

– Благодарю вас, сударыня. А как быть с месье Кордье? Он ждет в караулке.

– Он тоже должен получить награду за свои услуги, – произнесла она, бросив многозначительный взгляд на Видаля.

– Бональ, – приказал тот, – отправляйся вместе с капитаном. Проводишь Кордье до деревни. Ночью в одиночку ходить небезопасно.

Бланш дождалась, пока шаги капитана с Боналем не затихнут, и лишь тогда заговорила снова.

– Что-то тут не так, – произнесла она. Голоса в ее голове вновь звучали все настойчивей и настойчивей. – Что же мы забыли, что недопоняли, что?

Видаль с удивлением посмотрел на нее:

– Что ты имеешь в виду?

– Что я имею?.. – Она заморгала. – Ничего.

– Нужно действовать аккуратно, – сказал он. – Если это в самом деле Мину Жубер…

– Это она, больше некому. Хотя я не понимаю, какое отношение к ней имеет эта мадам Нубель.

– А если предположить, что спутник Мину – Рейдон, – пробормотал он.

– По словам капитана, он молодой. А не мог Кордье ошибиться в том, сколько именно человек он видел? Капитан сказал – он напутал в описании примет.

– Погоди, ты хочешь сказать, что их больше четырех? – Видаль нахмурился. – И если это действительно Рейдон, почему он оставил ее одну, а сам ушел в лес?

– Чтобы спрятать плащаницу?

– Зачем ему прятать ее здесь? В твоих владениях? Надежней носить ее при себе.

Бланш прижала ладонь к виску, приказывая голосам умолкнуть.

– У тебя что-то болит? – забеспокоился Видаль.

Она поспешно улыбнулась:

– Нет-нет. Думаю, нужно приказать привести сюда Мину Жубер. И выяснить, что ей известно.

Бланш двинулась было к двери, но Видаль положил ладонь ей на локоть:

– Еще рано. Пусть капитан закончит свою работу, Бланш. Когда все они будут в камере, тогда и начнем. У меня имеется кое-какой опыт в подобных делах. Легче будет убедить каждого из них говорить, если они будут знать, что все остальные тоже в наших руках.

Бланш нахмурилась:

– Но у нас есть Алис. Это наверняка развяжет Мину язык. Я не могу ждать до утра.

– Тебе необходимо отдохнуть. – Видаль принялся поглаживать ее по затылку. – Честное слово, Бланш, если ты попытаешься допросить ее сейчас, она будет молчать как рыба. И тогда мы не узнаем, где они спрятали плащаницу. И где бумаги, которые ты ищешь.

Бланш прильнула к нему и почувствовала, как восстает его плоть. Священник отступил в тень, и его место занял мужчина.

– Ну хорошо, подождем до рассвета, – вздохнула она. – Но если к тому времени Рейдона не схватят, я прикажу привести ее ко мне.

Пивер

Мину сидела во мраке камеры в башне Боссю, держа отца за руку.

Все отчуждение последних месяцев, все недомолвки и мрачные тени растаяли, изгнанные радостью от того, что они вновь обрели друг друга. Они говорили и говорили о том, что произошло с момента их прощания у Нарбоннских ворот в Ситэ в тот промозглый мартовский день. То были истории, проникнутые виной и раскаянием. Мину рассказывала о своей жизни в доме Буссе, о чудовищной резне, о том, как узнала, что его письма к ней перехватывали. О письме Бланш и о похищении Алис она решила отцу пока не говорить: не хотела причинять ему новую боль. Потом она выберет правильный момент. Бернар в свою очередь поведал дочери о своем пленении и томительных месяцах заключения. Мину не совсем понимала, зачем он вообще отправился в Пивер, но когда девушка уже готова была задать ему этот вопрос в лоб, дверь камеры вновь отворилась, и внутрь грубо втолкнули мадам Нубель.