Они пристроились сразу вслед за этой группой, остальной народ начал пристраиваться за ними.

******

Караван двигался, по дороге, которая поднималась всё выше и выше в горы, быки, тянущие телеги неторопливо двигались, задавая темп всей колонне. Светило тоже неторопливо двигалось по небу всё выше и выше. Никитин ненадолго остановился на обочине и вытащил из рюкзака большую шляпу. Сплетенная из тонких прутиков и лозы, шляпа легко сворачивалась, и её было удобно носить в рюкзаке.

Сергей откинул капюшон и с наслаждением надел её и, завязав шнурками под подбородком, идти, стало сразу же комфортнее и прохладнее, солнце уже не так резало глаза. Никитин снова нагнал Гранха и пошел рядом с ним. Идущий рядом и смахивающий пот с бритой головы толстяк завистливо посмотрел на его головной убор.

— Молодец парень! — похвалил его Гранх — Хоть ты молодой, но чувствую я в тебе бывалого человека. Уж поверь мне парень, я много чего повидал в жизни. А вот ты толстый, чего голову не прикроешь?! — накинулся он на толстяка — Вот погоди, нагреет солнце твою башку, и будешь ты валяться на дороге, пока дикари тебя не подберут. Для своего обеда…

Все вокруг обидно захохотали. Толстяк зло зыркнул на него глазами, но послушался его совета, извлёк из мешка какую, то грязную тряпку и завязал её узлом на голове. У старого наёмника на голове было нечто вроде большого колпака. Иногда он снимал его, и вытирал им потное, всё в глубоких морщинах, красное лицо.

Вскоре после полудня караванщики остановились, остановился и «хвост». Путешественники еще не вступили на Плато Дикарей, поэтому все беззаботно разбрелись вокруг в поисках хвороста.

Сухого низкорослого кустарника вокруг было в изобилии и вскоре, десяток костров весело пылали вокруг. Со стороны каравана стоявшего неподалеку потянуло жареным мясом, торговцы везли с собой живых баранов на телегах и могли по мере надобности ими питаться.

— Эх, хорошо живется караванщикам! Всё они с собой возят и мяса у них есть, и воды в изобилии. — завистливо сказал тощий парень, глядя на костер, где жарилось мясо.

Парень вздохнул и захрустел лепёшкой, запивая водой из высушенной тыквы. Остальные молча с ним, согласились, перекусывая, чем Бог послал. После того как все немного насытились, снова пошли разговоры о том, как хорошо они заживут когда, наконец, доберутся до Кины.

Другие хотели идти дальше в другие города, где они слышали ещё лучше, чем в Кине. Если послушать их нехитрые умозаключения, из которых выходило что, стоит им только появиться там, как все они быстро разбогатеют. Худой коротышка с перебитым носом, одетый в тряпьё, начал вслух мечтать, что у него будут четыре жены.

Толстяк презрительно на него посмотрел.

— Да ты с одной то не сможешь совладать, а тебе сразу четыре подавай. Да и не любят женщины таких тощих как ты, — тут толстяк важно погладил себя по брюху, — они любят мужчин в теле, таких как я.

Тощий вскинулся и начал яростно доказывать, что это не так. Разгорелся спор, тема была животрепещущая, все разом загомонили и принялись обсуждать женские прелести, и мужские достоинства. Никитину вскоре надоело слушать их пустую болтовню и он, подхватив свои вещи, направился к большому камню, покрытому жёлтым лишайником, который давал небольшую тень.

Землянин кинул на землю шкуру и с облегчением вытянул усталые ноги, руки тоже сильно болели, попробуй, потаскай целый день, тяжёлый посох килограммов под пять весом.

Над головой у него невесомой тенью проплыл птичий клин. Птицы проплывали на большой высоте, направляясь туда, куда следовал их караван.

— Эх, мне бы так! — вздохнул Сергей, провожая птиц завистливым взглядом и стягивая с ног свои мокасины.

На одном из них немного разошёлся шов, и Никитин принялся зашивать свою нехитрую обувку. Некоторое время спустя к нему присоединился Гранх и ещё один пожилой наёмник, который при ходьбе заметно прихрамывал.

— Это Пифат — представил того Гранх.

Никитин слегка привстал и приветливо кивнул. Наёмники тоже устроились в тени рядом с ним. Немного погодя Пифат начал осторожно прощупывать его о том, куда он направляется. Сергей особенно не скрытничал. Сказал, что сперва поживет немного в Кине, а потом пойдет за переход.

— Я ещё молод и, прежде чем остановиться где-нибудь окончательно, хочу сперва посмотреть мир. — добавил он.

Что бы расположить к себе собеседников, Никитин вытащил из рюкзака небольшую дыню. Угощение, было с благодарностью принято и Пифат, быстро разрезал её своим ножом на шесть долек. Некоторое время все смаковали дыню, сплёвывая косточки.

Потом когда с угощением было закончено, старые вояки начали осторожно выяснять, не хочет ли он пойти в наёмники. Землянин не стал с ходу отвергать это предложение, поскольку передвигаться в таких компаниях было более безопасно, чем одному.

С другой стороны он плохо ещё представлял нравы, царящие в таких отрядах. Несмотря на то, что они расписывали ему всё в радужных тонах, о многом они явно не договаривали. Никитин это прекрасно чувствовал, но продолжал играть из себя наивного юношу. В конце их разговора ему даже пришла в голову мысль:

— А не работают ли эти шустрые старички банальными рекрутёрами?

Из их продолжительной беседы выяснилось, что многие отставные наёмники держат трактиры, вокруг которых, так сказать тусуются временно находящиеся не у дел вояки. Наёмники подробно описали ему два таких места в Кине, у входа в один из них был прибит медвежий череп, а отличительной приметой другого являлся череп буйвола. Через некоторое время Никитин задал давно мучающий его вопрос:

— Скажи Гранх, а, сколько платят наёмниками?

Пифат, услышав его вопрос, только мрачно сплюнул, Сергей даже немного вздрогнул — его слюна была окрашена в красный цвет. Не туберкулез ли у него? Но загадка разрешилась быстро, ветеран вытащил из своего мешка небольшой красный корешок и кинул его в рот. Гранх тоже взял у него один небольшой кусочек и последовал его примеру. Пифат протянул кусочек корня и Сергею, но тот отказался. Наёмник пожал плечами и сунул корешок обратно в мешок.

Немного разжевав корень, и потянув, таким образом, время Гранх неохотно ответил:

— Это, смотря к кому, на службу попадёшь парень. Караванщики, вон эти например — он кивнул головой на расположившихся неподалёку от них караванщиках— платят нашему брату ну, может быть по золотому за пять дней. Правда, золото здесь дрянное. А если поход опасный то и две кругляшки дают, но это если у него всё есть.

Заметив недоумённый взгляд Сергея, Гранх пояснил:

— Ну, это если у тебя