— Полегче, зверюга, — шепотом предупредила Нора. — Иначе разложу тебя прямо здесь.

Она вдруг надавила грудью на его ладонь, и по всему телу Горна пробежала крупная дрожь. В глазах потемнело, он едва удержался от стона. И снова что-то накатывало изнутри — бешеное, неукротимое. О Духи, только не сейчас!..

— Ты что? — с беспокойством спросила женщина. — Что, милый?

— Ничего, — выдавил Горн. — Не обращай внимания.

Она попятилась, с трудом раздвигая его окаменевшие мышцы, развернулась к нему лицом и снова прижалась всем телом, будто пыталась задавить сотрясавшую гиганта дрожь. Заворчав, тот обхватил Нору непослушными руками, погрузился лицом в пышную гриву. Застыл на секунду, потом отодвинулся. Приступ прошел — так же внезапно, как накатил.

— В следующий раз так легко не отделаешься, — пригрозил он.

— Договорились.

Нора сделала знак своим Львятам, и те беззвучно двинулись вперед, доставая из-за спин иглометы.

— Не так! — вмешался Горн. — Обойдемся без крови.

Он снова заглянул за поворот, глубоко вздохнул, изгоняя из мускулов вялость, и вдруг рванулся с места. В ушах засвистел ветер, а подпиравшие стену пещерники превратились в изваяния. Исполин налетел на них, точно вихрь, и уложил в несколько ударов. Пока добежали остальные, он уже связал всех четверых. Распрямился и наткнулся на ошеломленные взгляды Львят. Со второго раза они все-таки его оценили. Что же, какой смысл скрываться дальше?..

С опаской Эрик всунул голову в проем, затем задрал ее кверху.

— Подъемник, — сообщил он. — И тесный. Потому-то, видно, они и бродят пятерками — больше сюда просто не войдет.

— Если постараемся, втиснемся и вшестером, — возразила Нора. — Вот только оружие придется оставить здесь — иначе подъемник не стронется. Все металлическое — долой… и шлемы тоже. Эти крысы умеют беречься!

Горн покосился на крохотное оконце рядом со входом: похоже, оружие поднимали тут отдельно от людей.

А больше одной ходки врагу, кто бы он ни был, просто не позволят сделать. Что ж, действительно, обезопасились надежно. Но только не от него, Горна.

— Ну и что там, наверху? — спросил он, избавляясь от металла.

— А думаешь, я там была? — ответила Нора, снимая с себя пояс вместе со всей оснасткой. — Конечно, если б я согласилась переспать с тем же Боншем…

— Еще и этот всплыл! — усмехнулся гигант. — Интересно, что бы ты делала здесь без покровительства Тора?

— Перекусала бы многих, а кое-кого — загрызла. Не веришь?

Постучав пальцем по его скафандру, она подняла на Горна вопрошающий взгляд.

— Пластик, — объяснил он. — Впрочем, могу снять и это.

— Пока не требуется. — Нора взяла его под руку. — Ну что, поехали? А они пусть ловят нас здесь.

Горн с сомнением взглянул на ее браслет, отобранный у Монда, однако промолчал. С трудом все шестеро разместились на крохотной платформе, включили подъемник. Заскрипели древние блоки, и плита медленно поползла вверх. Мимо проплывали темные потресканные глыбы, редкие и тусклые лампы. Зажатая между двумя Стражами, Львица время от времени недовольно шевелилась, и тогда Горн ощущал все ее выпуклости даже через скафандр, однако старался тут же гасить сигналы. Ах, если бы они могли выпасть из этой гонки хотя бы на час!..

— Если хоть кто-то заглянет сейчас в шахту, — негромко заметил Эрик, — то вряд ли перепутает нас с чистильщиками.

— Что толку переживать? — откликнулась Нора. — Здесь-то от нас ничего не зависит.

Она снова поднесла к уху браслет, внезапно оживилась и прибавила громкость.

« — Ты переусердствовал, брат, — раздался из приемника низкий голос Тора. — Твоими стараниями скоро некому станет защищать Крепость. Я требую отпустить всех немедленно!..

— Чтобы они ударили нам в спину? — с достоинством возразил Кон. — Даже и невиновные, они не простят нам обиды.

— И будут правы! — громыхнул Тор. — За оскорбления следует воздавать!

— Они враги прайда, мой Глава, ибо у них грязная кровь. И если они еще не предали нас, то лишь потому, что не успели.

— Разве тебе не хватает рабов? — угрюмо спросил Тор. — Или у тебя мало наложниц?

— О чем ты, брат?

— Ты знаешь, о чем. Или ты уже и сам путаешь своих личных врагов с врагами прайда?

— Всегда и во всем я пекусь лишь о пользе прайда!

— Похоже, прайду будет спокойней без твоей заботы!

— В конце концов, я ведь только исполняю волю Совета старейшин, — укоризненно возразил Кон. — Ты ведь знаешь, брат: сам я ничего не решаю.

— А кто будет оборонять Крепость — старейшины? — рявкнул Тор. — Если задержанные и виновны, пусть их осудят Духи — но не ты!

— Чтобы не задавили нас, нужно давить самим, — убежденно сказал Кон, — и лучше это делать с опережением. Только так можно сберечь прайд!»

— Он или дурак, или предатель, — тихонько вставила Нора, — однако пакостит за обоих.

« — Разве ты не знаешь, что в Крепость проник чужак, — продолжал Кон, — и что твоя любимица Нора с ним в сговоре?.. И это в тот час, когда враг стоит у порога!

— Сейчас меня больше волнует, как сохранить людей, — огрызнулся Тор. — Но тебе-то на это плевать!

— У нас великая цель, Тор, — провозгласил старейшина, — и нас не страшат жертвы.

— Ну да, тебе-то чего бояться? Ведь умирать будут другие.

— Вся беда, дорогой брат, что и ты не вполне чист, — с грустью заметил Кон. — И потому тебе безразличны некоторые наши святыни. Какое дело тебе до того, что Львы уже не походят на себя, что они забывают традиции и не чтят стариков? Ты распустил молодых, Тор, позволяя им вольности в повадках и нарядах, и теперь их уже не влечет слава, не трогает судьба прайда, а хочется лишь покоя и сытости… Одумайся, возлюбленный брат наш, иначе Совету придется принять меры.

— Жаль, что я не могу сейчас до тебя добраться, — грозно молвил Глава. — Но предупреждаю: если ты немедленно не отзовешь свои своры, я сниму со стен гвардию и вышибу их из Крепости вон. Мне надоела ваша возня! — И щелчок возвестил окончание разговора».

— Сказано-то решительно, — заметил Горн, — только ничего он уже не сделает: момент упущен. Да и Лот добавит ему хлопот.

— А главное, дед преувеличивает преданность гвардии, — сумрачно добавила Львица. — Эти храбрецы готовы сражаться со всем миром, но при одном упоминании о пещерниках у них подламываются колени и холодеет нутро, словно страх этот они впитали с молоком матери… Отчего так, Горн?

— Ты сама уже объяснила: вас запугивали веками. А пещерники привыкли трепетать перед Советом… Но вот кого боятся старейшины?

Женщина снова зашевелилась, будто нарочно вминая в Горна свои упругие холмы, удобнее прилаживая бедра. И на этот раз гигант не сумел подавить судорогу, передернувшись, словно под током. «Еще немного, — обреченно подумал он, — и я пошлю всех к дьяволу!..»