водителем и согласиться, чтобы Вы были вооружены, хотя я был бы признателен, если бы вы молчали о нашем соглашении. Вы - гражданская и женщина, и по обоим признакам не должны носить оружие при себе.’

- Ни слова, - сказала Шафран, - уверяю вас.’

На следующее утро она явилась на работу. Леон и Гарриет вернулись в Кению в восторге от мысли, что Шафран, несомненно, вносит свой вклад в ее страну, но таким образом, чтобы свести к минимуму реальную опасность для себя, если начнутся военные действия.

***

Менее чем через месяц Гитлер вторгся в Польшу. Началась Вторая Мировая война.

Рождество 1939 года было радостным временем в Германии. Польша была завоевана с потерей менее двадцати тысяч человек убитыми или ранеными. После ужасов окопной войны на Западном фронте в Первой мировой войне, когда было убито так много людей и так мало свидетельств их смерти, блицкриг нового конфликта предложил безболезненную военную победу, чтобы идти вместе со всеми завоеваниями, которые Гитлер уже сделал без единого выстрела. Теперь Рейх находился в самом сердце Европы, от французской границы на западе до русской на востоке, и многие надеялись, что фюрер будет доволен достигнутым. Гордость и статус Германии были триумфально восстановлены. Почему бы сейчас не воспользоваться этим новым положением одной из великих мировых держав?

Бальные залы и обеденные залы дворцов и замков Баварской аристократии были заполнены счастливыми гуляками в этот праздничный сезон. Герхард фон Меербах все еще находился в Польше и не мог получить отпуск на Рождество или Новый год. Но для Конрада, который делил свое время между штаб-квартирой Гейдриха в Берлине и автозаводом "Меербах", не составляло никакого труда посещать ряд самых известных общественных мероприятий, хотя его свобода делать все, что ему заблагорассудится, была ограничена присутствием его жены Труди. Это, конечно, расстраивало, но было важно, чтобы его видели с женой на людях. Это укрепило его имидж хорошего семьянина, что было очень важно в партии.

Однажды, незадолго до Рождества, он был временно разлучен с Труди, которая отправилась посплетничать с небольшой группой своих подруг. Хозяйка вечеринки взяла его под руку и отвела на несколько шагов к другой гостье, оставшейся без компании, блондинке, которая, по мнению Конрада, была по меньшей мере на десять лет моложе его. Она была хорошенькой крошкой, с более чем удовлетворительной парой грудей, выставленных напоказ ее бальным платьем, как пара персиков в миске. Она посмотрела на него с явным интересом: этот черный мундир творил свою обычную магию. Господи, интересно, успею ли я заполучить ее до того, как эта тупая сука Труди заметит, что я пропал? - Спросил себя Конрад.

- Чесси, позволь представить тебе графа фон Меербаха.’

Женщина, казалось, напряглась, как будто это имя было неуместно, а затем хозяйка внезапно вспомнила, почему, поняла, что допустила ужасную оплошность, но у нее не было выбора, кроме как продолжить: "граф фон Меербах, это Графиня Франческа фон Шендорф.’

Конрад тоже заметил неловкость блондинки, потому что если чему-то и научил его возрастающий опыт ведения допросов, так это умению замечать признаки напряжения или дискомфорта в человеке напротив. "Значит, это та самая девушка, которую бросил Герхард", - подумал он. Должно быть, он сошел с ума!

Конрад щелкнул каблуками, поклонился и сказал: "Я счастлив познакомиться с вами, Графиня. И я надеюсь, что вы позволите мне, как главе семьи фон Меербах, принести вам самые искренние извинения за ужасное и непростительное поведение моего брата по отношению к вам. И могу ли я сказать, что он был не только безмозглым болваном, но и слепым дураком, раз так глупо обошелся с такой красивой женщиной, как вы?’

Чесси не собиралась позволять второму члену той же семьи льстить ей до потери рассудка, но слова графа фон Меербаха заслуживали вежливого ответа, и поэтому она сказала:’ - Спасибо, это очень любезно.’

‘Что ж, я вижу, вам обоим есть о чем поговорить, - сказала хозяйка, которая явно отчаянно хотела поскорее освободиться. - А! Здесь еще Фриц и Амели Тиссен. Пожалуйста, извините меня, пока я поздороваюсь.’

Чесси заметила, как сжались губы фон Меербаха при упоминании имени Тиссена. Промышленник, ярый сторонник нацистской партии в первые дни, поссорился с фюрером из-за враждебного отношения правительства к Католической Церкви и навязчивой идеи сделать перевооружение центром промышленных усилий Германии. Как офицер СС и глава компании, чьи двигатели помогали германским военным силам, фон Меербах не мог этого не одобрить.

Ожидая, что он снова обратит на нее внимание и сделает следующий шаг в разговоре, она внимательно посмотрела на мужчину, стоявшего перед ней. Так это и есть печально известный Конрад! Если бы ты только знала, что говорит о тебе твой брат! Он вовсе не был так красив и элегантен, как Герд, и не обладал ни чуткостью, ни утонченностью своего младшего брата. Но хотя у него были грубые черты лица и тело крестьянина – коренастого, толстоногого, похожего скорее на телегу, чем на арабского жеребца, - вокруг Конрада фон Меербаха витала безошибочная аура власти, которой Герд не обладал. Вот человек, который возьмет все, что захочет, и сокрушит любого, кто встанет у него на пути. Она не сомневалась, что он хулиган и мерзавец. Но это можно было бы использовать в своих интересах. Потому что если чувства Конрада к Герхарду были такими же негативными, как и у Герхарда к нему, то эту враждебность еще можно было эффективно использовать.

‘Полагаю, ты знаешь, что мы с братом не ладим, - начал Конрад, когда его внимание снова переключилось на Чесси. ‘Я знаю, что он расхаживает по городу, изображая из себя аса-истребителя, но это всего лишь фасад, тщательно спроектированный, как одно из тех зданий, которые он любит рисовать. Я знаю настоящего мужчину под ним.’

У Чесси был туз, чтобы играть в эту игру с фон Меербахом, и на вечеринке, подобной этой, где разговоры могли быть прерваны в любой момент,она не могла позволить себе медлить. - Скажите, Герхард сказал вам, почему или, вернее, из-за кого он нарушил данное мне слово?’

Фон Меербах улыбнулся. - Поверь мне, я последний человек на Земле, которому он доверил бы свои сердечные дела.’

‘Тогда я скажу вам. В январе мы с друзьями отдыхали в Санкт-Морице. Герхард приложил особые усилия, чтобы попасть туда и присоединиться к нам на несколько дней. Он собирался