Сударыня, поскольку я единственный работал над их примирением и был вынужден отдельно отвечать каждому, я не смог обойтись без расходов, и я посылаю перечень тех расходов, которые касаются одних лишь путешествий и которые столь справедливы и разумны, что никто не сможет обвинить меня в противном; и поскольку у меня не слишком много средств, я смиреннейше умоляю Ваше Величество соблаговолить отдать приказ о возмещении моих трат.

Сударыня, я нашел несколько лошадей хакене в Дании и соседних немецких землях. Я послал двух людей в Норвегию с письмами к главным губернаторам короля Дании, чтобы купить рыжих лошадей с белой гривой; но я даю Вам слово чести, сударыня, что из-за больших разорений, которые в тех краях прошлой зимой причинили шведы, там было невозможно найти таких лошадей, как и в королевстве Швеция.

И поскольку я знал об этих трудностях, я, хотя и продолжал свои попытки, специально послал в Польшу и Литву, где, как говорят, можно найти самых красивых и лучших в мире лошадей; я дал своему человеку рекомендации к канцлеру польского короля и многочисленным сеньорам, которых знаю в этой стране; и мне дали добрый ответ, уверяя, что я найду хакене в Штеттине или на пути туда; однако я берегу тех лошадей, что у меня уже есть. Надеюсь послать их Вашему Величеству всех вместе в конце текущего месяца июня и до крайности опечален, сударыня, что не могу угодить Вашему Величеству скорее, но я не могу этого сделать. Однако я буду смиреннейше умолять Ваше Величество, чтобы Вы соблаговолили меня простить.

Приведенные здесь письма позволяют проследить ход переговоров вплоть до ратификации мирного договора, но Данзей не строит иллюзий: торговля с Нарвой останется затрудненной.

Королю [13 августа 1570 года]

Сир. Я Вам уже писал, что после долгих лет упорных трудов я добился того, что короли Польши, Дании, Швеции и город Любек договорились урегулировать свои споры в Штеттине, городе, находящемся в герцогстве Померания, в первый день июля, и получил для всех сторон охранные грамоты, необходимые для обеспечения безопасности их представителей.

[…] Я явился сюда одним из первых, как организатор этих переговоров, чтобы продолжать делать то, в чем заключается мой долг, поскольку меня об этом настойчиво и ежедневно просят все стороны.

[…]

Я вижу, что все стороны так сильно желают мира, что он будет точно заключен, если ему не помешает какое-нибудь нежданное обстоятельство. Король Швеции в настоящее время господствует на море, где у него более шестидесяти очень хорошо снаряженных кораблей, не считая короля Польши, который держит наготове свой флот, используя в качестве предлога стремление помешать торговле с русскими в Нарве. Я предвижу, сир, что улаживание этого спора будет одним из самых трудных, и все из-за алчности нескольких частных лиц, которые наживаются за счет подобного грабежа. Флот короля Дании и господ Любека удалился, и мне кажется, что в этом году они не будут сражаться против флота короля Швеции.

[Письмо королеве от 13 августа 1570 года]

На протяжении последних двух лет не было ни одного государя, который бы столько сделал для примирения здешних королей, как король и Ваше Величество. И эти переговоры проходят лишь благодаря Вам. По этой причине все стороны так восхваляют стараниях Ваших Величеств и добрые услуги, сделанные Вами для продвижения всего необходимого для согласия сторон, и так охотно и пылко признают все это, что я уверен, Ваши Величества получат ту честь, которая по справедливости должна быть Вам оказана и поистине Вам принадлежит.

Герцог Магнус сражался со шведами в Ливонии и, не получив достаточной поддержки со стороны Дании и Польши, обратился к Московии, что пришлось не по вкусу его брату, королю Дании Фредерику II. Согласившись взять Эзель, Магнус отказался от своих прав на герцогство Гольштейн (пограничный район между Данией и Германией, удельное владение брата короля). Если бы он потерял Ливонию, он остался бы ни с чем. Город Ревель (немецкое название Таллина) принадлежал шведам с 1561 года.

[Письмо королеве от 19 сентября 1570 года]

Единственное новое военное предприятие, о котором здесь говорят – император России осадил город Ревель в Ливонии с войском более сорока тысяч человек, а четыре или пять месяцев назад этот император заключил перемирие с польским королем на три года. Вышеназванный город принадлежит королю Швеции, и в этом причина того, чему многие удивляются, а именно того, что король Польши заключил перемирие с русскими, не упомянув в нем короля Швеции. Ходят слухи, что герцог Магнус, брат короля Дании, который шесть или семь месяцев назад посетил императора России, командует этой армией под именем короля Ливонии. В ближайшее время я сообщу Вашему Величеству в точности, как обстоит это дело и все остальные дела.

Вот и все, сударыня, и проч.

Из Штеттина 19 числа сент. 1570 г.

Королю [18 октября 1570 года]

Сир. Я писал Вам 19 числа прошлого месяца, что мы начали переговоры о мире между королями Дании, Польши и Швеции и городом Любеком 6 числа того месяца; а также о причинах, почему эти переговоры столь долго откладывались, и о том, что произошло прежде. С тех пор мы продолжили усердно выполнять наш долг, и то, как продвигаются дела, позволяет нам безусловно надеяться на весьма счастливое их окончание. Правда, сир, письмо герцога Магнуса, брата короля Дании, показанное нам представителями короля Швеции, несколько продлило споры между их величествами о части вышеупомянутой Лифляндии. В этом письме герцог призывает город Ревель, который он вскоре после написания письма осадил, сдаться ему, называет себя королем Лифляндии и признает императора Московии своим сюзереном. Кроме того, представители Швеции представили нам другие письма датского короля, при помощи которых они хотят всех убедить, что его величество помогает и всячески благоприятствует московитским пиратам в Немецком море, которое здесь называют Восточным. Представители императора были оскорблены действиями герцога, заметив, что они затрагивают честь его величества и общественный порядок. Но, несмотря на все это, мирные переговоры не останавливаются. Эти письма были показаны представителям короля Дании, которые ответили, что его величество никогда не одобрял советов герцога и никогда не соглашался на это мероприятие, и привели много очевидных причин, показывающих невиновность короля Дании. Что касается других возражений, поскольку они не были в достаточной степени проверены, представители короля Дании отвергают их, заявляя, что они исходят от их врагов. Я Вам посылаю, сир, копию письма герцога городу Ревелю. Здесь нет известий ни о каких новых военных мероприятиях; я нисколько не сомневаюсь, что будет заключен мир, но боюсь, что частная выгода нескольких персон задержит окончание переговоров еще на несколько недель.

Вот и все, и проч.

18 числа октяб. 1570 г.

Королеве [18 октября 1570 года]

Сударыня. Король Дании, желая вступить в войну с королем Швеции, передал своему брату герцогу Магнусу то, что ему принадлежало в Лифляндской стране, чтобы компенсировать ему то, что принадлежало герцогу в герцогстве Гольштейн. С тех пор король Швеции занял бóльшую часть того, что принадлежало герцогу в Лифляндии, и герцог, не получив обещанной помощи ни от короля Дании, ни от короля Польши, в конечном счете договорился с императором Московии, который не только пообещал вернуть ему те земли, что удерживал король Швеции, но и провозгласил его королем Лифляндии и дал ему очень большую армию для покорения страны. Это несколько задержало примирение между королями Дании и Швеции относительно Лифляндии. Но это не помешает заключению мира в ближайшее время, и он был бы заключен еще быстрее без других небольших помех.