В зале совещаний каравеллы «Дивайн» Первый расслабленно сидел в кресле. Погонщика окружали бойцы в сером камуфляже, хотя защита ему не требовалась. Несмотря на разделяющую «Посейдон» и «Дивайн» пустоту Фрэнсис видел своего подопечного. Чувствовал его, как чувствуют самого близкого и родного человека. Беда в том, что это не человек… Худое бледное лицо, покрытый розовыми шрамами лысый череп и горящие зеленым светом глаза выдавали в нем иную природу. Существо без души.

Фрэнсис обратил к Первому свои мысли:

«Ты хорошо справляешься. Я получил удовольствие, наблюдая за битвой, но пора заканчивать».

«Хозяин, не оставляй меня» — обжег ответ.

«Я вынужден. „Посейдону“ нужен капитан, мой разум должен быть чист. А теперь убей всех на „Зевсе“. Аллерта не тронь, я сам о нем позабочусь».

«Слушаюсь».

Разрывая связь Фрэнсис еще слышал голос Первого, и видел как Сущности разрастаются. Они заполонили отсеки и коридоры «Зевса», не оставив свободного пространства. Кто-то кричал. Кто-то истекал кровью. Кто-то умирал.

И когда Фрэнсис позволил разуму отпустить Первого, то ощутил жар тысячи солнц. Он закричал и повалился на пол. Боль скрутила жгутом, пронзила каждую клетку тела и с мясом вырвала кусок его Я.

— Капитан! Капитан! — пилот взял за плечи, помогая подняться.

— Вернись в кресло! — рявкнул Фрэнсис.

Он встал сам. Из носа горячими струйками текла кровь. Утерев ее рукавом кителя, Фрэнсис уставился на тактическое пространство капмостика. «Дивайн» нет! Обломки мерно кружили в пустоте… Пустота была в душе. В ней больше не ощущалось родного человека.

Фрэнсис стиснул зубы. Затуманенным взглядом он смотрел на разорванную плоть каравеллы, на искалеченный «Зевс» с дырой в брюхе, на «Черную Бэтси», нацелившую орудия.

— Снять маскировку! Включить двигатели! — приказал Фрэнсис, и вместо ответа услышал рев «Посейдона». — Активировать орудия!

Ускорение отозвалось нытьем под ложечкой. Звезды стремительно неслись навстречу, пока космос не выкинул корвет в нужный сектор.

«Посейдон» дал залп прежде, чем вспышка света оповестила о его появлении. Ракеты — хищные, злые — прошили «Черную Бэтси» как бумажную. Пламя расцвело на обшивке, нарисовало диковинный узор и погасло. За ним последовал взрыв. По сторонам разметались осколки и пыль.

Из носа Фрэнсиса по-прежнему текла кровь, оставляя бурые пятна на синем кителе. Не обращая внимания, он перевел прицел на «Зевс» в боку которого зияла дыра. Залп.

Ракеты ударили в пустоту и полетели по своей траектории куда-то вдаль. А в черноте космоса светился след преобразователя. «Зевс» ушел.

От бессилия Фрэнсис взвыл.

* * *

На капмостике хаотично парили незакрепленные предметы. Треснутая пластиковая чашка ударилась о переборку, закружилась волчком и полетела к задраенному шлюзу. Погнутые ярко-оранжевые наушники беспомощно висели над консолью, как сломанная бабочка. Рядом медленно плыли красные шарики: мелкие, будто росинки. А были и покрупнее, с пивную крышку. Один такой шар наткнулся на забрало шлема Рэйна и растекся по стеклу бордовой кляксой.

Кровь.

Рэйн не знал, кому она принадлежит. Возможно, его собственная. А может Бьянки или Дрейка.

Невесомость брала свое. Рэйн смахнул с забрала кровь, и та снова бусинами полетела к консоли. Он даже не почувствовал боли, когда получил ранение. Система брони тут же обработала рану и восстановила герметичность скафандра, но кровь все равно успела пролиться. Дрейку и Бьянке досталось сильнее, сейчас они в лазарете, лежат в капсулах под присмотром автодока. Инквизитор сказал что выкарабкаются, главное быстрее попасть на Джокер, где о них позаботится Бобби.

Рэйну пришлось отключить искусственную гравитацию и системы жизнеобеспечения. Он был вынужден набрать в отсеки холодной пустоты ‒ при других условиях преобразователь было не включить. Это решение чуть не убило Арчи. Парень чудом успел влезть в скафандр и надеть шлем, на миг даже потерял сознание. Вот они… плоды уверенности в непоколебимой силе.

Управление взяла на себя Зевс. На визоре мерцали сообщения о ее действиях, но Рэйн не смотрел. Он доверился старпому, а сам погрузился в мысли. Подумать было о чем.

Когда в тактическом пространстве Рэйн увидел на проекции точную копию «Зевса», то решил, что сходит с ума. Галлюцинации? Нет. Он понял это когда стальной дракон выстрелил в «Черную Бэтси». Рэйн не первый раз видел гибель корабля и терял людей, но сейчас со стороны выглядело так, будто «Зевс» дал залп по своим. Даже шутка о злобном брате-близнеце не объясняла этого бреда.

Мимо проплыла пачка сигарет. Рэйн поймал ее и покрутил в руке, разглядывая синие буквы на торце. Достал сигарету, зажал между указательным и средним пальцем. Конечно, это не косяк Свока. Но кто знает, вдруг сигаретный дым поможет избавиться от шепота умерших? Свок сказал бы, что стоит закурить. Но сейчас Рэйн не мог даже этого.

Станция-мегаполис Парадиз, ОСП

К плохим новостям Андре всегда относился с должным безразличием. Для него в принципе не существовало плохих новостей, потому как любое известие — это информация. А информация не может быть плохой или хорошей, она бывает полезной или нет. Людям свойственно не понимать смыслов, некоторые не видят скрытых слоев и отметают то, что считают неинтересным либо ненужным. Андре никогда так не поступал. Ведь что неважно сегодня, может утопить чью-то карьеру завтра. Работа с советником Колманом научила еще одному трюку: нельзя считать информацию оружием, потому как порой даже атомная боеголовка превращается в палку. Информация — это ресурс. Он продается, покупается, оценивается в чьи-то жизни, выменивается на всевозможные блага. Андре убеждался в этом снова и снова.

Встреча с магистром Ведилоном прошла, как ожидалось — скучно. Магистр пытался торговаться, заявляя, что без поддержки Инквизиции любой, кто займет пост советника ОСП, не продержится в кресле и полугода. Даже Кай Столберг. Поэтому в «Экзо матрикс» должны позволить Ордену собственные эксперименты с Сущностями. Конечно, он не говорил об этом прямо. Старик умело плел словесные кружева, и в каждом узоре таилась ловушка.

Андре выслушал Ведилона с неподдельным интересом: соглашался когда нужно, заискивающе улыбался, если того требовало самолюбие Его Преосвященства. А потом голосом, в котором слышалась скука, сказал: «В „Экзо матрикс“ никому ничего не должны». Пришлось напомнить об агентах Сопротивления, кусающих Инквизицию за пятки. Пока за пятки. В Ордене прекрасно понимали, чем это закончится, однако виду магистр не подал. За свою жизнь он собаку съел на политических перипетиях и знал о закулисных интригах не меньше Андре, а то и больше. Последний аргумент: «корпорации известно о связи Ордена с „Яростью“ и Гленом Мэйсоном» так и остался невысказанным. Магистр Ведилон не из тех, кто будет ходить по тонкому льду. Во всяком случае, до тех пор, пока Инквизиция не обрубит хвосты и не омоет окровавленные руки святой водой. На том «досадное недопонимание между партнерами» себя исчерпало. Уже к вечеру Магистрат примет Кая Столберга в Пантеоне на праздничной мессе, где объявит его Избранным.