Так как Албания тоже стала независимой страной, ситуация на Балканском полуострове не претерпела серьезных изменений. Напротив, существенными были изменения в Дунайском регионе, произошедшие по договорам с Австрией, заключенным 10 сентября 1919 г. в Сен-Жермене, и с Венгрией – 4 июня 1920 г. в Большом Трианонском дворце Версаля; задержка последнего договора была вызвана в значительной степени захватом коммунистами Венгрии, который длился с марта по август 1919 г. Оба этих договора были гораздо более жесткими, чем Версальский договор, но следует помнить, что самая поразительная перемена – замена Габсбургской монархии группой совершенно независимых государств – произошла еще до вмешательства миротворцев, которым поэтому пришлось лишь установить границы между этими государствами.

Два из них – новая Австрия и новая Венгрия, однако, считались продолжением бывшего вражеского государства, которое несло свою долю ответственности за войну. Поэтому им пришлось пострадать согласно положениям о репарациях и разоружении, которые во многом были скопированы с Версальского договора, как и в случае с Болгарией. Подстраивая принцип национального самоопределения к военным, экономическим или любым другим соображениям, мирная конференция склонялась в пользу тех государств-преемников, которые считались союзниками: Италии; государства сербов, хорватов и словенцев, которое после объединения всех южных славян заменило Сербию и расширилось благодаря включению в него Черногории; Румынии, которая повторно вступила в войну на стороне союзников осенью 1918 г.; и Чехословакии, созданной исключительно из частей довоенных Австрии и Венгрии, но лидерам которой, находившимся в эмиграции, удалось сделать ее союзником в войне. Польша тоже отчасти была государством – преемником Габсбургской монархии, но, так как ее притязания нигде не доходили до предполагаемых новых границ ни Австрии, ни Венгрии, она не была заинтересована в договорах с этими странами за исключением спорного вопроса о разделе между разными государствами – преемниками территорий, которые в этих договорах были официально переданы крупным державам.

Характерной особенностью Сен-Жерменского урегулирования было запрещение новой Австрии присоединяться к Германии. Этот запрет, включенный и в Версальский, и в Сен-Жерменский договоры, мог показаться нарушением права на самоопределение, так как «немецкая Австрия», как хотела назвать себя новая республика, провозгласила в первоначальном варианте своей конституции, что она является частью новой федеративной Германии. Но вызывает сомнения то, что Anschluss, как называлось включение Австрии в Большую Германию, которое поддерживали многие австрийцы, испытавшие шок от развала старой Австрийской империи, на самом деле было долговременным желанием большинства. Самоопределение – бесспорное право на свободу от иностранного владычества – не обязательно должно означать объединение всех народов одинакового происхождения в одном государстве. В конце концов, такое расширение контролируемой немцами территории Центрально-Восточной Европы было бы в чем-то победой немцев в поражении, опасной не только для Западной, но и особенно для Центрально-Восточной Европы, которая только что получила полную свободу.

Еще более сомнительным с точки зрения самоопределения было включение более 3 миллионов австрийских немцев Судетского региона в новую Чехословакию, хотя с географических позиций большую его часть вряд ли можно было бы объединить с Австрийской республикой. Меньшей, но труднее поддающейся оправданию была потеря части немецко-говорящего Тироля, отошедшей к Италии. С другой стороны, граница между Австрией и сербо-хорвато-словенским государством была, по крайней мере отчасти, определена референдумом, который оставил Австрии даже ту южную часть Каринтии, которую населяли преимущественно словенцы. Референдум был также проведен в Бургенланде – западной части Венгрии, которая из-за своего в основном немецкоговорящего населения была в договорах переведена из этой страны в Австрию, что было компенсацией за столь многочисленные потери, и австрийцы ее приветствовали. Часть оспариваемого региона в результате этого референдума осталась у Венгрии.

Только в случае этого спора со своим бывшим партнером новые границы Венгрии определялись путем референдума. Венгерская делегация, представившая свои возражения против Трианонского договора в яркой речи графа Альберта Аппоньи, тщетно просила разрешения на проведение таких референдумов во всех случаях, когда исторические границы Венгрии как географической единицы иногда отодвигались далеко на Венгерскую равнину. На самом деле королевство, как Венгрия продолжала себя называть, хотя короля у нее уже не было, потеряло 71,4 процента своей территории и около 60 процентов своего населения, включая 3,5 миллиона мадьяр (венгров), из которых около 1,8 миллиона проживали на территориях, прилегающих к тем, которые остались венгерскими.

Не только бывшее самостоятельное королевство Хорватия и Славония стало частью нового государства Югославия[80] – это изменение Венгрия была готова признать, хотя, делая это, она теряла выход к морю, – но и второстепенные приграничные регионы самой Венгрии тоже отошли к этому государству. Этнически смешанный Банат в южной части Венгрии был поделен между Югославией и Румынией, которая в добавление ко всей Трансильвании с ее румынским большинством тоже получила несколько чисто венгерских районов, хотя не все это было тайно обещано ей до ее вступления в войну. Еще одно приобретение Румынии, Буковина, раньше была австрийской провинцией.

Венгрия также утратила всю северную часть своего королевства – не только земли, населенные словаками, теперь объединенными в одно государство со своими сородичами-чехами, но и территорию между Словакией и Трансильванией, где большинство населения было украинским. По географическим причинам и ввиду того, что судьба украинцев, проживавших к северу от Карпатских гор, все еще казалась нерешенной, эта немадьярская славянская часть Венгрии также была приписана Чехословакии как автономная территория – единственный случай в мирных договорах, когда была официально задействована идея региональной автономии. Южная граница Карпатского региона, включенного в Чехословацкое государство, была частично продлена до верхнего Дуная – еще одна причина, по которой Трианонский договор породил в среде венгров ревизионизм, уступавший только ревизионизму немцев.

Несмотря на пять мирных договоров, подписанных в разных местах в окрестностях Парижа, конференция 1919–1920 гг. оставила многие вопросы нерешенными. Среди споров о пере-разделе австро-венгерских территорий итало-югославский спор о порте Фиуме (Риека) вызвал самый серьезный кризис во время конференции и был окончательно решен не раньше 1924 г., когда Италия аннексировала этот город. На ситуацию в Центрально-Восточной Европе еще сильнее повлияли разногласия между поляками и чехословаками по поводу Тешина (Цешина) в Австрийской Силезии и трех маленьких пограничных районов бывшей Венгрии. Решение великих держав от 28 июля 1920 г., которое скорее было в пользу Чехословакии, вызвало большое возмущение в Польше особенно потому, что оно было принято в самый острый момент наступления Красной армии.