Я покашляла, привлекая ее внимание.

— Добрый день. Мне бы…

— Нет, — категорично ответила женщина, глядя сквозь меня. — Тут этой книги нет.

И вроде я должна была привыкнуть к тому, что избранница Эфира лучше меня знает, за какой именно книгой я пришла, но все равно мороз прошел по коже.

— А где есть? — наудачу спросила я. Вдруг в архиве магистрата? Пропуск все еще оставался у меня, я просто не знала, кому его надо вернуть.

— В домашней библиотеке Агастаса Фарлау, — равнодушно ответила она и вернулась к вязанию.

— А… называется как?

— Увидишь — ни с чем не перепутаешь, — пробормотала магесса, больше не поднимая на меня взгляда.

«Джер, а как зовут твоего деда?» — написала я, покинув библиотеку. На быстрый ответ не рассчитывала, но сомнений практически не было. Если принять за основу, что мы не управляем своей судьбой и все идет так, как должно, то все взаимосвязано. Мир активно толкал меня навстречу Джеру — не для того ли, чтобы я получила возможность попасть в его семейную библиотеку? Ох, Калерис, что за путь ты мне выбрала, как узнать?

Может, и правда в храм сходить?

Но вместо этого я отправилась в гости к подруге. Не нравилось мне ее состояние, последнее время Ирма, казалось, гасла, но на все мои вопросы отвечала неизменным: «Все хорошо». Ага, конечно! Так хорошо, что повеситься хочется.

Лестер сначала пытался растормошить Ирму, подкалывал, заигрывал на ее глазах с другими девушками, но подруга упрямо молчала и отворачивалась. Не знаю, что происходило между ними дома, но это явно не способствовало улучшению их отношений.

Может, и подруге стоит в храм сходить? Их же стихия обвенчала, вдруг жрецы что-то дельное подскажут? Там же служат исключительно избранники Эфира, которые и предсказания делают, да и просто зачастую знают, кому и как следует поступить. Это, конечно, дорогое удовольствие, но если поможет?

Я дошла до семейного общежития и постучала к Ирме. Через пару минут подруга открыла дверь, кивнула мне, чтобы я зашла, и все так же без слов ушла в глубь квартиры. Я услышала странный скрип и шорохи, но не поняла, что она делает.

Закрыла за собой дверь, разулась и прошла внутрь, обнаружив подругу в «кабинете» — маленькой комнате с практически голыми стенами. Ирма, закутавшись в теплый плед, лежала на потертом кожаном диване, который остался тут от предыдущих жильцов, и бездумно смотрела в окно, разглядывая безрадостное серое небо.

— Снег — это тоже Вода. Но как будто мертвая, — проговорила она через несколько минут, нарушая тишину комнаты. — Совсем его не чувствую. Странно, да?

— Ничего странного, — я пожала плечами. — В мире вообще все содержит в себе воду в той или иной степени. Но, несмотря на это, мы не управляем миром. Только представь, собрались бы наши да взяли под контроль всю воду на Эндо — и давай диктовать условия! — я попыталась растормошить ее, но подруга только сильнее укуталась в плед и покачала головой. Но потом все же ответила:

— А потом соберутся воздушники и обложат всех налогом на дыхание.

— А «зеленые» будут брать плату за урожай… А потом бах, гром, Молнии, и все умерли, — поддержала я фантазию.

— Все зло от стихий, — резюмировала Ирма и отвернулась, снова уставившись в окно, около которого стоял тот самый стол, из-за которого подруга совсем недавно скандалила с мужем.

— Все добро тоже от них, вспомни лекции по Истории магии.

Ирма снова вздохнула, но промолчала.

Мне не нравилось, как она выглядит: небрежная прическа, кожа бледная, глаза запавшие с темными кругами, на щеках — лихорадочный румянец, губы потрескавшиеся. Для обычно идеально выглядящей подруги это было далеко за границами нормы, ведь даже на том единственном занятии по боевой магии она спустила почти весь резерв на заклинания очистки.

— Ты как себя чувствуешь? — осторожно спросила я.

— Все хорошо, — привычно отозвалась подруга. Но я не поверила, подсела ближе, протянула руку и положила ладонь ей на лоб, проверяя температуру и заодно посылая диагностический импульс.

Который принес неожиданный результат.

Да уж, тут поздно в храм идти, тут уже доктор нужен. Особенный. И как сообщить такую новость? Для большинства семей радостную, но в случае Ирмы и Лестера…

— Ирма, а ты в курсе, что беременна? — выпалила я, плюнув на деликатность.

Подруга равнодушно кивнула.

— И давно?

— Так с первого раза. И единственного, — тихо ответила она.

— Нет, ты давно узнала? — уточнила я свой вопрос. — Лестер в курсе?

— Я — в первый день зимы, а он не знает.

Я прикинула, что срок беременности чуть меньше трех лун, а значит, совсем скоро живот подруги перестанет быть идеально плоским. Или даже уже перестал, но под одеждой не заметно?

— Скоро узнает! Прекрати вести себя как ребенок и поговори с мужем, иначе я ему сама все расскажу.

Ирма вскинулась и засверкала глазами, оживая на глазах.

— Ты не сделаешь этого! Не посмеешь!

Что ж, хоть так удалось ее вытащить из сонной апатии.

— Еще как сделаю! Ребенок не виноват, что его родители упрямые и безголовые!

Мы сверлили друг друга взглядами, и я внутри корила себя, что не вмешалась раньше. Да, хотела, чтобы они сами разобрались в своих отношениях, но теперь из-за них может пострадать ни в чем не повинный малыш, которому вредно, что мать все время нервничает и плохо питается. Я знала, конечно, что у беременных иногда с головой проблемы возникают, капризы проявляются, перепады настроения… Но Ирма, кажется, собрала все самое худшее. Радовало только то, что, судя по результатам диагностики, беременность протекала без осложнений для ребенка.

И я строгим тоном, как учили на занятиях по Лекарскому делу, сообщила:

— Значит так, объясняешь все Лестеру, а после этого идем с тобой в крыло целителей к специалисту. Тебя надо осмотреть, и скорее всего, тебя положат на восстановительное лечение, — сейчас я говорила уже не столько с подругой, сколько с пациенткой.

— Не пойду!

Да, пациенты иногда упрямятся, как дети малые.

— Значит, транспортирую тебя на носилках. Или нет, — я задумчиво потерла лоб, — пусть лучше муж тебя на руках к целителям оттащит. Он же скоро придет, да?

— Да… Ты не понимаешь, ему все равно! А я не настолько отчаялась, чтобы привязывать к себе мужчину таким способом!

Ирма, кажется, была на грани истерики. Она впилась ногтями в обивку дивана, и потертая кожа жалостливо скрипнула под пальцами девушки.

Я покачала головой, встала и тихо проговорила:

— Даже если и так, в чем я сильно сомневаюсь, это не освобождает от ответственности. Ни его, ни тебя.