— Ах ты, пес! Не говори с ней!

— Все в порядке. Это госпожа моего сердца, — сказал Джон весомо.

Софи застыла. Да они же приняли ее за ханти, поэтому и говорить с ней нельзя.

К ним, заметив заминку, подошла эльфийка. Она была одета не в пример скромнее эльфиек в Сиршаллене. Простое платье, минимум вышивки и украшений, длинная коса украшена лентой.

Она что-то тихо сказала Джону.

Он ответил так же не громко, но очень твердо. Он нежно отвел край плаща и показал звезду на груди Софи. Эльфийка тут же склонилась в поклоне. Мальчишки, глядя на мать, так же поклонились.

Когда она распрямилась, в ее лице Софи увидела нешуточное смятение.

Джон взял руку Софи и потянул дальше по улице.

Она покорно пошла следом.

— Они подумали, что я — ханти, да? — спросила Софи понуро.

— Что еще они могли подумать? Смертные девы всегда ханти. — Ответил Синай.

— Не всегда. — Отрезал Джон. — Моя госпожа смертная и что с того?

— Ни звездой, ни венцом ты не убедишь каждого эльфа, Шахране. По ее лицу каждому ясно, что она смертная. Даже если ты нарисуешь звезду на ее лбу, для твоего народа она останется ханти. Да и стоит ли так переживать. Через сотню лет об этом вспомнят лишь как о давней шутке. Шахране, что отдал звезду смертной деве. Еще через три сотни лет об этом сложат песни. Вот увидишь. Так всегда и бывает.

Софи сжала руку Джона.

Через три сотни лет… через столько, значит, эльфы поверят, что между ней и Джоном все-таки были чувства. И он, быть может, доживет до этих времен, а она…

Они пришли к большому дому на окраине поселка. Незнакомый эльф вывел трех оседланных лошадей.

— О нет! — взмолилась Софи.

— Никак иначе нельзя. Владычица не терпит шума людских механизмов, — сказал Джон. Он подвел серого коня к пню и остановил.

Софи подобрала юбку и залезла на пенек.

— И как мне сесть верхом, чтобы не опозорить тебя с ног до головы?

Джон встал рядом с ней и осторожно приподнял ее за талию. Усадил боком на лошадь.

— Вот так.

— Если я свалюсь, пеняй на себя.

— Мы поедем только шагом. Только шагом, Синай! — весомо добавил Джон. Синай хмыкнул.

Джон сел на своего коня, и они поехали в лес.

Около часа Софи мягко покачивалась в седле. Они молчали. Лес вокруг дышал древностью, дикостью и буйной жизнью. Перекликались птицы, пару раз Софи видела белок и остроухих зайцев.

— Тут иначе, чем в Сиршаллене.

— Здесь никогда не было города. Лес такой, каким он был столетия назад, — ответил Джон.

— Здесь здорово. Поэтому Владычица живет тут?

— Ей нравится уединение. Когда мы будем у нее, ты должна молчать. Если она задаст вопрос, старайся говорить односложно. Не говори лишнего. Что бы она ни говорила, прошу тебя молчать. Оскорбить владычицу — значит подписать себе смертный приговор, помни об этом.

— Без проблем. Мелана советовала мне стать глухой и немой.

— И это мудрый совет, — заметил Синай.

Вскоре показался дом. Он стоял особняком, кругом не было ни поселка, ни дороги. Софи поглядела на него с удивлением. Это был милый загородный домик в два этажа, деревянный, увитый плющом и тонущий в тени деревьев. Совсем не так Софи представляла себе резиденцию эльфийской королевы.

Кругом дома, за границей ухоженного сада стеной стоял густой лес. Перекликались птицы, где-то настойчиво стучал дятел, но ни звука ни доносилось из поселка — ни голоса, ни смеха. Здесь стояла живая, солнечная, лесная тишина. В саду деликатно журчал ручей, в маленьком прудике плескались дикие утки. На деревянных ступенях веранды, нагретые солнцем, стояли изящные кованые светильники.

Их вышла встречать эльфийка в строгом грубом платье и фартуке. Поклонилась, забрала у Джона и Синая поводья. Джон помог Софи спуститься. Ни слова ни говоря, женщина увела лошадей.

Джон стоял глядя на дом. Казалось, он не решается войти.

— Шахране? — Синай вопросительно поглядел на него.

— Вперед, — тихо сказал Джон, словно убеждая самого себя.

Он взял Софи за руку.

Они поднялись на веранду, но в дом не вошли. Вместо этого пошли вокруг, на задний двор. Софи с любопытством оглядывалась.

Она ни за что бы не сказала, что это дом эльфийской Владычицы. Он был очень мил, ухожен, но в нем было всего-то два этажа и не больше восьми-десяти комнат, и выглядел он старым и не слишком комфортным.

На заднем дворе в тени изящной беседки в кресле сидела женщина. У ее ног устроилась юная на вид эльфийка, она читала вслух что-то из большой древней на вид книги.

Увидев их, эльфийка умолкла.

Они подошли. Софи глянула на владычицу и смиренно опустила глаза в пол. Одета она была роскошно. Платье цвета янтаря искусно украшено вышивкой и кружевом, в ушах такие большие золотые серьги, что они слегка оттягивали мочки ушей. Светлые, цвета спелой пшеницы, волосы были уложены в искусную прическу, украшенную живыми цветами. Глаза прятались за стеклами круглых темных очков.

Софи успела заметить, что выглядит она, как и все эльфийки, молодо, и лицом очень походит на Эльтана. Прямой аккуратный нос, чувственные губы, острые скулы и даже изломленные брови. Истинно женские черты Владычицы на лице Эльтана стали мужскими, но сохранили поразительное сходство.

— Продолжай. — Сказала она, махнув рукой девушке, и та немедленно продолжила читать. Они стояли, застыв все трое в поклоне. Софи подумала, что это не слишком вежливо, вот так заставлять ждать Джона и Синая, но конечно не посмела высказаться вслух.

Девушка дочла и закрыла книгу.

Она что-то очень тихо сказала по-эльфийски. «Шахране… Синай…» — разобрала Софи. Владычица жестом отпустила ее. Девушка встала, поклонилась и ушла, прижимая книгу к груди.

Владычица протянула руку и взяла со столика палочку с зажженным благовонием. Медленно и осторожно подожгла от нее темную сигариллу и вставила в изящный, украшенный эмалью мундштук. Софи не могла поверить своим глазам. Она курила? И носила солнечные очки? Это что за эльфийская Владычица такая?

— Я приветствую тебя, Синай, великий муж и заступник народа, — сказала она наконец.

Голос у нее был твердым и не по-женски властным. К удивлению Софи, она выбрала людской, а не эльфийский.

Синай распрямился. Джон остался склоненным. Софи почла за лучшее тоже не распрямляться. Спина уже начинала потихоньку ныть.

— Приветствую тебя, Владычица сердец и дум Сиршаллена, мать будущего, — сказал Синай.

— Что привело тебя ко мне?

— Служба. Шахране желает молвить тебе слово.