— Это тоже правда, но не вся. Тут история давняя. Помнишь Саньку Терентьева?

— Помню, хотя живым ни разу не видел…

— Санька этот до армии жил в поселке, где Сергей Сергеевич построил свою легальную дачу. Еще тогда, когда ему Белогорский перекрывал кислород с исследованиями. Санька его много раз видел, он ведь был дружком Игоря Чебакова и его сестер, на которых Сергей Сергеевич проводил эксперименты. Потом Саньку призвали в армию, служил он, как ты знаешь, в Афганистане вместе с Толяном, Костей, Миней и Андрюхой Чижовым. Однажды его послали сопровождать пленных душманов в ХАД. Это такая афганская чека. И там совершенно случайно он увидел старого знакомого — Баринова Сергея Сергеевича…

— И что он там делал?

— Руководство командировало его в Афганистан для испытания психотропных

препаратов в полевых условиях. Это была казенная цель поездки, но не главная. Командировочку эту он себе устроил для того, чтобы проинспектировать канал провоза наркотиков из района «Серебряного полумесяца» через СССР в Европу и дальше, на котором очень аккуратные и очень большие деньги делал. А потому не нужен ему был лишний мальчик, который его в лицо знает. Тем более что, как выяснялось, этому мальчику надо было вот-вот в Союз ехать. Он все организовал. У твоего Чудо-юда на обеих сторонах были знакомые. Одни засаду выставили, другие прямо в эту засаду разведгруппу послали. А потом дембелей выручать попросили. В психологии хорошо разбирались, знали, что те пойдут. Но на крайний случай был подготовлен вариант с самолетом. Тогда бы не один Санька погиб… Но сработали они очень чисто. Никто не усомнился, что Терентьев погиб как-то странно. Это уже потом получился сбой, когда Андрей Чижов кое-что увидел. Он улетал из Кабула позже других, ему лицо осколком рассекло, швы наложили. Решили отправить его на «тюльпане». Когда взлетали, по самолету с земли дали несколько очередей из «ДШК». Сбить не смогли, но несколько пуль пробило обшивку и угодило в упаковки с гробами. Из одной посыпался белый порошок… Чижов понимал, что лучше всего сделать вид, будто не заметил ничего, и благополучно долетел. Но, уже добравшись до Ташкента, встретил там Толяна, Костю и Миню. Они по случаю дембеля немного погудели и задержались у одного дружка-узбека. И когда выпивали, Андрей рассказал им насчет гробов. Тогда Миня предположил, что и с Санькой могло быть такое. И они решили ехать туда, чтобы проверить.

— И оказались в тюрьме?

— Да. При твоей помощи, хотя и случайной. Сергей Сергеевич решил ночью проверить работу твоей микросхемы и очень вовремя для себя. В результате он смог увидеть все, что было на кладбище, твоими глазами. После этого он позвонил в милицию и включил один из своих «механизмов». Труп Терентьева привезли, закопали на берегу, пробив осиновым колом, а потом вынудили Чижова «сознаться», что они, мол, отомстили ему за какие-то дела с наркотиками. Ну, а на всякий случай Сергей Сергеевич протранслировал тебе кошмар с ожившей фотографией. Ведь это так просто — управлять людьми, верящими в сверхъестественное, непознаваемое и трансцендентное.

— Ну, он мне, между прочим, почти откровенно все рассказал, — не согласился я, — только как бы со стороны…

— Да, он рассказал тебе правду. Но не сказал, что был главным действующим лицом во всей этой истории. И о том, что при его участии Миня и Костя были убиты зеками в лагерях.

— Он говорил, что такое может быть…

— Правильно, потому что ничем не рисковал. Чудо-юдо психолог, он четко знает, как и кого убеждать, как приводить в действие те скрытые механизмы человеческого сознания, которые заставляют молчать намного сильнее, чем прямая угроза. Он не запугивал тебя, не стращал, а информировал в той степени, которая позволяла твоему сознанию самому по себе принимать то решение, которое устраивало Сергея Сергеевича. А если это сопровождалось такими действиями, как сверхускоренная подготовка в институт или получение квартиры в течение нескольких часов, то заставляло тебя верить в его всемогущество и идти за ним безоглядно.

— А как же Андрей и Толян выкрутились?

— При помощи Сарториуса. Как раз в это время он через своих московских друзей начал копать под Баринова. Это надо было осторожно делать, не торопясь, да и трудно. Но он сумел все-таки выйти на это дело и припрятать ребят. Сергею Сергеевичу доложили, что они преставились, а на самом деле их вывезли и пристроили под чужими именами: Толяна — в Приднестровье, Чиркова — за Уралом. Они, кстати, друг о друге ничего не знали.

— Но ведь Толян после Приднестровья в Подмосковье переехал…

— Да. Он, чудак, подумал, что при новой власти старое не вспомнят. Но Сергей Сергеевич его все-таки не хотел в живых оставлять. А отследил, увы, через девочку Танечку…

— Но почему ж он его не убрал?

— Потому что не позволили. У Толяна сильные друзья были. В районе — Алмаз, в Москве — Джамп. Они могли много неприятностей устроить. Но, кроме того, он был не так опасен, как Андрей. Чижов больше знал. Сами по себе они ничего против Баринова не смогли бы сделать, но вот при помощи Сарториуса и его московских знакомых, многим из которых очень не хотелось ходить по струнке перед Чудо-юдом, жизнь попортили бы. Поэтому Сергей Сергеевич захотел пойти по спокойной дорожке. Решил перехватить девочку Танечку, поставить ей информирующую микросхему, а потом сделать своей «подсадной уткой». Думал, что она ему и Толяна с Андреем сдаст, и кое-какую иную информацию подбросит. А Танечка-то оказалась хитренькой и живой не сдалась.

— То есть она себя убила?

— В общем, так. Но застрелилась плохо. Почти три часа еще жила. Чудо-юдо успел списать все содержание ее памяти, а это ему дало очень многое. Он узнал об Андрее-молдаванине, который получал заказы от Круглова, Мирры, Белогорского-сына и прочих. Но самое главное — слишком много узнал о Сарториусе и Брауне.

— Например?

— О том, что его водили за нос, утаивали от него информацию о фонде О'Брайенов, о том, что сами, без него хотят этот фонд прибрать… К тому времени у него было немало друзей и в Штатах. Он решил похитить мать и дочь Мэллори, а Сарториуса и Брауна уничтожить. Но не вышло. Сорокин успел раньше. Он похитил Кармелу-Вик и сделал ее Таней-Кармелой, то есть мной…

Я не успел задать следующего вопроса, потому что сон закончился. Как обычно, поплывшим изображением и золотистой спиралью, уносящейся в черную бесконечность…

Проснуться мне пришлось от интенсивного стука в дверь номера.

— Сеньор Баринов! — зычно орал теньенте Гонсалес. — Откройте, пожалуйста! Откройте!

Я осмотрелся. Натуральная Таня-Кармела сидела на диванчике в гостиной и хлопала сонными глазами. Сам я возлежал поперек итальянского сексодрома и, как ни странно, вполне умещался.

— Очень здорово! — пробормотала Таня. — Вот вздремнули так вздремнули!