дело?

Делия вскочила на ноги, изумленно открыв рот. Клара, потеряв дар речи, смотрела на крестного большими глазами.

– В чем дело? – повторил Саммис.

– Повторите! – выдохнула Клара. – Что говорят люди?

– Ты о том, что ваша мать убила вашего отца? Ну да, конечно говорят. Хотя не стоило об этом упоминать. Мне следовало знать, что вам постеснялись сказать. Правда, такие слухи действительно ходят. Будто она убила его… ну раз вы теперь знаете, я могу ввести вас в курс дела… будто она убила мужа, заподозрив в интрижке с Эми, что, конечно, наглая ложь, и украла те самые деньги, а детективов наняла исключительно для отвода глаз, и преподобный Тоала каким-то образом об этом пронюхал и начал на нее давить, да и угрызения совести делали свое дело… Ну вот она и наложила на себя руки. Поговаривают также…

– Заткнись, Лем! – скомандовала Эвелина.

Делия, по-прежнему с круглыми глазами, опустилась в кресло, вцепившись в подлокотники. Клара едва слышно произнесла с отчаянием в голосе:

– Но это… это ужасно!

Эвелина встала с места.

– Если человек дурак, то это надолго! – воскликнула она в сердцах. – На черта было молоть языком, пусть даже они все и знали?! – Она проковыляла к Кларе и погладила ее по плечу. – Забудь, милочка. В горах всегда больше койотов, чем другой живности. Пошли, Лем! Нам еще нужно вернуться к Эми. А сейчас уже десять вечера.

– Я не еду к Эми. Мне нужно повидаться с…

– Ну а я еду. И тебе придется меня отвезти. Пошли, пока ты не свалял еще большего дурака.

Лем, слегка задержавшись, остановился перед Кларой:

– Я могу на тебя рассчитывать?

– Да, вы можете на меня рассчитывать.

– Хорошо. Прости, если я… черт!..

– Все в порядке. Ничего страшного. Я вас провожу.

Делия толком не поняла, попрощалась она с ними или нет. Она слышала их шаги в коридоре, слышала, как захлопнулась входная дверь. Увидев, что сестра вернулась в гостиную и остановилась рядом, Делия спросила:

– Ну и что дальше? – (Клара не ответила.) – Когда к тебе в последние две недели зачастил Руфус Тоала, он с тобой от этом говорил?

– Нет.

Резко повернувшись, Клара вышла в прихожую. Делия последовала за ней. Клара поспешно накидывала на себя шаль.

– Куда ты собралась?

– Хочу повидать Тоалу.

– Тогда я с тобой.

– Нет, сестренка. Ты никуда не пойдешь. Я тебя старше. И я настаиваю. Умоляю… Ты слишком трепетная. Сестренка, пожалуйста! Я всего лишь хочу выяснить… – Она открыла дверь. – Пожалуйста, Дел!

– Хорошо.

Выйдя на крыльцо, Делия крикнула в спину исчезающей в темноте сестре:

– Возвращайся скорее!

Делия проводила глазами автомобиль Клары, свернувший с подъездной дорожки на улицу, после чего возвратилась в дом. И уже в гостиной вспомнила, что не заперла входную дверь. Однако на фоне произошедших событий это показалось такой мелочью, что Делия решила оставить все как есть. Упав ничком на диван, она, которая не плакала даже в тюремной камере, дала волю слезам.

Через какое-то время слезы иссякли, ее плечи перестали дрожать и отчаянные всхлипы больше не сотрясали тело, однако она продолжала лежать, зарывшись лицом в подушки. Казалось, сидя за решеткой, она все продумала и создала себе целостную картину мира, и вот нате вам – такой неожиданный поворот. Ее город, где жил и работал отец, где они с сестрой родились, ходили в школу, танцевали на вечеринках и устраивали вечеринки у себя дома… и вот жители этого города считали, что их мать убила их отца. Все кончено. Прежняя жизнь рухнула… Делия снова потеряла ход мыслей. Она должна непременно подумать, но сперва необходимо было решить, в каком направлении думать…

Когда зазвонил телефон, Делия сняла трубку, лишь бы остановить назойливый звон. И, кроме того, это могли быть Клара или Тай. Звонили из офиса окружного прокурора. Спрашивали, почему не явилась Клара. Делия не знала, что отвечать. В результате она не стала говорить, что сестра вообще не придет, а ограничилась лаконичным ответом, что Клара вышла из дома без двадцати десять. Повесив трубку, Делия посмотрела на часы. Десять минут одиннадцатого. Дорога до дома преподобного занимала всего четыре-пять минут. Стало быть, Клара скоро вернется. Делия снова бросилась на диван.

Она обещала Таю лечь в постель и постараться уснуть. Ведь еще в тюрьме она твердо решила выполнять все свои обещания. Нет, во что бы то ни стало нужно дождаться Клары. Все потеряло смысл. И следовало хорошенько подумать. Хотя бы о том, что делать дальше. Они с Кларой уедут, покинут Вайоминг. Их тут ничего не держит… но здесь был Тай. И как быть с ним? Какие чувства испытывал к ней Тай и что чувствовала она? Интересно, слышал ли он, что болтают об их маме? Если да, следовало ли ему поставить их в известность? Разве влюбленный мужчина не должен быть откровенным с любимой девушкой?

Кажется, подъехала машина. Или она остановилась у соседнего дома? Клара? Нет, она поставила бы машину в гараж. Значит, это соседи. Разве влюбленный мужчина не должен быть…

Чьи-то шаги – уже на ступеньках, уже на крыльце – определенно принадлежали не Кларе, слишком тяжелые. Она, Делия, не станет открывать дверь, пусть трезвонят до посинения. Зря она не погасила свет. Но она ведь оставила дверь открытой! Шаги в коридоре! Делия резко села, спустив ноги на пол, и увидела на пороге гостиной преподобного Руфуса Тоалу. Он был бледным как полотно и без обычной елейной улыбки на губах.

Глава 14

Руфус Тоала приближался тяжелой шаркающей походкой. Возле стоявшего напротив дивана большого кресла, где только что сидел Лем Саммис, преподобный остановился, опершись на спинку, обошел кресло и до нелепого осторожно опустился на сиденье. Делия хотела было подняться с дивана, однако ноги у нее подкосились, и она снова села, ошарашенно уставившись на преподобного.

Когда он заговорил, то обошелся без привычного «хвала Господу», а голос его, обычно глубокий и мелодичный, казался глухим и скрипучим, что было не менее странным, чем неуклюжие движения и выражение бескровного лица.

– Клара? – спросил преподобный и, когда Делия непроизвольно покачала головой, уточнил: – Ее нет дома?

Делия снова покачала головой.

Руфус Тоала прижал растопыренную ладонь правой руки к груди.

– Мне больно дышать, – произнес он все тем же глухим, сдавленным голосом. – При каждом вздохе внутри усиливается кровотечение. Меня ранили. Подстрелили. Я заткнул рану носовым платком, чтобы остановить кровотечение. Если я умру… ваша сестра?

Делия покачала головой:

– Ее здесь нет.

Горевшие фанатичным блеском глаза преподобного впились в лицо Делии:

– Могу я возложить на вас Божественную миссию?