Перовская и Дюкс зашли на службу к Леонтьеву. Дюкс задал вопросы «о том, какие в России существуют политические организации, об их взаимоотношениях, какие они группируют вокруг себя силы, каково отношение к этим организациям широких масс населения, насколько эти организации могут опираться на массы и пользоваться их сочувствием». Леонтьев ответил, что, по его сведениям, легально существующих организаций в Советской России нет». Дюкс (не понятно зачем) рассказал Леонтьеву о существовании организации в Петрограде, которая «находится в непосредственной связи с Англией». Леонтьев, на просьбу Дюкса охарактеризовать ту общественную среду в Советской России, которая ему известна, осветил «положение кооперации» (фактически – это экономический шпионаж), причем Дюкса «поразило, что частью русская кооперация работает в контакте с властью, являясь ее контрагентом по выполнению целого ряда государственных заготовок (продовольствие, семена, поставки на армию)». От ответа на вопрос шпиона о существовании аналогичных организаций в Москве Леонтьев уклонился, сославшись на то, что сам он не москвич, и выразил уверенность: «Его, Павла Павловича, гораздо лучше информирует о существовании в Москве политических организаций то лицо, с которым он увидится». Это лицо, как мы уже выяснили – Н.Н. Щепкин, или «Иван Иванович»[1133].

Свидание с «Павла Павловича» с «Иваном Ивановичем» произошло, по свидетельству С.М. Леонтьева, «за 4 дня до ареста Щепкина», т. е. 25 августа 1919 года[1134]. По данным А.А. Здановича, переговоры Щепкина с Дюксом велись о «московских планах в случае переворота», причем резидент Антанты был «вполне удовлетворен состоявшейся беседой»[1135]. Подробности беседы удается восстановить по обрывочным показаниям лиц, не имевших к переговорам никакого отношения. С.Е. Трубецкой показал на допросе: «Однажды Щепкин и Леонтьев рассказывали нам со Ступиным, что они через какую-то «мисс», прибывшую из Петрограда, познакомились с английским агентом «Павлом Павловичем» и что через эту «мисс» можно сноситься с Юденичем, каковую связь П.П. и прибыл установить»[1136]; «Н.Н. Щепкин, рассказывая мне и другим членам НЦ о своем свидании с «Павлом Павловичем», говорил, что [тот] предлагал НЦ денежную субсидию от английского правительства (указанной…[чекистами] цифры – 500 тыс. руб. в месяц – он мне не называл или я ее забыл). Щепкин спрашивал меня, как и другие члены НЦ, как мы на это смотрим. Я высказался за принятие денег, но о формальных постановлениях по тому поводу ничего не знаю, их, по-моему, и не было. Денег никаких мы не получили»[1137].

С.М. Леонтьев во время третьей своей встречи с Н.И. Перовской (на второй договаривались о встрече Поля Дюкса с Николаем Щепкиным) узнал, что «свидание Павла Павловича с Иваном Ивановичем состоялось». По словам Леонтьева, «так как я очень интересовался тем, чтобы высказанная мною характеристика положения кооперации стала достоянием заграничных общественных кругов, я просил Марию Ивановну сообщить мне об отъезде Павла Павловича за границу. Причем она настаивала на условном тексте телеграммы. Через неделю я получил телеграмму, адресованную в Плодовощ (место работы С.М. Леонтьева. – С.В.). В телеграмме было указано, что Павел Павлович уехал… Никаких писем Марии Ивановне я не передавал и не пересылал, тем более для отправки за границу»[1138]. Здесь, вероятно, Сергей Леонтьев искажает факты: после отъезда Поля Дюкса из России (а не до, как показал на допросе Леонтьев) – свидетельствовал член ВНЦ Николай Виноградский, – Перовская «явилась опять в Москву, виделась с Леонтьевым, внушила ему еще меньше доверия, чем летом, и указала, что она является главой английской контрразведки, так как заместитель Поля Дюкса не приехал, имеет неограниченные полномочия от английского правительства, обладает денежными средствами. Говорила, что даст миллион рублей денег, денег не присылала, на чем все переговоры с ней были прерваны»[1139].

Военная «организация»?

История «Штаба Добровольческой армии Московского района», или военной организации ВНЦ (далее ВО), как это ни парадоксально, рассмотрена лишь в крайне ограниченной по объему статье А.А. Здановича. Вместе с тем для выявления возможностей организации разведывательно-диверсионного обеспечения наступательных операций Белых она заслуживает более подробного анализа.

Был обнаружен протокол допроса первого главы ВО Владимира Ивановича Соколова (бывшего начальника 14-й пехотной дивизии) 16 марта 1919 года, проведенный председателем Особого отдела ВЧК М.С. Кедровым. Документ крайне любопытный: Соколов всячески уклонялся от какой-либо конкретики, а Кедров, не будучи специалистам, даже не задавал по ходу «беседы» уточняющих вопросов.

Цели военной организации ВНЦ на разных этапах ее существования ставились разные. В.И. Соколов показал на следствии в марте 1919 года, что первоначальной задачей ВО было «создание надежных офицерских кадров для будущей постоянной армии, необходимой для борьбы с захватническими претензиями внешних врагов, каковыми по времени основания организации являлись немцы в лице германских и австро-венгерских армий»[1140]. Вероятно, это соответствовало действительности: будущий глава ВО Н.Н. Стогов весной 1918 года выступал активным сторонником строительства «подлинно народной армии», направленной против внешнего врага, которым в этот период была Германская империя.

Однако член ВНЦ Н.С. Найденов показал на следствии, что в июле или августе 1918 года Владимир Иванович предложил ему «вступить в организацию, которая поставила бы… целью охраны порядка в случае ухода власти Советской или переворота»[1141]. Очевидно, об этом осторожный генерал предпочел умолчать.

В.В. Ступин, вступивший в организацию в октябре или декабре 1918 года, дает весьма противоречивые показания. При этом на третьем допросе он представляет все именно так, как и В.И. Соколов: «при вступлении мне было объявлено, что организация не преследует самостоятельных боевых действий, а имеет задачей: 1) сплочение имеющегося в Москве офицерства как кадр лиц, могущих организовать охрану порядка. Из перечисленных заданий видно, что вся работа пока сводилась к набору личного состава»[1142]. Цель ВО на данном этапе формулируется следующим образом: не делая «преждевременных изолированных выступлений», ждать удобного момента, когда можно будет согласовать их «с общим настроением населения и возможность в случае успеха в Москве возможно скорее соединиться с приближающимися к Москве частями Добровольческой армии – в зависимости от того, кто будет ближе к Москве»[1143].