90 ярких и веселых минут с Элвисом. Когда мы шли по коридору, он облокотился о дверной косяк и затянул: “Treat me like a fool…”».

И глазом не моргнув, Роберт подхватил: «Treat me mean and cruel… but love me». Спеть дуэтом с Королем рок-н-ролла, что может быть круче?

Но встреча таила в себе предзнаменование. При всей своей божественности, Элвис, к тому времени, уже стал памятником самому себе. И Led Zeppelin не стоило идти в том же направлении.

С тех пор как Джимми Пейдж в 12 лет впервые взял в руки гитару, рок-н-ролл заметно развился от рокабилли к гаражной и поп-музыке, электрическому блюзу, фолк-року, психоделике, глэму и хэви-металу. И впереди маячил очередной виток эволюции.

Когда The Who начали крушить свои инструменты на сцене, были посеяны семена безумной музыкальной анархии. Корни такого звучания лежали в бунтарском духе Velvet Underground, The Stooges и других экспериментальных групп, исполняющих напрочь лишенные сентиментальности, циничные и провокационные песни. Три аккорда на минимуме инструментов, и ты уже донес свою мысль до благодарного слушателя.

В 1970 году наступил новый этап. На фестивале в Цинциннати Игги Поп, на котором не было ничего, кроме рваных джинсов и серебристых перчаток, исполнил песню «T.V. Eye». По воспоминаниям одного зрителя, он «хлопал в ладоши с первобытной яростью… это было так бессмысленно, но, тем не менее, в этом ощущалась настоящая поэзия… Он метался по сцене, бегал, лаял, извивался». Возможно, это выступление дало рождение новому звуку.

К 1974 году в центре Нью-Йорка начали пробиваться первые ростки панк-культуры. Анархические New York Dolls вдохновили новое поколение групп, взявших за основу гаражный рок и, отбросив все лишнее, возглавили движение к «голой» версии рок-н-ролла. Television, Mink DeVille, The Ramones, Suicide, Zolar X. «Появлялись панк-группы, которые писали свою музыку, но, позаимствовав звучание The Yardbirds, свели его к идиотскому перегруженному грохоту», – писал журналист Лестер Бэнгс. Это творчество стало полной противоположностью тонко и методично созданных «Stairway», «How Many More Times» или «Kashmir», с тщательно продуманными риффами и импровизациями. Панк отверг излишества, навязанные мейнстримом. Новая музыка исчерпывалась одним-двумя аккордами, и уже к концу второго куплета захлебывалась в собственном хаосе. Они не стали наследниками таких дисциплинированных работников студий, как Джимми Пейдж и Джон Пол Джонс, чей высокий профессионализм и мастерство стали ключевыми компонентами их музыки. Панк низвергал авторитеты. Многие его представители даже не умели играть на инструментах, создавая шум и отбивая безжалостный, скоростной ритм. Моду задавал грубый, неотесанный, сырой материал. Любой желающий, при большом желании, мог найти и завести свою аудиторию, просто обратившись к «дикой стороне» своей души.

Джимми просто не мог обойти вниманием это новое течение. Панк воплощал в себе тот самый бунтарский дух, что он сам испытал в день присоединения к The Yardbirds. Пейджу не стоило труда посетить цитадели раннего панка, будь то «Mercer Arts Center» или нью-йоркский CBGB, и столкнуться со незабытым необузданным духом. Безусловно, можно провести линию преемства между исполненным Робертом «The Lemon Song» и песней Ричарда Хелла «Love Comes in Spurts»[108] Но в остальном у них было мало общего. Панк прозябал во второсортных клубах, а Led Zeppelin правили аренами. А поскольку работа над новым альбомом была в самом разгаре, о противостоянии с панком не могло быть и речи.

* * *

Джимми с головой ушел в работу над новой пластинкой. Сначала он трудился в студии «Olympic Sound», пытаясь придать незаконченному альбому структуру. Восемь песен, записанных в Хедли-Грейндж, получились слишком длинными. «Для одного альбома, длительностью в сорок с небольшим минут, требовалось гораздо меньше материала, чем мы подготовили», – сетовал он. Суммарная продолжительность наработок составляла почти девяносто минут. Но уплотнять их было опасно, и даже кощунственно: любое изменение разрушило бы целостный строй.

«И мы решили: “Почему бы не выпустить двойной альбом?”» – вспоминает Роберт. В закромах группы припасено немало сокровищ. Песни «Black Country Woman» и «The Rover» остались после работы над Houses of the Holy, а «Down by the Seaside», «Night Flight» и «Boogie with Stu» ребята записывали еще к великому безымянному. Даже «Bron-Yr-Aur», изначально записанный для LZIII, отлично вписывалась в новый трек-лист. А что если включить и «Houses of the Holy», так и не попавшую на одноименную пластинку? «Учитывая, что материала хватало на полтора альбома, мы решили, что лучше добавить, чем отнять», – сказал Джимми.

Но предстояло проделать немало работы. Песни, записанные в разное время, требовали правильной расстановки в альбоме. Необходимо связать их логической нитью, чтобы переход от трека к треку оставался непринужденным. В свою очередь, новые песни требовали доработки, эффектов и дополнительного сведения. Поскольку Рон Невисон отбыл на съемки «Томми», Джимми нанял нового звукоинженера Кита Харвуда, которого еще предстояло ввести в курс дела.

Между тем Джимми связался с известным андеграундным режиссером-авангардистом Кеннетом Энгером. Его работы стирали границы между оккультизмом, извращенной эротикой и откровенным безумием. Джимми увидел ранние фильмы Энгера, «Восход Скорпиона» и «Заклинание моего демонического брата» на кинофестивале в Кенте и знал о его мечте восстановить «Аббатство Телемы» Алистера Кроули на Сицилии. Нужно ли говорить, что Пейдж мечтал о встрече с режиссером.

Энгер с 1969 года работал над новым фильмом «Восстание Люцифера». Главная роль в нем принадлежала Бобби Босолею, до тех пока того не приговорили к пожизненному заключению за убийство во имя секты Чарльза Мэнсона. Тем не менее, заинтригованный Джимми согласился написать музыку для фильма Энгера. «Я очень уважал его, ведь он шел в первых рядах оккультизма», – вспоминал Джимми.

А каким он был режиссером? Это уже другой вопрос. «Джимми попросил меня помочь ему с “Восстанием Люцифера”, – вспоминает Питер Клифтон, режиссер, взявшийся за концертный фильм Led Zeppelin, который в итоге получил название “Песня остается все такой же”. – С помощью проектора мы запустили фильм на стене, и он мне совсем не понравился. Там снималась Марианна Фейтфулл, были сцены поклонения дьяволу, свечи и много чего такого, с чем я не желал связываться. Я сказал: “Джимми, не делай этого, приятель”».

Но Джимми не мог устоять. Энгер был важной птицей в «Ordo Templi Orientis», или O.T.O., созданной по образцу франкмасонов, оккультной мистической организации. Алистер Кроули вступил в О.Т.О. в 1910 году и получил «скромный» титул «верховного и святейшего короля Ирландии, Иона и всех британцев, что внутри святилища Гнозиса».

«Я видел, как Энгер увлечен наследием Кроули», – говорил Джимми. Он предложил ему написать саундтрек к фильму, и даже согласился сняться в эпизодической роли, держа в руках гипсовый слепок Стелы Откровения, который По приобрел для него в Египте.

Тем временем лейбл «Swan Song» набирал обороты. В июне 1974 года Bad Company выпустили дебютный альбом,