— Ага! — возликовала я, сидя на бревне с чашкой горячего чая, — Так вот зачем ты потащился со мной!

— Мы беспокоимся о тебе, Нэш.

— Было бы, о чём волноваться, — беззаботно махнула я рукой.

— И всё же, он не пара тебе, — стоял на своём староста.

— Что? — поднялась со своего места и подошла к Мэтью, — Во-первых, мы просто друзья. Во-вторых, какое тебе дело?

— А если я переживаю за тебя? — староста тоже поднялся и подошёл ко мне, остановившись в двух шагах.

— Решил побыть старшим братиком, Мэтью? Тебе это не идёт. Или ты нашёл мне подходящего кандидата? — отступила я, сохраняя дистанцию.

— Как ты можешь думать такое? — возмутился он.

— А как ты можешь решать, что лучше для меня, а что хуже? — разозлилась я, пиная бревно, на котором недавно сидела.

— А ты вспомни поток тех некромантов, которые клялись тебе в вечной любви и звали замуж, когда мы были на первом курсе.

— Алан не некромант и ему не нужно быть со мной, чтобы у нас родился ребёнок с сильным даром.

— Зато это нужно другим! — выкрикнул Мэтью и, вздохнув, продолжил виноватым тоном, — Ты не задумывалась, почему тебя перестали звать замуж потомственные некроманты? Сначала, когда ты едва успевала отмахиваться от настырных парней, я просто лгал, что мы с тобой помолвлены. Одним этого заявления было достаточно, другим приходилось показывать силу в поединках. Количество желающих твоей руки уменьшилось, но кто-то донёс старшим, — в синих глазах Мэта была такая тоска и грусть, что хотелось простить несносному некроманту всё на свете, — И влиятельные семьи некромантов решили, что раз я так рвусь тебя оберегать, то мне и быть твоим мужем.

От этого заявления подкосились ноги, и я опустилась на землю, покрытую снегом. В голове шумело и мне не хватало воздуха. К сожалению, это не может быть шуткой, взгляд старосты слишком серьёзный и виноватый. Как же так?

— Я сам себя ненавижу за это, — продолжил Мэтью, — Но если мы расторгнем «помолвку», если я откажусь, то среди некромантов снова начнётся грызня. Ты же знаешь, с каждым годом рождается всё меньше детей с нашим даром, а каждое новое поколение слабее предыдущего, за очень редким исключением. Если я отступлю, ты снова станешь желанной невестой для многих некромантов. А твоему воднику не дадут и шанса. Просто однажды кто-то найдёт его труп, изуродованный нежитью.

Я сидела, схватившись за голову, и не верила своим ушам. Понимала, что Мэтью не врал мне, что хотел сделать как лучше. Но всё равно чувствовала себя обманутой дурой. Как же это наивно, думать, что я хозяйка своей жизни, своей судьбы.

— Если есть некромант, который не безразличен тебе — я отступлю, — продолжил Мэт, опускаясь на колени рядом со мной, — Если захочешь сама выбрать себе избранника — тебе предоставят такую возможность. Но, опять же, это должен быть кто-то из тёмной знати. Высокопоставленные семьи не позволят тебе выйти замуж за недостойного. Я пойму, если ты не захочешь больше меня видеть, но хочу чтобы ты знала: ты чудесная, красивая девушка, которая достойна лучшего, — в его голосе звучали отчаяние и слабая надежда, — Если ты решишь остаться со мной, клянусь, что буду любить тебя, даже если ты никогда не полюбишь меня. Я не позволю тебе усомниться в моей верности и буду всегда тебя оберегать, — горячо пообещал он.

Подняв голову, я увидела Мэтью, стоящего на коленях в снегу. Наш староста, который никогда не изменял своей выдержке, который всегда мог подобрать нужные слова, сейчас стоял передо мной на коленях, низко опустив голову. Он был подавлен и раскаивался. И практически признался мне в любви. Но как же отворотное зелье? Получается, что он после того, как стал моим женихом, влюбился в кого-то? И теперь готов отказаться от своей возлюбленной, от своих чувств ради… а ради чего? Ради меня? Своего положения? Из-за влияния высокопоставленных некромантов?

В груди чувствовалось опустошение, словно меня лишили чего-то, выжали досуха. Хотелось разозлиться, накричать на Мэтью, подойти и ударить его. Но злости не было.

— Мне нужно время, — сказала непослушным голосом.

Хотела спросить про отворотное зелье, чтобы узнать правду, но услышала хруст веток за спиной.

— Нэш, — выкрикнул Мэтью, призывая свою силу.

В этот же момент я быстро откатилась в сторону, а в то место, где находилась секунду назад — летело заклинание старосты. Поставив щит от физических воздействий, обернулась. Оказалось, что на нас напал волкодлак — нежить, похожая на волка. На большого, облезлого, клыкастого, кажущегося неправильным волчищу. Для его умерщвления нужно специальное энергоёмкое заклинание, которое я и принялась бормотать себе под нос, сплетая нити силы.

Мэтью в это время сдерживал волкодлака клинком и магией, не подпуская его ко мне и стараясь не подставиться по ядовитые когти и клыки. Но всё это только злило нечисть. Спустя несколько мгновений я закончила заклинание и отправила в полёт тёмную сферу, искрящуюся золотыми молниями. Её путь был недолгим и закончился истошным воем умирающей нежити.

С тихим стоном Мэтью тяжело опустился на землю. Подойдя к нему, увидела, что он ранен. У него было разодрано бедро и рана начала воспаляться. Яд волкодлака начинал действовать быстро. Если вовремя не обработать рану, у Мэтью начнётся лихорадка, сопровождаемая судорогами, а потом он просто сгорит от неё, не приходя в сознание.

Я опустилась рядом с ним на колени и принялась оказывать первую помощь, доставая из поясной сумки необходимые баночки. Синие глаза старосты внимательно следили за моими действиями. Нас хорошо обучили обрабатывать раны, делать перевязки и компрессы, накладывать швы. По-другому никак — некромант не может использовать целительскую магию, а ситуации бывают разные. Вот и сейчас я делала всё машинально. Правда, руки у меня почему-то подрагивали.

Закончив с перевязкой, отправила в небо желтый светящийся шар, означавший, что мы возвращаемся и есть раненый. Собрала все свои вещи обратно в сумку, в том числе и термос с недопитым чаем. Подошла, протягивая руку Мэтью, чтобы помочь ему встать.

— Может, дождёмся, пока за нами придут? — предложил он, продолжая сидеть.

— Не глупи, — разозлилась я, — У тебя не так много времени. Чем быстрее мы доберёмся до целителей, тем лучше, — вздохнув, продолжила спокойно, — Прости Мэтью, но надо идти. Я не хочу, чтобы ты месяц лежал в лазарете. Опять мне придётся исполнять твои обязанности.

— Хорошо, — улыбнулся он, протягивая руку.

Поднявшись с моей помощью, Мэтью опёрся мне на плечо, и мы поковыляли на восток, где нас должны встречать.

В университете, после того, как старосту осмотрели целители и принялись за лечение, мы попали под раздачу. Отвлеклись, потеряли бдительность, стали заниматься своими делами, когда вокруг нечисть бродит — вот, что нам предъявил наш куратор, профессор Стивенсон.

В результате, через три недели, когда Мэтью сможет нормально ходить и сойдёт снег, мы отправимся на внеочередную зачистку кладбища одной из отдалённых деревень. И поездка намечалась на праздничные выходные. То есть, пока все будут гулять и отдыхать, мы будем лазать по кладбищу. Не то чтобы я планировала куда-то пойти, просто это было не честно.