до возвращения домой. «Дела сделаем, а там если узнаю, то всех скопом и задрючу. Как говорили у них в военной академии: коллективная ответственность. Дрючь каждого, кто накосячил, архонты потом разберутся! Зачем наказывать одного, если можно сразу всех?», — подумал Итон, посветлев лицом, отчего остальные тут же посмурнели, догадавшись о мыслях командира.

Но это дела вчерашние, сегодня надо двигаться дальше, а проводника, между прочим, также не нашли. В городке стоял натуральный переполох, все были чем-то заняты, и не особо охотно общались с чужаками. Хотели поговорить насчет помощи с бургомистром или его замом — не нашли, пришлось съездить к стражникам на воротах, которые традиционно для всех стражей мира занимались своим основным занятием — ничем. Они-то и поведали, что в окрестностях города стали шнырять довольно большие отряды хиличурлов, на город пока не нападали, но сомнений, что готовится нечто сильно нехорошее ни у кого не было, в связи с чем руководство Дубового носилось как в зад ужаленное, решая проблемы безопасности и пропадая то в соседних деревнях, также подчиненных городу, то зачем-то в лесу, вроде как устраивая ловушки или засады, то еще неведомо где. Одно было ясно: в данный момент пообщаться с ними невозможно.

Таким образом пришлось выметываться из Дубового не солоно хлебавши, раздобыв только примерные сведения куда и как надо ехать. Ну и, собственно, поехали, в не особо хорошем настроении.

Уже полчаса спустя дорога через поле уперлась в развилку, посреди которой лежал большой камень. Камень лежал, а вот на нём нагло сидел какой-то светловолосый оборванец. Почему нагло? Да потому, что на подъехавших он не обратил ровным счетом никакого внимания. Вытянув ноги, дерзкий селянин подставил лицо солнцу и, прищурив глаза, натуральным образом наслаждался хорошей погодой и похоже не собирался отвлекаться от этого занятия. Итону это сразу не понравилось, но если это местный, то, возможно, получится его использовать в качестве проводника. Воин залез в кошель, достал оттуда монету и кинул под ноги незнакомцу, после чего слегка повышенным тоном рыкнул:

— Эй, крестьянин! Ты здешний? Сюда иди!

***

— Эй, крестьянин! Ты здешний? Сюда иди! — Под ноги, мне упала монета. Сам я и не шелохнулся. Шелохнулась злость во мне…

Глава 1

Глава 1

— Эй, крестьянин! Ты здешний? Сюда иди! — Под ноги, мне упала монета. Сам я и не шелохнулся. Шелохнулась злость во мне. Почему-то любой здесь ставит себя выше меня, или хотя бы пытается. По крайней мере поначалу. Хотя в этом случае всё очевидно. Небольшой отряд производил впечатление. Десятка полтора всадников сопровождал девушку в красивом цветастом платье.

Солидные ребята по меркам нашего захолустья. Я сказал нашего? Ну…да… нашего, а чьего же еще? Привык уже. Хорошие кони (вообще-то, я в них разбираюсь так себе, хотя ездить умею, но предполагаю, что эти хлыщи на плохих не поедут), хорошее на вид оружие (тут вообще-то не все однозначно, с оружием, позже объясню почему), зато однозначно хорошая одежда. И я, одетый хоть и не в лохмотья, но очень близко к тому. Дешевые некрашеные холщовые штаны, дешевая рубашка, обувка более-менее нормальная, кожаные полусапоги, но все-равно не особо дорогие. Штаны… со здоровенной заплаткой снизу вверх по штанине, или сверху вниз — как больше нравится, выглядит не очень и наверняка бросается в глаза. Сам нашивал. Авторский дизигн, ёлы. На спине повисла такая же дешевая шляпа. Все это не важно. Важно держать лицо! Краем глаза смотрю на монету. 50 моры. На самом деле, для крестьянина не так и плохо. Можно два вечера провести в нашем деревенском кабаке, и получить на эту сумму вполне приличный ужин, и пару отвратительных спиртных напитков, вроде гадкой браги. Спиртной напиток, собственно говоря, там имеется только один — та самая гадкая брага, но нальют два раза. Но мне то не это надо, я же не крестьянин. А надо мне придерживаться плана!

— Эй, ты что, не слышал, я к тебе обращаюсь! — расфуфыренный здоровенный усач на коне повысил голос.

Я демонстративно как бы нехотя посмотрел назад, якобы я там кого-то увижу, к кому с пренебрежением обращался всадник. Никого не было (да и не могло быть), я повернулся обратно и с легким удивлением в голосе уточнил:

— Ты? Ко мне? И что надо?

Здоровяку явно не понравилось ответное обращение к нему на ты. Малость побагровев, он рыкнул:

— Проведешь нас сейчас до развилки и покажешь нам направление на Борсдэйл!

Это не прозвучало вопросом или просьбой, это совершенно точно был приказ, который, видимо, не подразумевалось не исполнить.

— Направление на куда? На бордель?

Я замер на несколько секунд, вроде как ещё обдумывая предложение, после чего не вставая с пня, на котором сидел, достал из кармана точно такую же монету достоинством в 50 моры, как и та, которая предназначалась для моего вознаграждения и небрежно кинул её под ноги коню моего оппонента:

— Давай лучше ты покажешь мне задницу своего коня, а потом сделаешь так, чтобы я ее больше не видел? И побыстрее, а?

Выкинув таким образом почти все свои деньги (надеюсь, все-таки не выкинул, а инвестировал), я