— Фу, блин! Насмешил так насмешил. Ну, клещ на страх ещекак-то тянет, но заяц — злость…

— Первобытный доисторический страх и нелепая злость на весьмир, которая душит тебя и, если ты не спасешься самоиронией, сожрет. Разве стобой такого никогда не случалось?

— Я умер в восемнадцать, черт побери. Со мной много чего ещене случалось. — Эгор сел и огляделся. Рядом высилась туша злобного зайца. Всевокруг было завалено останками Злости и Страха. — Да уж, веселуха. Слушай,клоун, кто ты такой? Психологические ребусы, психоанализ — ты случаем нереинкарнация Зигмунда Фрейда?

— Да ты еще и начитанный, Эгор. Цены тебе нет. Ой, а вот итвой благодарный народ. Герой, готовься к встрече.

Со всех концов площади к Эгору и клоуну стали проявляться истекаться странные существа в огромном количестве. Площадь наполниласьрадостным гомоном и буйным весельем.

— Он пришел! Он с нами.

— Эмобой здесь!

— Пророчество сбылось! Бэнг-бэнг!

— Слава Эмобою! — неслось отовсюду.

Эгор оторопело вертел головой, рассматривая бегущих к немуперсонажей. В очередной раз ему нестерпимо захотелось закрыть глаз и проснутьсядома или хотя бы в больнице. Но он находился здесь и сейчас, и все этирасфуфыренные головастые куклы-девочки и куклы-мальчики в человеческий рост,одетые как завзятые эмо-киды, все на одно лицо, с обведенными черным глазами иодинаковыми ровными черными челками, бежали к нему. И заштопанные мишки Тедди сперебинтованными лапками тоже. И кот, элегантный, как нью-йоркский эмо-модник,с сумкой-почтальонкой, в кедах, в черных пластмассовых очках с простымистеклами на хитрой морде, тоже бежал к нему на задних лапах. А поскольку Эгорсидел в центре площади, рядом с памятником ему же самому, убежать от всегоэтого зоосадо-мазо не имелось ни малейшей возможности. Он вспомнил любимуюприсказку Марго про то, что, если тебя насилуют, нужно расслабиться и попытатьсяполучить максимум удовольствия. Эгор встал и поднял руки в приветствии — илипросто хотел показать, что сдается. Как бы там ни было, его красивый жествызвал бурю восторга у этой публики. Первые куклы и плюшевые мишки ужеподбежали к нему и топтались в двух шагах от своего кумира, визжа от восторга.Но вот набежала новая волна с криком:

— Слава герою! Ура Эмобою!

Куклы оттолкнули клоуна, подхватили на руки узкое, легкоетело Эгора и стали качать его, подкидывая как можно выше. Эгор взмывал в небо,а вместе с ним взмывали яркие птички радости и крылатые свинки честолюбия.«Быть героем не так уж и плохо. Жаль, что меня не видят друзья, папа с мамой иКити. Хотя ведь я — это не я, а лишь транскрипция моя. Как все непросто…»

Над площадью стайками кружили яркие бабочки умиления, аптички радости расселись на памятнике Эмобою, испуская победные эмо-трели.Праздник победы над страшными чудищами, затерроризировавшими местный народ, былв самом разгаре. Клоуну и неожиданно пришедшему ему на помощь коту в очках струдом удалось вернуть Эгора на землю, убедив ликующую толпу, что герою нужно отдохнутьпосле тяжелой битвы. И теперь Эгор сидел спиной к постаменту памятника и ревелв три ручья. Ему опять не удавалось справиться с бешеной слезной железой, поиронии судьбы оказавшейся сильнее жутких монстров. От гулявшей толпы егоотгораживала массивная фигура Тик-Така. Клоун, достав из своего бездонногокармана носовой платок неимоверных размеров, умильно копировал Эгора, стараясьего рассмешить. Хрюкал, пускал фонтанчики слез и громко сморкался. Кот, которыйстоял между ними, стоически наблюдал эту сцену и то и дело поправлял очки,съезжавшие с плоского прохладно-влажного розового носа. На площади меж темкипела жизнь не в самых красивых своих проявлениях. Позабыв на время об Эгоре,куклы и мишки с радостным чавканьем жадно поглощали останки поверженныхтитанов. Но Эгор ничего этого не видел. Он тер глаз тыльной стороной ладони,злился на клоуна и испытывал стыд перед интеллигентного вида котом. Гибридызлости и стыда разбегались от памятника забавными недодракончиками — оранжевымикрокодильчиками с недоразвитыми пунцовыми крылышками.

— Воистину возможности ваши безграничны, сир. Животныхтакого цвета и вида я отродясь здесь не видывал. Хвала Создателю, чтонаконец-то вы снизошли к нам, сир.

Кот низко поклонился Эгору и элегантно выхватил из своей сумкикрасивый надушенный розовый кружевной платок и подал его юноше. Затем досталчерную записную книжку и черную чернильную ручку, что-то быстро накорябал ипродекламировал:

— Там, где упали героя слезы, повырастали из камня розы!

И действительно, из площадной кладки вокруг Эгорапробивались кусты карликовых роз, которые на глазах поднялись, покрылисьлистьями и бутонами, полопавшимися изумительными цветками. Эгор пересталплакать и спросил у кота:

— Кто вы?

— Я Кот. Эмо-кот, придворный ученый! Клоун хмыкнул:

— Эмо-гот, притворный моченый? Что-то ты не похож наэмо-гота. Коты бывают уличные и домашние, а придворных не бывает. Ну а насчетученого, это может быть. На ботана ты похож.

Кот презрительно фыркнул:

— Сир, этот шут с вами? — Шут с вами. А я адъютант егоплакучества, — парировал клоун.

Эгор улыбнулся:

— Да вроде со мной. Это он меня сюда привел.

— Хотел, чтобы парень поработал фонтаном на площади, у негоэто отлично получается. Но тут, как на грех, невежественные твари пришливыяснять отношения и все испортили.

— Фонтаны «Эмобой» установлены на десяти из пятидесятиплощадей Эмотауна, а это площадь Разбитого сердца, — важно сказал Кот. — Именноздесь, согласно Великой книге, должно было пройти боевое крещение спасителяЭмомира — Эгора Эмобоя Бесстрашного. Так все и произошло, хвала Создателю! Авот про толстого красного клоуна в Великой книге нет ни слова.

— Ой, умоляю, кот ученый! Великая книга — самодельный комиксв тетрадке в клеточку, тоже мне, источник знаний. Меня там нет, потому что я изболее позднего периода творчества Создателя. Ферштейн, котик?

— Понятно, но это не разрешает тебе, пес, смеяться надВеликой книгой и перебивать меня, посланника самой королевы Маргит.

— Ладно, хватит вам. — Эгор встал, посмотрел вокруг иприсвистнул. Вид сказочного пиршества производил гнетущее впечатление. — У менякуча вопросов. Я вижу, Кот, ты серьезный малый и сможешь ответить мне на нихбез кривляний и издевательств. Не то что некоторые…

— Ой-ой-ой… — обиделся клоун.

— Конечно, сир, — поклонился Кот.