А в это время подленький внутренний голос нашептывал: «Может, было бы лучше не привязываться так сильно к неродным детям в попытке создать семью, которой у тебя никогда не было?»

Тринити сжала челюсти.

Круз между тем ответил:

– Мой деловой график составлен на три месяца вперед, и должен тебя предупредить, что он включает представительские встречи, а не вечеринки со знаменитостями… Ты будешь сопровождать меня и соответствовать мероприятию, а не изнывать от скуки.

У Тринити все внутри кипело. Он не знал, что ее бурная светская жизнь была частью брачного соглашения с Рио, а ей не доставляла ни малейшего удовольствия.

Рио выставлял ее напоказ, но, как только папарацци покидали вечеринку, Рио тут же терял к жене всякий интерес и отпускал ее домой. Она уже видела пятый сон в отдельной спальне, когда Рио возвращался на рассвете. Но говорить об этом Крузу бесполезно, все равно он ей не поверит.

Неожиданно ей пришла в голову мысль.

– Что ты имеешь в виду под «соответствовать мероприятию»?

Бросив на нее выразительный взгляд, Круз ответил:

– Моя супруга должна предстать перед всеми в классическом образе. Тебе необходимо обновить гардероб. Я уже договорился со стилистом.

Тринити насторожилась, ожидая подвоха.

– Но у меня есть одежда.

Губы Круза изогнулись в презрительной усмешке.

– Наряды, которые ты носила, будучи женой Рио, никуда не годятся. Их нужно отдать на благотворительность.

Лицо Тринити залилось краской, когда она вспомнила, что на ней было надето три месяца назад на вечеринке в честь возвращения Круза. Он посмотрел на нее тогда, как на девушку по вызову. И она его не винила. Она такой себя и ощущала.

Рио считал, что, чем меньше надето на женщине, тем лучше. Когда он вручил ей это платье, оно выглядело как лоскуток шелка. Тринити никогда не надевала ничего подобного. Она было возразила, но Рио резко бросил:

– Ты работаешь на меня, Тринити. Считай, что это униформа.

Вечеринка имела место вскоре после их ссоры, в ходе которой она узнала истинную причину женитьбы на ней Рио. Муж был на взводе, Тринити не стала настаивать и надела платье. Она решила поговорить о сложившейся ситуации с Крузом на приеме и попросить его о помощи. Это было глупостью с ее стороны. Сейчас она ясно это понимала.

Воспоминание больно ранило ее. Она отвела взгляд и натянуто произнесла:

– Это твои деньги, ты волен тратить их на что угодно.

Стюардесса принесла заказанный ланч, и Тринити сосредоточилась на еде, пытаясь абстрагироваться от растущего внутри гнева и бессилия. Но ей кусок не лез в горло при мысли о том, что теперь предстоит плясать под дудку еще одного деспота из клана Де Карильо.

Она отодвинула тарелку. Круз оторвался от ноутбука, с недовольством посмотрев на почти нетронутую еду.

Тринити не выдержала:

– Неужели этот брак был так необходим?

Тот же противный голос снова вмешался: «Поздновато спохватилась».

И в унисон ее внутреннему голосу Круз ухмыльнулся:

– Дело сделано, стоит ли теперь говорить об этом? Но ты можешь подать на развод в любую минуту, Тринити.

И оставить Мэтти и Санчо этому хладнокровному тирану?

Ни за что на свете, поклялась себе Тринити.

– Мамочка! – раздался жалобный детский голосок из соседнего салона.

Пользуясь моментом, Тринити поднялась из кресла.

– Извини, мне нужно помочь миссис Джордан.

Она шла по проходу со всем достоинством, на которое была способна, не желая признавать, что ее мир сузился до рамок тюремной камеры, пусть даже самой роскошной.

Несколько часов спустя Тринити пробрала дрожь, несмотря на ласковый испанский бриз. Они прибыли в замок. Огромный внутренний двор в форме круга выглядел мрачно. Тринити держала на руках притихшего Санчо, который озирался вокруг, засунув в рот большой палец. Миссис Джордан держала на руках такого же тихого Мэтти. Они еще толком не проснулись после дневного сна в самолете.

Предчувствия Тринити оправдались. Замок представлял собой массивное и устрашающее сооружение из смеси архитектурных стилей с преобладанием мавританского.

Круз говорил, что замок расположен на полпути между Севильей и небольшим историческим городком Эль-Росио, находящимся на окраине Национального парка.

Вокруг замка, куда ни кинь взгляд, простиралась сельская местность. Круз говорил правду. Они будут жить в деревенской глуши.

Круз поздоровался со слугами, вышедшими их встретить. Все слуги были в черной униформе.

Тринити взглянула на миссис Джордан, которая выглядела не менее ошеломленной, но бодро произнесла:

– В жизни не видела подобного величия. Уверена, что внутри замка много воздуха и света.

Предположения миссис Джордан не оправдались. В замке было темно и холодно. Последовала череда представлений штата прислуги. У Тринити голова шла кругом, пока она старалась запомнить непривычные слуху испанские имена.

На каменных стенах просторного холла висели старинные гобелены с изображением жестоких битв и портреты предков Круза. Теперь она поняла, от кого он унаследовал суровость. Предки на портретах выглядели грозными. Фамильное сходство с одним предком поразило Тринити.

Она даже не заметила, что замерла перед портретом, когда услышала сзади холодный голос:

– Это Хуан Санчес Де Карильо, мой прапрадед.

Испугавшись, что он догадается, чем ее привлек этот огромный портрет, Тринити прикусила язык и не сказала, что Круз – вылитый прапрадед. Вместо этого она спросила:

– Значит, здесь вы с Рио выросли?

Круз помолчал. На его лице промелькнуло странное выражение. Затем он сказал, отойдя от портрета:

– Да, мы оба родились в замке, но при разных обстоятельствах.

– Я знаю, – осторожно ответила Тринити. – Рио рассказывал, что его мать служила в замке горничной, что она шантажировала твоего отца, требуя денег, а потом бросила Рио.

Несмотря на все произошедшее, Тринити чувствовала к Рио сострадание. Эти темные коридоры и суровые портреты свидетельствовали о том, что и детство Круза вряд ли было счастливым. К собственному неудовольствию, в ней снова заговорило предательское желание узнать побольше о семье Де Карильо.

Однако Круз явно не собирался посвящать ее в историю семьи. Он быстро шел по длинным коридорам, так что Тринити едва за ним поспевала с Санчо на руках.

Миссис Джордан с Маттео и прислуга отстали.

– У нас будет много времени, чтобы осмотреть замок, – слегка задыхаясь, сказала она, перекладывая дремлющего Санчо на другое плечо.