Он помолчал и добавил:

– А ещё у неё была заранее отделена половина снаряжения. Каку вас, Мартин. И мне показалось, что все вопросы она задаёт для порядка… ужезная ответ.

– Спасибо, – задумчиво сказал Мартин. – Пожалуй, я рискнуотправиться в путь немедленно.

Мартин перешёл через мостик. Забросил карабин на плечо. Онис Давидом ещё раз пожали друг другу руки. Геддар вежливо кивнул.

И Мартин двинулся в путь.

Столица и впрямь выглядела крупным посёлком. Размеростровков позволял селиться на каждом лишь нескольким людям, большая частьнаселения и впрямь образовывала какое-то подобие семей. Мартин старался идти помаленьким островкам, обходя крупные, с палатками и тентами. Часто встречалисьмостки, сложенные из несчастных обелисков. Над некоторыми островкамиполоскались привязанные к обелискам вымпелы, играющие роль импровизированныхвывесок, – Мартин обнаружил медпункт, два магазинчика, парикмахерскую, кое-что ещё.Особенно смешно и трогательно выглядела церковь со стенами из противомоскитнойсетки.

Комаров, насколько было известно Мартину, тут не водилось.

В нескольких местах каналы расширялись до пяти-шести метров.В таких местах стояли сети, а один островок с большой заводью использовался какпляж и место для купания – на солнышке нежились три откормленные загорелыенудистки. Нагота здесь никого не смущала. Голый мальчик шёл по пляжу, рядом вканале плыл тюленоид, периодически выбрасывая на берег моллюсков. Пацан собиралракушки в целлофановый пакетик. Нудистки с любопытством разглядывали Мартина ичто-то негромко обсуждали, мальчишка с завистью уставился на карабин, покатюленоид не привлёк его внимание долгим свистом.

Общее впечатление от планеты складывалось благоприятное.Большинство миров, которые колонизировались несколькими расами одновременно,вырабатывали ту или иную форму демократического существования. Бандитские илидеспотические миры возникали лишь на совсем нищих или на слишком богатыхпланетах. Библиотека была миром минимализма – здесь нетрудно выжить, ноневозможно разбогатеть.

Минут через двадцать Мартин вышел за пределы посёлка. Егоникто не окликнул и никто не остановил. Может быть, из-за карабина за спиной, аможет быть, Давид с геддаром поддерживали в Столице хороший правопорядок. Идтистало, с одной стороны, легче – не требовалось обходить населённые островки, ас другой – тяжелее, потому что мостов больше не встречалось. Через узкие каналыМартин перепрыгивал – камень островов был шероховатым и удобным для разбега, –широкие приходилось обходить. Давид не лгал, оценивая скорость Мартина, скореедаже переоценил её. Но Мартина это не смущало.

Нет ничего приятнее неспешной прогулки по чужой,неизведанной планете – если не боишься пристроившегося за спину хищника илипули из засады. Мартин, будучи опытным странником по иным мирам, бдительностине терял, по сторонам поглядывал, но лишнего не опасался. Каменные обелискибыли слишком тонки, чтобы за ними кто-то сумел укрыться. В воде каналов моглиобитать тюленоиды или иная форма разумной жизни, но водные формы жизни обычноболее миролюбивы. Куда больше опасений вызывала у Мартина цель путешествия –посёлок людей-шовинистов.

Странное дело, чтобы избыть межнациональные распри, Землепотребовалось всего ничего – встретить Чужих. Все подозрения, вся неприязньбыли немедленно перенесены на клыкастых, чешуйчатых, мохнатых, скользкихпришельцев. Исключением оказались лишь ключники – их спокойная мощь внушалавсеобщее уважение. Какие страхи терзали человечество в первые дни Контакта –особенно после ядерной атаки американскими ВВС корабля-матки! А ключники дажене заикнулись про «досадный инцидент», предоставив президенту СШАрасшаркиваться в извинениях и наказывать спешно назначенных стрелочников. Напротив– помогли очистить заражённую территорию и презентовали лекарства от лучевойболезни. С тем же снисходительным равнодушием они относились к террористам,несколько лет безуспешно пытавшимся уничтожить Станции. Помогла, конечно, и та«арендная плата», которую ключники исправно выплачивали странам, на чьейтерритории разместились Врата. Можно было сколько угодно возмущаться оттяпаннымкуском Москвы, испорченным видом на статую Свободы, серьёзно уменьшившимсяКенсингтонским садом, смещённой в сторону тысячелетней пекинской пагодой… Нопри строительстве Станций не было ни одной жертвы, ключники благоразумно нетронули ни одну религиозную святыню, а щедро предоставленные технологиипокончили с энергетическим кризисом, голодом и несколькими наиболее неприятнымиболезнями. Ключники не вступали в юридические споры. Ключники взяли то, что имтребовалось, – четырнадцать участков в самых важных городах Земли. Ключникистали платить за то, что взяли. Ключники потребовали обеспечить доступ кСтанциям всех желающих. Ключники стали взимать с туристов плату интереснымиисториями. И всё! Никаких официальных контактов, кроме необходимого минимума.Никакой торговли, кроме мелких закупок продовольствия и табака. И дары своиключники не обсуждали – давали лишь то, что считали нужным. И о себе они ничегоне рассказывали. И на всех мирах, до которых дотянулись их звездолёты, велиодну и ту же политику.

Нет, на ключников давно уже никто не реагировал. С нимисвыклись как с явлением природы, научились не замечать неудобства и ценить выгоду– благо последней выходило куда больше. Сложнее обстояло дело с другими расами.Встречались среди них цивилизации и отсталые, и более развитые, чем земная.Почти всем было свойственно любопытство и стремление посмотреть на чужие миры.Вот на них-то и выплёскивалась вся неприязнь людей к чужакам – иногда явная иоправданная, иногда скрытая и ничем не мотивированная.

Но Мартин привык считать, что все шовинисты предпочитаютжить на Земле или на немногочисленных земных колониях. Группа шовинистов, поселившаясясреди Чужих, – явление странное, нелогичное. И уж тем более среди людейобразованных, стремящихся к научным открытиям и разгадке тайн мироздания! НаБиблиотеке нечего делать авантюристам и любителям наживы, это рай длябессребреников, любителей чистого, академического знания. Ну что за нелепость –учёный-шовинист, учёный-фанатик, учёный-ксенофоб! Есть замечательная тайна –цивилизация ключников. Есть множество тайн помельче, среди которых иБиблиотека. Так почему бы не изучать загадки вместе?

Рассуждая так, Мартин на самом деле вовсе не страдалидеализмом – качеством при его профессии редким и губительным. Доводилось емувстречать фашистов со сколь угодно развитым интеллектом, доводилось видеть илюдей простых, тёмных, обладавших при том великой терпимостью и благоразумием.Внутреннее брюзжание Мартина было скорее отдыхом для ума и средством поддержатьв душе спокойствие. Ведь давно известно, что, резко осуждая чужие недостатки,мы становимся сами к ним склонны, в то время как наивное удивление помогаетсторониться порока.

Спустя пару часов Мартин решил раздеться. Снял и спрятал врюкзак футболку, у крепких туристических брюк отстегнул штанины, превратив их вшорты-докерсы. Ботинки оставил – рубчатая подошва хорошо держала при прыжке.Мартину вовсе не улыбалось поскользнуться, приложиться головой о ближайшийобелиск и пополнить ряды бесследно пропавших. Воспользовавшись перерывом, онпообедал – сухими финскими галетами из ржаной муки, твёрдым сладковато-преснымшвейцарским сыром эменталь и водой из канала. Вода и впрямь была солоноватая,но приятная на вкус – как хорошая минералка. Обелиски вокруг больше нераздражали и не вызывали кладбищенских ассоциаций, став привычной частьюрельефа. Неподалёку плеснула в канале толстая желтобрюхая рыбина, решив то лиглотнуть воздуха, то ли полюбоваться пришельцем. Мартин провёл пальцем постенке канала, соскрёб немного зеленоватых водорослей. Попробовал на вкус. Емуне понравилось – слишком затхло и солоно, хотя отвращения и не вызывает. Онзнал, что из водорослей на планете гонят какой-то алкоголь, но вот из какихименно – был не в курсе. Возможно, для браги использовались бурые ленты,которыми обросло дно канала, а возможно, мелкие пушистые листики, свободнодрейфующие по воде. В любом случае пиршества вкуса ожидать не приходилось –иначе на Землю экспортировали бы местные напитки. Возможно, даже это входило взамыслы неведомой расы, превратившей планету в огромный памятник.