рай? А чтобы святой был подобрее к ним, вели они быков, и коз, и баранов, несли пшеницу, и масло, и сыр. Все эти дары попадали в руки муллы. Поправил мулла на этих приношениях свои дела и стал богатым человеком в ауле. Разжирел он так, что с трудом начал передвигать ноги. А верующие всё шли, шли на поклон к могиле святого…

В соседнем ауле жил один бедный, но хитрый джигит. Услышал он про того муллу и решил пойти к нему в мечеть учеником.

Был джигит смышлёный, учился усердно, а жилось ему, как и всем муталимам-ученикам, нелегко. С утра до ночи зубрил он коран, а жил впроголодь. Посылал мулла своих муталимов просить подаяние, тем они и кормились. Что подадут аульчане, тем и сыты. Всё бы можно перенести — голод и холод. Да не было никаких сил терпеть побои: за всякую самую малую провинность мулла колотил своих муталимов чем попало.

Вот и решил джигит увести у муллы одного из ослов и сбежать от него. Сел он на осла и погнал его так, чтобы, пока мулла не хватился, уехать подальше. А осёл был жирный, ленивый, к работе не привычный. Не выдержал он трудной дороги — пал на половине пути…

«Ну, — думает джигит, — теперь мулла уже ищет меня, может, погоню послал! А если догонят — убьют! Что делать?»

Думал он, думал и решил закопать осла у дороги.

Так и сделал. Вырыл поглубже яму, стащил туда осла, засыпал землёй и убрал могилу так, будто там человек похоронен…

Сидит он голодный возле могилы и размышляет, что дальше делать. А в это время ехал мимо всадник. Увидел опечаленного джигита, остановил коня и спрашивает:

— Что за беда стряслась у тебя?

— Поручил мне мой учитель-мулла проводить до следующего аула святого человека. А он что-то занемог в дороге и скончался… Похоронил я его, а теперь сижу здесь, голодный, охраняю могилу, — ответил джигит. Ещё вспомнил он, что говорил мулла верующим, и добавил: — Кто святой могиле поклонится, тот прямо в рай попадёт.

— У меня сейчас ничего с собой нет, но я съезжу в свой аул, привезу тебе чего-нибудь поесть, а заодно расскажу аульчанам о святой могиле, — сказал смущённо всадник и уехал.

Прошло немного времени, а всадник уже вернулся, привёз джигиту еду и во что одеться.

На другой день началось паломничество к могиле осла. Несли верующие джигиту разные дары, а он им рассказывал всякие небылицы про «святого шейха».

Но шли дни, и понял джигит, что не пристало ему жить подаяниями у могилы осла, а возвращаться в свой аул тоже боялся — расправится с ним мулла. Тогда построил он на реке маленькую мельницу и стал на ней работать. Людям он объявил, что занят делами «святого шейха», а поэтому не может часто приходить на его могилу. Иногда всё же он появлялся там и сидел, шепча что-то, будто читал молитву.

Дошёл слух о новой «святой могиле» и до того муллы. Захотел он сам проверить, что там за могила. Пришёл и увидел своего муталима.

— Так вот ты где, негодяй, укравший моего осла? Говори, что это за могила?

Испугался сначала муталим, а потом сообразил, как надо ответить.

— Нет никакой разницы между этой «святой» могилой, почтенный эфенди, и могилой твоего святого! — сказал он. — Мой святой — сын твоего святого!

Понял мулла, что лучше ему не поднимать шума, не ссориться со своим муталимом, и пошёл скорее домой.

НАМЫС

В давние времена в одном горном ауле жил старик со своей семьёй. В довольстве и покое жила эта большая дружная семья. Вместе трудились они в поле, вместе садились обедать, вместе делили радости и горести.

Однажды встал старик рано утром. Вышел он во двор — хотел задать корма лошадям. Смотрит: зима пришла, всё вокруг белым-бело, глубокий снег лежит во дворе, а к воротам протоптан свежий след.

Удивился старик: никто у них не гостил, а остальные домочадцы — и сыновья, и невестки, и внуки — все дома. И решил он посмотреть, куда же ведёт этот неведомый след.

Вышел старик за ворота и пошёл по следу. Прошёл весь аул, вышел в поле, а след всё не обрывается. В середине поля рос одинокий куст шиповника. Около него след и оборвался.

Остановился старик возле того куста:

— Прошу, откликнись тот, кто вышел сегодня утром из моего дома и спрятался в этом кусте!

— Это я, твоё счастье, решило покинуть твой дом. Я хочу поселиться теперь вон в той сакле на краю аула. Но коли ты сумел догнать меня, я выполню одно твоё желание. Скажи: что для тебя больше всего мило — скот, земля или богатая одежда?

— Прошу тебя вот о чём, — говорит старик, — подожди, пока я схожу домой, посоветуюсь со своими близкими.

— Хорошо, — отвечало Счастье, — я подожду тебя, а ты постарайся вернуться поскорее.

Поспешил старик домой и рассказал, как ушло от них Счастье, как догнал он его и какой выбор предложило ему Счастье.

Стали они совет держать.

— Попросил бы ты побольше земли: вырастим мы хороший урожай и горя знать не будем, — сказала жена.

— А может, лучше попросить отборных скакунов? — сказал старший сын.

— Хорошо бы заиметь красивую и богатую одежду! — сказали дочери старика.

Заспорили дети: каждый хотел доказать, что именно его желание самое разумное.

И вдруг заговорила самая молодая невестка, голос которой никогда не был слышен дальше семейного очага:

— Если можно, попросите честь — намыс!

— Правильно ты говоришь, дочка! — обрадовался старик.

— И как это я, старая, раньше не догадалась попросить намыс! — сказала старуха.

И тут все сыновья и старшие невестки сказали, что правильно говорит молодая невестка.

Заторопился старик в поле. Подошёл к кусту шиповника.

— Ну и долго же вы совет держали! — проговорило Счастье. — Скажи: что же выбрала твоя семья?

— Возьми всё, — отвечал старик, — только оставь нам намыс.

— Видно, не смогу я покинуть твой дом, — говорит Счастье, — ведь где намыс, там и я. Никуда мне не уйти!

Вернулось счастье в дом старика, и снова зажила его семья в довольстве и покое.