— Прячутся в развалинах. — Но, произнося эти слова, Кентрилощутил растерянность. Больше дюжины бывалых бойцов теснятся в чудом еще нерухнувшем здании вот уже несколько часов, пытаясь спастись от — безоблачногонеба?

Но ведь была буря, гроза…

Обводя взглядом окрестности, Кентрил не находил ничего, чтоговорило бы о недавней буре. Каменистая земля выглядела сухой — ни единой каплине блестело на ней. Слабый ветерок не шел ни в какое сравнение с прежнимураганом. Даже собственное тело, получалось, предало его — ибо как еще можнообъяснить абсолютно сухую одежду?

— Хм-м.

Колдун скрестил руки на груди, лицо его выражало откровенноеудивление.

— Ты что, нахлебался рому, а, Дюмон? До сих пор я был о тебелучшего мнения.

— Я не пьян.

Фигурка в балахоне отмахнулась:

— Сейчас это уже не важно, капитан. У нас есть куда болееинтересный предмет для обсуждения- Поскольку ты и твои люди решили все-такиостаться, надо составить план. Время бежит быстро.

— Время…

Сообразив, в чем говорит Цзин, Кентрил задумался. Онипотеряли уже много времени и не смогут далеко уйти. Даже если выступитьнемедленно, отряд до заката не успеет добраться до безопасного места.

А если остаться тут еще на одну ночь, то можно вернуться сдобычей.

Но захотят ли люди провести ночь там, где им во снах являлсямертвец и где чудовищная гроза разразилась и сгинула в одно мгновение ока?

Прежде чем Кентрил смог прийти хоть к какому-то выводу, Цзинсам принял решение.

— А теперь беги собирай своих солдат, Дюмон, — велелчародей. — Мне тут надо рассчитать еще кое-что. Возвращайся через пару часов, ия сообщу, что нужно будет сделать. Мы должны точно выбрать время.

С этими словами Квов Цзин повернулся к капитану спиной,снова погрузившись в свои вычисления. Кентрил недоуменно моргнул, а потомнеохотно шагнул наружу. Офицер еще раз взглянул на небо, а потом направился кУреху, надеясь, что, решив остаться здесь еще ненадолго, он не совершил ужаснойошибки.

Только когда Кентрил добрался до развалин, ему пришло вголову, что Вижири был слишком спокоен, когда говорил о буре. А не колдун лиявляется причиной возникновения бури, не говоря уже о ее внезапном окончании?

Но Цзин вроде бы не способен на такие фокусы, разве что бурябыла всего лишь иллюзией. И вообще, подобное требовало величайшего мастерства,поскольку никто из людей капитана Дюмона не распознал обмана.

Из дома. в котором остались Горст и наемники, раздался крик.Великан с неизменной ухмылкой на лице махал Кентрилу. Его, казалось, совершенноне обеспокоило внезапное окончание ливня.

Капитан решил ничего не говорить бойцам о своих подозрениях-По крайней мере у них есть шанс найти эти сокровища. Наверняка еще одна ночь пососедству с Урехом не будет иметь большого значения.

Всегда можно уйти, и завтра…

Сообщение Кентрила о том, что они остаются, вернуло бойцамхорошее настроение. Все, как и он, понимали, что идти вечером в джунгли — несамый разумный поступок, и к тому же — что, переждав тут еще ночь, можно набитьсвои мешки сокровищами. Страхи предыдущего вечера уже казались дурным сном — ихпостепенно сменяли радужные мечты о золоте и драгоценностях.

В назначенный час капитан построил своих людей и вернулся кколдуну, который только что завершил свои подсчеты. Тень горы Нимир уже нависланад мертвым Урехом, но Цзин предупредил, что только когда она покроет весьгород, они получат то, чего ожидают.

Наконец, оторвавшись от свитков, Вижири поднял голову ипровозгласил:

— Время.

Тень расползалась все быстрее и быстрее, словно полчищачерных муравьев наводнили город. В душе Кентрила снова заворочался страх, но онкрепился. Скоро, очень скоро…

— Басара Ту Коми, - произнес вдруг нараспев Квов Цзин. —Басара Ян Алли!

По телу Кентрила побежали колючие мурашки, оно зазвенело,словно на него пролилась некая могучая сила. Он взглянул на остальных и увидел,что солдаты чувствуют то же самое. Но, к их чести надо сказать, никто изнаемников не сдвинулся с места.

Люди образовали пятиугольник с колдуном в самом центре. Ирисунок, и непонятные слова, произнесенные Цзином, были взяты из работ ГрегусаМаци — предположительно с их помощью древний заклинатель вновь открыл коридор,пройдя по которому, воссоединился с блаженными жителями города. Сейчас никто нежаждал пройти той же дорогой до самого конца, но вдоль нее лежали никому ненужные земные ценности, подобрав которые, каждый будет чувствовать себяочень-очень блаженным, в смысле — довольным.

— Газара! Вендо Ту Урех! Магри! Магри!

В воздухе искрилось то, что можно описать лишь как чистейшуюмагическую энергию. Над укрытым тенью королевством начали собираться тучи,столь мрачные^ что напомнили они Кентрилу не о Небесах, а, скорее, оПреисподней. И все же если слова подействовали однажды, почему бы им несработать снова.

Протянув руки к руинам, Квов Цзин закричал:

— Люсин Ан! Люсин!

— Во имя Равновесия, — прервал его кто-то, — я требуюпрекратить, пока вы не вызвали ужасную катастрофу!

Цзин запнулся. Наемники, все как один, обернулись, кто-тосхватился за оружие. Кентрил проглотил едва не слетевшее с губ ругательство ивзглянул на болвана посмевшего вмешаться в самый решающий момент.

Худощавая фигура во всем черном смотрела на них спрезрением, которое свойственно тем, кто не только полагает себя лучшим вовсем, но и точно знает, чти это именно так. Простое лицо и молодость внезапнопоявившегося незнакомца не встревожили бы Кентрила, если бы не две вещи- Однаиз них — пронзительные раскосые глаза сверхъестественного серебристо-серогоцвета. Они невольно завладели вниманием всех. И почти немедленно эти глазаотталкивали, вызывая к себе отвращение, ибо, нырнув в них, Кентрил ощутилсобственную смертность — а ведь ни один наемник не желает до конца верить вэто.

Вторая — имела отношение к одеянию незнакомца. Многие народыпредпочитали черное, но темный балахон и плащ чужака покрывали тончайшиекрохотные узоры. Капитан Дюмон знал, что это. Каждый символ представлял собойкакой-то аспект потусторонней жизни, включая и те, которых большинство людейостерегаются и избегают.