Нэт переложила Сэди на другую руку, приподняла край одеяльца, посмотрела на спящую дочь и снова прикрыла. Пол держал на руках Лидди, а серьезная Саманта с покрасневшим носом стояла между родителями и, судя по всему, ужасно скучала по своей маленькой меховой шапке.

Гроб со скрипом и скрежетом медленно поднимался из могилы. Его опустили в яму несколько часов назад, но мать Вебба настояла на том, чтобы во время службы он обязательно был снаружи. Два человека из Комиссии по атомной энергии, присланные наблюдать за похоронами, заявили, что поднять гроб можно лишь на пять минут, не больше, поскольку тело Вебба все еще радиоактивно. Саманту заинтересовал скрежет цепи, и она встала на цыпочки.

Нэт старалась не думать о том, что ей, скрипя зубами, рассказал однажды вечером Пол. Он прочел газетную статью, в которой автор делал предположение, что Вебб и Сидорский могли преднамеренно поднять стержень, желая таким образом свести счеты с жизнью. Тогда муж и сообщил, что большую часть радиоактивных частей тела Вебба пришлось отрезать, в том числе голову и руки, и похоронить отдельно в могильнике высокорадиоактивных отходов невдалеке от Айдахо-Фолс. Муж, видимо, сразу же пожалел, что нагрузил ее лишней информацией, и таращился на нее виноватыми глазами, извиняясь таким образом за свою несдержанность. Тебе не нужно было это знать. Извини. Нэт взяла его за руку. Женщина благодарила Бога, что начальство теперь не пускает Пола на территорию испытательной станции и он не видит всего этого ужаса собственными глазами. Сведения он теперь получал от Фрэнкса. Вот только сейчас было очень сложно забыть о том, что в закрытом гробу – вовсе не тот симпатичный молодой человек, каким они помнили его при жизни. Нэт молилась, чтобы мать Вебба ничего не узнала.

– Можно заглушить мотор? – спросил священник, глядя в сторону крана.

Стараясь не кричать, он подал крановщику знак, чтобы тот выключил двигатель.

– Можно заглушить мотор? – снова повторил он.

Когда шум наконец смолк, он, не разжимая губ, улыбнулся прихожанам и прошептал, словно именно им обязан тишиной:

– Благодарю.

Саманта отчего-то начала хныкать. Нэт взяла дочь за руку.

Священник принялся читать отрывок из Библии. Чуть гнусавый акцент уроженцев Верхнего Среднего Запада всегда немного удивлял Нэт, хотя она слышала его много раз. Со стороны это было похоже на трансляцию юмористической радиопередачи. Такой голос мог также принадлежать сплетнице, болтающей всякий вздор в продуктовом магазине, либо шумной соседке. Из душевного равновесия Нэт вывело еще и то, что Вебба, оказывается, звали Джонни. Каждый раз, когда упоминалось имя Джонни, ей приходилось связывать его с улыбающимся лицом Вебба. Это сбивало с толку. Пол признался, что знал, как зовут Вебба, но потом забыл, потому что никто его так не называл.

Рядом со священником покачивалась, прикрыв глаза, мать Вебба. Это была худощавая женщина лет сорока с короткой стрижкой. Кое-где на лице виднелись небольшие оспинки, из-за обвисших век над глазами оно казалось хмурым и неприветливым.

– Прожив не долгую, а короткую жизнь, – вещал священник, – Джонни Вебб стал угоден Господу, и теперь его душа с Ним.

Саманта приподняла ногу, потрясла ею и опустила. То же самое она проделала с другой ногой. Туфельки «Мэри Джейн» уже тесноваты, да и пальчики, наверное, замерзли. Нэт, желая приободрить дочь, сжала ее ладошку.

Настало время Пола. Он сделал шаг вперед. Перчатки муж снял заранее, а в руках держал исписанный листок бумаги, слегка отсыревший из-за сыплющегося с небес снега. Миссис Вебб попросила его выбрать отрывок из списка, предложенного священником. Никогда в жизни Нэт не доводилось слышать, как Пол читает вслух, тем более – цитирует Библию. Ей на миг показалось, что она смотрит на красивого одухотворенного незнакомца. Муж аккуратно расправил бумажку.

– Господь милосерден и справедлив, – слегка неуверенно начал Пол, но затем нашел подходящий ритм. – Благословен Бог наш. – Он бросил взгляд на миссис Вебб, словно хотел убедиться, что она в порядке, и продолжил. – Да сохраню я веру, даже ежели скажу: в великой скорби я. Тогда в ужасе молвлю: лгут все…

Запищала укутанная в одеяльце Сэди. Не сводя с Пола глаз, Нэт принялась ее укачивать.

– Господи, – закончил муж. – Дай мне силы сбросить оковы эти.

Миссис Вебб приоткрыла глаза, улыбнулась Полу и снова закрыла.

Священник прочел еще два отрывка из Библии, а затем гнусавым голосом, слегка фальшивя, запел двадцать третий псалом. Закончив, он отошел в сторону. В ту же секунду два представителя Комиссии по атомной энергии в костюмах и длинных пальто направились к ним, каждый со своей стороны. Они подали знак водителю крана, и тот, очнувшись, запустил мотор. В небо взвились клубы выхлопных газов. Свинцовый гроб с телом Вебба, упакованным в несколько защитных слоев, слегка покачиваясь, стал опускаться. Мать взяла пригоршню перемешанной со снегом земли и бросила в могилу.

Мужчины в костюмах подняли руки, показывая знаками, что нужно расходиться.

– Туда, пожалуйста, – тихо направлял людей тот, что стоял ближе к Нэт. – А теперь пройдите через поле.

Развернувшись, он помахал рукой водителю цементовоза, ожидающему около ограждения. Скоро Вебб будет погребен под восемью футами цемента.

Священник, приобняв миссис Вебб за плечи, повел ее от могилы тем же путем, которым они сюда пришли. На снегу виднелись их следы, только ведущие в обратном направлении.

– Справились, – глядя на часы, отрапортовал один из представителей комиссии. – Точно в срок.

Они пошли следом за остальными – туда, где начинались правильные ряды обычных надгробных камней. Через какое-то время высокие гости остановились, чтобы проверить, не вернулся ли к могиле кто-нибудь из гражданских – из любопытства, по рассеянности или поддавшись сентиментальным чувствам.

В небольшом домике пахло кофе, пыльными коврами и старыми парчовыми шторами. Шерон Вебб поставила чашки с дрожащей черной жидкостью на низкий столик и тщательно следила, чтобы они были наполнены. Едва чашки опорожнялись, она в ту же секунду бежала за новой порцией. Нэт и Полу она объясняла, что ей совсем не трудно. Женщина принесла из кухни тарелку со сдобным печеньем, мисочку картофельных чипсов и сухое печенье с сырной намазкой. Саманта и Лидди сидели рядом и смотрели телевизор. Девочки забавлялись с собственными ногами, то поднимая выше головы, то погружая в оранжевый ворсистый ковер. Изредка они подбегали к столу, хватали чипсы и уносились обратно к телевизору.

– Очень мило с вашей стороны, что приехали, – рассыпалась в благодарностях Шерон.

Акцент уроженки Мичигана был сильно заметен. «Очень» звучало как-то отрывисто, а «приехали» – несколько протяжно.

– Джонни писал о вас. Он говорил, что вы один из тех парней на работе, с кем он хорошо ладил. Вы были для него как старший брат.

– Спасибо, мэм, – смутился Пол.

– Красивая служба, – вспомнила о похоронах Нэт.