— Ваша честь, я собираюсь доказать мотив с помощью этого свидетеля, — заявил Бергер. — Я считаю, что вправе…

— Протест адвоката был отклонен, — сказал судья Винтерс. — Более того, суд никогда не примет подобное возражение. Вопрос как раз относится к делу. Опыт показывает, что получение финансовой выгоды является одним из самых главных мотивов в делах об убийстве. Если обвинение может доказать такой мотив, то несомненно имеет на это право.

Мейсон пожал плечами и опять поудобнее устроился на стуле.

— Этот разговор состоялся примерно за три дня до смерти мистера Бассета.

— Кто присутствовал?

— Миссис Бассет, Ричард Бассет и я.

— Где состоялся разговор?

— На верхней площадке лестницы рядом с входом в комнату миссис Бассет.

— О чем он был?

— Она спросила, знаю ли я о делах мистера Бассета, и я ответил, что да. Она прямо спросила меня, знаю ли я, на какую сумму застрахована жизнь мистера Бассета. Я предложил ей задать этот вопрос самому мистеру Бассету. Она сказала мне, чтобы не говорил глупостей, ведь это страховка для нее, для защиты ее интересов. Насколько я помню, она сказала: «Коулмар, вы же знаете, что я являюсь бенефициаром по этому договору страхования». Я ничего не ответил, и через некоторое время она спросила: «Неужели нет?» Я ответил: «Миссис Бассет, поскольку вы и так все знаете, не вижу оснований с вами спорить. Но я предпочел бы, чтобы вы обсуждали вид страхового полиса и размер причитающихся выплат, а также все остальные детали с мистером Бассетом». Она считала, что у мистера Бассета слишком много страховых полисов, и собиралась предложить ему отказаться от некоторых.

— Она сказала, от каких именно?

— Нет, сэр.

— В таком случае она говорила с вами, чтобы удостовериться, какие договоры страхования заключил мистер Бассет…

— Возражаю, так как этот вопрос требует от свидетеля делать заключения и выводы, — заявил Перри Мейсон. — В настоящее время свидетель дает показания о мотиве обвиняемой. Слова сами говорят за себя.

— Протест принимается, — объявил судья Винтерс.

— Вы знакомы с мистером Питером Брунольдом, одним из обвиняемых по этому делу? — продолжал Бергер, который, судя по выражению лица, намеревался упрямо и целеустремленно идти к своей цели.

— Да, сэр.

— Когда вы его впервые увидели?

— Примерно неделю или десять дней назад.

— Как это случилось?

— Он как раз выходил из дома, когда я подъехал. Он сказал, что искал мистера Бассета, но того не оказалось на месте, и спросил, не знаю ли я, когда тот вернется.

— Что вы ему сказали?

— Я сказал, что мистер Бассет вернется поздно.

— В тот раз Брунольд выходил из дома?

— Да, сэр.

— Где вы были?

— Выполнял поручения мистера Бассета.

— Вы ездили на его машине?

— Да, сэр. Это большой закрытый автомобиль.

— После этого случая вы его видели?

— Да, сэр.

— Когда?

— В тот вечер, когда произошло убийство.

— Где вы его видели?

— Я видел, как он выбегал из дома.

— Вы имеете в виду дом Бассета?

— Да, сэр.

— Давайте уточним, чтобы не осталось никакого недопонимания. Когда вы говорите «дом», вы имеете в виду то здание, в котором у мистера Бассета был офис и где он жил?

— Да, сэр.

— И вы утверждаете, что мистер Брунольд выбегал из дома?

— Все правильно.

— В какое время?

— Как раз, когда я возвращался из кино, о чем уже говорил.

— Каким образом вы возвращались?

— Пешком.

— Вы разговаривали с мистером Брунольдом?

— Нет, сэр. Мистер Брунольд меня не видел. Он пробежал мимо меня по другой стороне улицы.

— Вы смогли его хорошо рассмотреть?

— Я хорошо рассмотрел и узнал его лицо, когда он пробегал под уличным фонарем.

— Что было дальше?

— Я подошел к дому и понял, что происходит что-то необычное. Я увидел, что в доме царит хаос, все суетились и бегали.

— Кого вы увидели?

— Я увидел миссис Бассет и ее сына Ричарда Бассета.

— Что они делали?

— Склонялись над кем-то в приемной. Затем миссис Бассет стала звать Эдит Брайт. Я увидел, как экономка выбежала из другой части дома и вошла в приемную.

— Что вы сделали?

— Я пошел в приемную и спросил, что случилось и не могу ли я чем-то помочь. Я увидел, что кто-то лежит на диване, и предположил, что это может быть мистер Бассет. Я поинтересовался, что с ним. Ко мне подошла миссис Бассет, закрыла вид и подтолкнула к двери. Она велела мне отправляться в мою комнату и не выходить из нее.

— Что вы сделали?

— Выполнил ее указания. Пошел в свою комнату.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — сказал Бергер Мейсону.

Мейсон поднялся со стула:

— Позднее вы пришли в кабинет и опознали труп Хартли Бассета, так? — спросил он.

— Да, сэр.

— Слышали ли вы тогда, что молодая женщина, которая лежала на диване, когда вы вошли в дом, возвращаясь из кино, заявила, что узнает человека, который выбежал из кабинета, если снова его увидит?

— Да, сэр. Я слышал, что есть такая свидетельница.

— Она находилась в погруженном во мрак помещении. Свет падал у нее из-за плеча, ее лицо оставалось в тени, но лицо мужчины после того, как она сорвала с него маску, как раз оказалось освещено.

— Да, я тоже это слышал.

— С какой целью вы задаете эти вопросы? — встрял Бергер. — Пытаетесь добиться внесения в протокол свидетельства с чужих слов? Мы протестуем против упоминания всего, что могла сказать Хейзел Фенвик.

— Это часть res gestae[23], — сказал Мейсон. — У меня есть право проверить, как хорошо свидетель помнит все, что произошло сразу же после того, как он вошел в дом.

— Но только с целью проверки, насколько хорошо он это помнит, а не с целью установления, что произошло, — заметил Бергер.

— Я об этом его и спрашиваю.

— Хорошо. Если проводимый вами допрос не выйдет за рамки этой цели, я не стану возражать.

Мейсон повернулся к Коулмару: