- Ну, на самом деле он глушит все внешние сигналы такогорода, чтобы сущности, которые выступают против нас, не выследили себе подобных,которые, напротив, на нашей стороне. Твой сигнал просто попал под раздачу. Современем Влад научится его пропускать. Будете работать в команде.

- А у тебя, смотрю, всё продумано.

Гнев встал на месте, заставив и меня остановиться.

- Мне казалось, что так будет правильно, что это Уил тебялюбит, а не я, что вы с ним сможете быть вместе, - признался мужчина, настойчиволовя мой взгляд, - Не могу поручиться, что моя любовь имеет туже природу, что итвоя, или любая другая в человеческом понимании. Но одно для меня совершенноочевидно, то, что нас связывает, ощутимо в каком бы виде я ни был: чистойсущности или в теле носителя. Без тебя мне плохо, с тобой – хорошо. Простейшиймеханизм. Со временем «плохо» превращается в невыносимо, а «хорошо» так желегко превращается в массу куда более сильных эпитетов.

- Ты ушел и даже не пытался меня найти. Бросил, - явыдернула свою руку из его руки.

- А что я мог? Поняв, как всё на самом деле обстоит, я былуже совершенно беспомощен. В отличие от тебя, у меня нет способа убивать ангелов.Дистанция между нами оставляла хотя бы маленький шанс, что они ни о чем недогадаются, оставят тебя в покое.

- Я скучала!

- И я скучал. Ты даже не представляешь, как сильно!Единственное, что помогало мне держаться – это Вадик и его дар. Я знал, что способенпомочь ему, и надеялся, что его появление  хороший знак. Для вас обоих. Исейчас, когда ты рядом, мне стоит огромного труда почти не прикасаться, необнимать, не целовать. У меня есть тело, есть руки и губы, но для тебя оничужие, и я, кажется, тоже чужой. То, что мы вытащили тебя оттуда, не искупаетмоей вины. Ты часть новой вселенской схемы, а мы, я тоже, просто помогаемпроизойти тому, что должно. И приходится думать о том, к месту ли все этипереживания? – Ира снова взял меня за руки, я не сопротивлялась.

Видя только взгляд, полный страсти, слыша взволнованныйголос, хотелось забыть то время, когда всего этого не было, и понять, что нетграницы, возведенной совместными усилиями. Разве я не сомневалась в собственныхчувствах? Сколько угодно! То, что происходит – это именно то, чего я хотела? Немогла же я думать, что всё будет гладко. Когда он был Джеем, а я не в меруталантливой подопечной, не было проще. Сейчас рядом с нами Данила, Андрей, имножество тех, о ком я пока не имею понятия. У нас есть цель. Разве моя обидаза одиночество стоит того, чтобы отказываться от четкого плана, от плана, вкотором мы с Гневом можем быть вместе?

Ира молча наблюдал за моими размышлениями.

- У вас ведь есть план? – уточнила я, чувствуя волнуприятного возбуждения.

- Конечно! Тебе он понравится. Совершенно сумасбродный икрайне рисковый, - Гнев расслабился и улыбнулся.

- Тогда ты должен посвятить меня в детали, - уверено заявилая.

- После прогулки, обязательно, - заверил мужчина, смелообнимая меня за плечи.

Я перестала чувствовать себя медведем.

Снова просыпаясь, я осознавала, где я, и что со мной,чувствовала утро и ранний час, точно знала, что, стоит протянуть руку, и якоснусь теплой кожи спящего рядом человека, впрочем, не совсем человека, но в нашембезумном мире это такие мелочи.

Даниле с Вадиком пришлось подождать утра. Вернувшись спрогулки, мы с Гневом и не думали что-то обсуждать или говорить с кем-то насерьезные темы. Мы и уснули, кажется, всего пару часов назад. В такие моментыпонимаешь, как хорошо не быть Ромео и Джульеттой. Первая ночь, после которойнет необходимости стремительно собирать вещи и нестись в дальние дали, этоприятная роскошь для неземных существ, которыми мы с Гневом, по сути, являемся. 

- Уже проснулась? – тихо спросил Ира, будто боялся разбудитьуже проснувшуюся меня.

- Наверное, за зиму выспалась, - я улыбнулась и прижалась кего теплому боку.

- Пора делать переливание энергии. Моё тело за последние днипорядком износилось.

- Ну, девушек спасать не мешки ворочать.

- Это точно. Есть хочешь? – Ира покрепче обхватил меняруками и громко поцеловал в висок.

- У нас есть личный повар?

- Ух, ты, как заговорила. Лень вставать? Могу позвонитьАндрюхе, купит что-нибудь. Или пиццу закажем?

- Ты прямо барин.

- Да ну, не выдумывай. Решай. Я кофе хочу.

- У твоего носителя такая тривиальная вредная привычка?

- Нет, это лично моя, возникла в связи с необходимостьюбодрствовать больше четырнадцати часов в сутки. Так мы встаем или...?

Я смутилась и спрятала лицо у него на груди.

- Значит встаем.

- Может, поваляемся немного, а потом встанем?

- Ты уж определись, - я чувствовала, что Гнев улыбается.

- Ладно, я реально хочу есть.

Мы выбрались из постели, оделись, то и дело мешая другдругу, и вышли из комнаты. Квартира оказалась пуста, что меня неожиданно сильнообрадовало. Кажется, я боялась встретиться с Даней. Он, конечно, успелсвыкнуться с мыслью, что, если найдусь, я буду с Гневом, но это для него прошлопочти полгода, для меня он не смирившийся был буквально только что. Воспоминанияо бесконечных уговорах забыть Гнева были ещё слишком свежи.  

- Нервничаешь? – Ира возился с кофеваркой, стоя ко мнеспиной.

- Похоже на то.

- Вадик отличный парень. Вы с ним почти ровесники, ты ему ужезаочно нравишься.

- Меня куда больше беспокоит Данила.

- А что с ним? – в голосе Иры не было ни напряжения, нинастороженности. Он, кажется, действительно не понимал, почему я взволнована.

- То время, что мы с ним провели вдвоем… Ну, я ему всегданравилась…

- А! – Ира даже обернулся, желая продемонстрировать свойвосторг, - Ты об этом!

- И о чем я? – мне реакция Иры показалась какой-то странной.

- Ну, он первое время меня откровенно недолюбливал, всяческиубеждая, что ты достойна большего, то есть, конечно, его искренней любви.

- Вот уж не думала, что вы, мальчики, делились самымсокровенным.

- Чего только ни пришлось выслушать, - с притворной скорбьюв голосе признался Гнев.

- То есть ты уверен, что теперь всё нормально? Может, он иподружку успел найти? Из ангелов, например.

- Сколько ехидства, - Гнев включил кофеварку и буквальнозаковал меня в свои объятия.

- Ну, правда.

- Он очень изменился. Увидишь. Теперь он не просто какой-тотам самоотверженный парень Данила, теперь он уникальное существо. Не уникальнеетебя, но всё-таки.