«Да, мэм?»

«Я хотела спросить, не желаете ли вы познакомиться с Джимом Дарром?»

Доусон пожал плечами. В одиночку работая в офисе в маленьком техасском городишке, он практически не имел возможности общаться со своими коллегами из Prudential-Bache. Он плохо представлял внутреннюю политику фирмы и понятия не имел, кто такой Дарр, но он любил знакомиться с новыми людьми.

«Конечно», — сказал он.

Дженнингс развернулась и стала пробираться через толпу к высокому человеку с ранней сединой. Увидев его, Доусон сразу почувствовал себя неуютно. Костюм этого человека был просто великолепен. По прикидкам Доусона, он стоил пару тысяч долларов.

«Мистер Доусон, — сказала Дженнингс, — это Джим Дарр».

Доусон протянул руку, и Дарр без улыбки пожал ее.

«Здравствуйте, — сказал Доусон. — В каком подразделении вы работаете?»

Лицо Дарра побагровело. Доусон никогда не видел, чтобы человек так быстро приходил в ярость.

«Вы не знаете, кто я?» — прошипел Дарр.

«Нет, сэр, мне очень жаль, не знаю».

«Я ваш босс. Я глава отдела прямых инвестиций. Вы работаете у меня в подчинении».

Доусон не знал, что сказать.

«Что ж, сэр, простите. Мне нечасто приходится общаться с людьми из Нью-Йорка».

«Вот что я вам скажу, — прорычал Дарр. — Я тот, кто отбирает товарищества. Я тот, кто решает, какие следует продавать, а какие нет. Продавая своим клиентам ценные доли в товариществах, вы делаете то, что приказал я. Вот кто я такой». Дарр повернулся к нему спиной и зашагал прочь.

Дженнингс расхохоталась.

«Чтобы увидеть подобное выражение на физиономии Дарра, я бы не пожалела тысячи долларов», — сказала она.

«Но откуда мне его знать? — пожал плечами Доусон. — Я не имею дела с этой публикой».

Этот эпизод оставил в душе Доусона неприятный осадок.

На следующий вечер Доусон отправился на церемонию вручения наград, которая проходила на нижнем этаже отеля Anatole в банкетном зале. Свет хрустальных люстр падал на стены, обитые светло-персиковой тканью. В зале были расставлены десятки столов, покрытых белыми льняными скатертями. Подойдя к своему месту, Доусон почувствовал спазмы в желудке. Его усадили рядом с Дарром.

Садясь, Доусон поприветствовал Дарра. По лицу Дарра скользнула странная улыбка — точно он уже знал, как свести счеты с этим неотесанным провинциалом. Вслух Дарр любезно произнес:

«А, Чарли, милости прошу».

Их соседи беседовали между собой. Тогда Дарр обернулся к Доусону и громко произнес: «Так я слышал, что у вас есть молочная ферма? Это так любопытно».

Кровь бросилась Доусону в лицо. Он любил свою ферму. Он был воспитан на ферме. Ему не нравилось, что лощеные хлыщи из Нью-Йорка считают это поводом для насмешек.

После нескольких речей началась церемония вручения наград. Ее вел Дарр. Доусон был удостоен награды за лучшие результаты работы в течение одного дня. Когда настал его черед получить ее, Дарр с улыбкой сказал:

«Эта награда предназначается Чарли Доусону, и, мне кажется, я должен вручить ее побыстрее. Чарли наверняка спешит домой, чтобы подоить своих коров».

Брокеры, присутствующие в зале, захихикали. Доусон поднялся, чтобы получить награду, чувствуя нарастающий гнев. Он принял ее, не проронив ни слова, и вернулся к себе за столик. Ему не понравилось, что Дарр пытается унизить его в присутствии коллег. Доусон уже успел возненавидеть его.

«Если ты и вправду таков, каким кажешься, ты настоящий сукин сын, — подумал Доусон. — Черта с два я буду еще когда-нибудь продавать твои товарищества».

Если Дарр и заподозрил, что думает Доусон, скорее всего, ему было наплевать. К 1986 году брокеры по всей стране были вынуждены работать на него. Делать это их заставляли менеджеры, которые в свою очередь действовали по приказу директоров региональных подразделений. Последние ощущали давление из Нью-Йорка, из офиса Болла. Хотя убытки фирмы росли, Боллу приходилось поддерживать финансовые результаты сильных подразделений, таких как отдел прямых инвестиций.

Со временем Дарр планировал захватить еще большую власть. Он не сомневался, что всего через несколько лет, а может быть, и месяцев он сумеет получить место Боба Шермана. И это будет первым шагом на пути к его плану стать преемником Болла. Что ему за дело до того, как к нему относится какой-то провинциальный брокер, который даже не знает, кто он такой?

Сверкающий черный лимузин проехал мимо главного офиса Prudential-Bache в Южном Манхэттене, миновал еще квартал и остановился перед домом 170 на Джон-стрит. Десятки лет назад в этом здании из серого гранита был корабельный склад, который снабжал мелочным товаром шхуны, барки и трансатлантические почтово-пассажирские суда, которые проходили через пролив Ист-Ривер и стояли в его доках. Но после того, как движение судов пошло на убыль, порт превратился в заброшенный полутрущобный район. Лишь в 1980-е годы это место было реконструировано и стало популярной туристской достопримечательностью. Оно превратилось в торгово-ресторанную зону, названную Морской порт у Саут-стрит, излюбленное место сборищ тех, кто работал на Уолл-стрит. Теперь в здании на Джон-стрит разместился ресторан Yankee Clipper. Если когда-то при виде роскошного лимузина на узких улочках порта работа в доках могла остановиться, то весной 1986 года это была рядовая картина.

Подъехав к остановке, водитель заглушил мотор и стал ждать. Машина компании Smith Limousine была прислана за одним из корпоративных клиентов. Если клиентам не приходится платить за лимузин из собственного кармана, они с удовольствием пользуются этой возможностью.

В конце концов дверь ресторана открылась, и водитель увидел, что к лимузину приближается тот, кого он ждал. Он вышел из машины и открыл заднюю дверь с пассажирской стороны. Джим Дарр кивнул ему и уселся в машину. Водитель сел за руль и поехал к дому Дарра в Гринвиче.

Дарр любил лимузины. Он любил хвастаться тем, что часто ездит на лимузине, перед своими коллегами — судя по всему, для него такие поездки были мерой успеха. Prudential-Bache не несла расходов за эти поездки. Здесь Дарр рассчитывал на генеральных партнеров товариществ, которые он продавал. Те же заставляли расплачиваться за прихоти Дарра своих инвесторов.

На этот раз поездку Дарра оплачивал Клифтон Харрисон. Дарр и раньше брал за его счет лимузин с водителем, который доставлял его из дома в офис. Иногда он вызывал лимузин, чтобы проехать ничтожное расстояние от Prudential-Bache до кафе River у Бруклинского моста. Дарр не желал вызывать такси, хотя такая поездка стоила бы не более 15 долл. Но поскольку за лимузин платил не он, он заставлял машину ждать его у ресторана. И в этом случае счет за три с четвертью часа составлял 136 с половиной долларов.

Поездка домой из Yankee Clipper обходилась еще дороже. Вместе с ожиданием у ресторана она продолжалась семь часов. Это стоило 297 долл. 50 центов, при этом счет до последнего цента оплачивался инвесторами, которые вели дела с Клифтоном Харрисоном.