Республиканская администрация США, отвергнувшая Версальский договор, никоим образом не собиралась уходить из дальневосточной дипломатии. Вскоре после своего назначения в 1921 г. Государственный секретарь Чарлз Эванс Хьюз составил план конференции, призванной умиротворить Азию и прекратить послевоенную гонку морских вооружений.[381]

Приглашения были разосланы всем тихоокеанским государствам — за исключением ДВР. Первая пленарная сессия состоялась в Вашингтоне 11 ноября 1921 г. по случаю третьей годовщины Дня перемирия (день подписания Компьенского перемирия в 1918 г., положившего конец военным действиям Первой мировой войны. — Пер.). Последовавшие отдельные встречи привели к трем различным договорам и нескольким второстепенным соглашениям.

Основной целью Хьюза было ограничение морских вооружений в масштабах всего мира посредством определения соотношения тоннажа крупных боевых кораблей.[382] Договор пяти держав, подписанный 6 февраля, установил соотношение флотов Англии, США и Японии как 5:5:3, которое было достаточно для господства Японии в западной части Тихого океана. Коэффициент Франции и Италии, функция военно-морских сил которых ограничивалась оборонительными задачами, составил 1,75. Хотя японские военные протестовали против «неравного соотношения», к Японии отнеслись великодушно. Она должна была пустить на слом лишь наполовину меньше кораблей, чем США. Чтобы усилить ее безопасность, Великобритания и США согласились не создавать в дополнение к военно-морским базам в Маниле и в Сингапуре новые военно-морские базы к западу от Гавайев. Чтобы ограничить дальность действия корабельной артиллерии, линкоры не должны были превышать 35 тысяч тонн, а крейсеры — 10 тысяч тонн.

Англо-японский союз, срок действия которого должен был истечь в 1923 г. и к которому с недоверием относились США и тихоокеанские доминионы, фактически перестал существовать после заключения 13 декабря 1921 г. Договора четырех держав. США, Великобритания, Япония и Франция взяли на себя обязательство собираться для «глубокого и откровенного обсуждения» ситуации, если бы создалась опасность агрессии в Тихоокеанском регионе.

Одновременно четыре державы встретились с пятью менее крупными странами, чтобы подтвердить доктрину «открытых дверей». Впервые Китай сам участвовал в дискуссиях. В Договоре девяти держав был зафиксирован отказ от «особых привилегий» в пользу «равной возможности» (он был подписан участниками Вашингтонской конференции 6 февраля 1922 г. и был посвящен политике в Китае. — Пер.). Он гарантировал суверенитет Китая и «возможность… создания устойчивого правительства». Такие фразы за 25 лет анархии в Китае в значительной мере утратили свое значение. Китайские делегаты призвали к их немедленному претворению в жизнь: пусть Япония, Великобритания и Франция откажутся от своих колониальных владений.[383] Они настаивали также на коррекции тарифной ставки, утверждая, что она упала до фактического уровня в 3,5 %.

После разочарований в Версальском договоре Китай добился осязательных результатов в Вашингтоне. Его тарифные ставки удвоились. Более существенно, что после 36 заседаний Япония все же согласилась уйти из залива Цзячжоу и продать Шаньдунскую железную дорогу к 1 января 1923 г. Ее подданные сохранили свою личную собственность, так что Циндао остался японским промышленным и распределительным центром.

Параллельно с Вашингтонскими протоколами были подписаны несколько двусторонних соглашений. США получили права на проживание и осуществление телеграфной связи на острове Яп, одном из Каролинских островов, мандат на управление которыми был вручен Японии. Китай, возобновляя выплату контрибуции в 1922 г., которая была наложена после «боксерского» восстания, был вынужден делать выплаты Франции золотыми, а не обесцененными бумажными франками. Его неудача по вопросу о выплате контрибуции золотыми франками компенсировалась предоставлением Америкой 6 миллионов долларов (за счет контрибуции) на «развитие научного знания в Китае».

В Вашингтоне произошла ликвидация англо-японского союза и соглашения между Лансингом и Исии. Впервые Китай был уважаемым членом международной конференции, посвященной Дальнему Востоку, и извлек из нее значительные выгоды. За бесцеремонное поведение своих представителей Япония «получила плохую прессу». В то же самое время шовинисты из военно-морской партии в Токио выступили с критикой, утверждая, что заключенные пакты означали «начало войны». В действительности у них было мало причин быть недовольными: Япония отказалась только от пятой группы «21 требования» и сохранила свои позиции в Маньчжурии. Ее флот полностью господствовал в морских водах к западу от линии перемены даты.

Единственные неудачи стратегического характера последовали за Вашингтонской конференцией. В сентябре 1922 г., после безуспешных переговоров в Дайрене, представители Японии, ДВР и Советской России встретились в Чанчуне. Здесь Япония согласилась вывести войска из континентальной Сибири, но не из Северного Сахалина. В ноябре ДВР вошла в состав Советской России. Снова монолитная сухопутная держава, еще более грозная, чем империя Николая II, протянулась от Балтийского моря до Татарского пролива, закрывая доступ к Азии.

В Восточной Азии война не оставила никаких шрамов. Каждая страна ощутила стимулы потребностей войны. Продукция плантаций и минеральное сырье южных стран продавались по беспрецедентным ценам. Например, на Филиппинах иностранная торговля в стоимостном выражении возросла в три раза. Благодаря заработкам кули во Франции значительно увеличились денежные переводы в Китай, так что в течение короткого времени пекинский доллар стоил дороже американского (так в тексте. — Пер.).

Продукция сельского хозяйства и промышленности в стоимостном выражении в Японии в 1913 г. была одинаковой. За годы войны продукция обрабатывающей и горнодобывающей промышленности увеличилась почти в четыре раза и к 1930 г. составляла более двух третей национального продукта. Стоимость экспорта возросла с 632 000 000 иен в 1913 г. до 2 300 000 000 иен в 1925 г.[384] Объем экспорта готовой продукции увеличился более чем в четыре с половиной раза. Промышленные товары теперь составляли 90 % всего экспорта и лишь 20 % импорта. Лишенные европейских поставок в 1915 г., компании обрабатывающей промышленности Японии образовали свою собственную Ассоциацию производства отечественной продукции, которая вскоре начала удовлетворять не только местные потребности, но также потребности азиатского рынка.