Фьялар хохотнул.

—Здесь он волшебный, милейший. Служит защитой от зла и призраков. Лучшей тюрьмы для Волка, чем остров с оградой из этих цветов, не придумать.

Самира, поднявшись на ноги, поглядела на остров.

— Если Волк так огромен, как говорят, почему его до сих пор не видим?

— Прежде чем увидать, по склону нужно подняться, - ответил Фьялар. - Волк лежит связанный посреди острова, как камень в чаше.

Сравнение с камнем в чаше заставило меня вспомнить одно из значений руны перт: пустой сосуд, в

котором можно взболтать и кинуть игральные камни судьбы. Очень бы мне не хотелось очертя голову спускаться и кратер, где идет такая игра на меня. Я настороженно глянул на Харта, но он никак не отреагировал на слова Фьялара. Полагаю, что просто не мог читать по губам, которые были скрыты такой густой бородой.

Когда до берега оставалось с десяток футов, киль на шею судна наткнулся на песчаную косу. Резкий скрежет и треск, которые раздались при этом, живо напомнили мне, как с таким же звуком рассыпалась на куски дверь нашей квартиры в ночь гибели мамы.

—Ну, можете выходить, - жизнерадостно объявил нам Фьялар. - Следуйте вверх по склону. Как увидите волка, сразу поймете, что не зря на билеты потратились. Приятной экскурсии.

Может быть, у меня попросту разыгралось воображение, но я вдруг учуял отчетливо запах дыма и мокрой звериной шерсти, и пульс мой забился в ушах с такой скоростью, словно данное мне в Вальхалле сердце эйнхерия решило себя испытать на пределе возможностей.

Не будь рядом моих друзей, сомневаюсь, что я набрался бы смелости сойти на берег. Первым спрыгнул Хартстоун. За ним последовали Сэм и Блитцен. Ну и что же мне после этого оставалось? Остаться в компании двух гнусных гномов? Волей-неволей пришлось последовать за своими. Вода дошла мне до пояса и оказалась такой ледяной, что я всерьез опасался безнадежно выморозить, если так можно выразиться, свое мужское начало.

«Вот выйду сейчас на берег, - невольно подумалось мне, - и начну говорить таким тоненьким голоском».

С голосом и со всем остальным обошлось, но ступив на сушу, я услыхал голос Волка и был вынужден срочно собрать все то, что еще оставалось от моей смелости. Волки страшили меня до дрожи с самого детства. Но вой Фенрира представлял собой нечто отдельное. В нем звучал концентрат чистой ненависти и ярости. Барабанные перепонки мои разрывались. Меня затрясло. Казалось, ещё чуть-чуть, и я распадусь на молекулы и ссыплюсь в распавшемся виде в Г иннунгагап. С драккара раздался хохот мерзавцев томов.

—Забыли предупредить вас! - крикнул Фьялар. - Поездка обратно вам обойдется чуток подороже. Соберите-ка живо все ваши ценности в один рюкзак и киньте их мне сюда. Иначе мы вас навсегда здесь оставим.

—Эти... - Блитцен назвал их в общем -то очень точно, но пощажу ваши уши. Они, кидай мы им что или нет, все равно оставят нас здесь.

Тут мне очень хотелось бы вам наврал, как я, мужественно отмахнувшись от Г ьялара с Фьяларом и повернувшись спиной к их посудине, решительно зашагал вперёд к Волку. На самом же деле подобное оказалось последним в списке моих желаний, и я лишь едва удерживался от слез и мольбы, обращенной к гномам: «Возьмите, конечно, все, только сжальтесь, пожалуйста, и отвезите нас обратно в Бостон!»

К счастью, об этом моем желании никто не узнал. Потому что я, хоть и дрожащим голосом, но смог выкрикнуть гномам:

—Проваливайте! Вы больше нам не нужны!

Фьялар с Гьяларом переглянулись. Они уже и без моих пожеланий тихонько отчаливали.

—Ты разве не слышал Волка? - с такой отчетливостью осведомился Гьялар, словно считал, что иначе мне, из-за полной тупости, не попять. — Вы здесь останетесь вместе с Фенриром. Вам крышка.

—А то без тебя не знаем, - пожал я плечами.

—Волк вас сожрет! - угрожающе проорал Фьялар. - Связанный или нен, но сожрет! А на рассвете и остров исчезнет! И ВЫ - вместе с ним!

—Спасибо, что подбросили. Приятной дороги назад, - пожелал им я.

—Идиоты! - погрозил нам кулаками Фьялар. - Ну, дело хозяйское. Заберем все ваши вещи с ваших скелетов, когда через год возвратимся. Полный вперёд, Гьялар! Может, ещё успеем подобрать в Бостоне новую группу туристов, которые окажутся посговорчивее.

Подвесной мотор взревел. Драккар с двумя негодяями на борту исчез в темноте.

Я повернулся к друзьям и решил нелишним толкнуть им что-нибудь зажигательное. Ну, вроде: мы семья из четырех чаш, и победа будет за нами.

—Ну, - бодренько начал я, - мы сбежали от войска гномов, не сдрейфили перед белкой-монстром, прибили сестер-великанш и закололи двух говорящих козлов. Так ли ужасен нам должен быть после этого Волк Фенрир?

—Ужасно ужасен! - хором откликнулись Сэм и Блитцен.

Хартстоун изобразил пальцами на обеих руках знак «О'кей», затем свел их кресто м и резко раскинул в стороны, что можно было перевести как «просто кошмар».

—Вот именно, - резко кивнув всем троим, я оживил Джека. В свете его клинка цвет вереска показался мне ещё бледнее и призрачнее. - Ну, ты готов, дружище?

- Железно готов, - отозвался меч. - Но у меня ощущение, что мы угодим в ловушку.

—Кто считает, что это не так, прошу поднять руки, - обратился я к остальным.

Ни одна рука не поднялась.

—Круто, - прогудел Джек, - И так как всем вам понятно, что, скорее всего, вы помрете в муках и начнете Рагнарёк, я с вами. Давайте сделаем эго.

Я помню, как, первый рал в жизни увидев Плимутский камень, подумал: «И это все?»

Ровно так же разочаровали меня и колокол Свободы в Филадельфии, и Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке. Вблизи и при взгляде воочию они оказались гораздо меньше, чем на картинках, и не вызвали у меня никакого ажиотажа.

Вот и Фенрир...

Сколько ужасных историй я про него наслушался. Ноги боялись его кормить. Он разрывал самые крепкие цепи. Отгрыз и сожрал руку Тора. В судный день собирался проглотить солнце. Был намерен в один укус сломать Одина. Мне представлялся зверюга больше Кинг-Конга, с дыханием огнемета, испепеляющее лазерным взглядом и ноздрями, притягивающими к себе жертву наподобие исполинского пылесоса невиданной мощности.

В действительности же я получил волка размером с обычного волка.

Стоя на гребне склона, мы смотрели вниз, где в центре долины сидел себе преспокойно Фенрир — зверь побольше среднего леопарда, но не больше меня. Ноги у него были длинные, мускулистые, словно созданные для бега.

Лохматая серая шерсть его перемешалась с черной. Никто не назвал бы его милым зверушкой. Слишком уж хищно блестели его клыки, да и обглоданные скелеты, усеивавшие землю вокруг лап, вряд ли могли вызвать в ком-нибудь умиление. Но все-таки он был красив.